Читаем без скачивания Кожа - Евгения Викторовна Некрасова

сильные выкапывают глубокие ямки мотыгами, сажают туда тростниковые черенки, приносят на своих головах корзины с калом животных (одной огромной корзины хватает на две ямки), удобряют им тростник, удобряют-поливают-удобряют-поливают; когда наступает сезон и сахарный лес становится выше их роста, рубят его, срезают вершки и листья; потом мелют на мельнице; дальше варят, помешивая, в четырех-пяти котлах – поочередно, круглые сутки, посменно, двенадцать часов; потом помещают сироп в горшки охлаждения; далее сливают мелассу и раскладывают затвердевший сахар сушиться под солнцем. Сильные средне делают почти все то же самое, что и Очень сильные, но с меньшей силой и быстротой, они часто на подхвате, а еще они связывают срубленные стебли и пакуют высушенный сахар в мешки, которые уплывают через океан. Сильные средне – бывшие Очень сильные, которые проработали десять – двенадцать лет, потеряли здоровье и в двадцать пять – двадцать семь лет перешли в страту послабее. Слабые – это дети и немолодые люди, они выкорчевывают сорняки и ненужные тростниковые части и скармливают их животным. Еще Слабые охотятся на грызунов, которые любят тростник. Слабые – это бывшие Сильные средне, которые совсем потеряли силы и здоровье и к сорока годам не могут работать как раньше. Еще Слабые, бывает, занимаются общественным трудом для работающих: приглядывают за детьми, готовят обеденную еду, шьют, стирают.

Домну в коже Хоуп сразу определили в Сильные средне, но из-за ее новизны давали ей задачи Очень сильных. Она рубила вершки и листья день за днем. Пока она могла думать, думала, что ее судьба от рождения – быть полевой работающей – нагнала ее наконец в далекой Дикой и жаркой стране. Домна раньше жила как полуработающая, потом в домашних делах ей помогала Длиннорукая, а потом и вовсе наступила хорошая неработающая жизнь. В сахарном лесу тело с трудом выполняло тяжелые задачи, сдавалось, слабело. Домна в коже Хоуп спала, будто полуумирала, среди других женщин с работающей кожей в деревянной постройке для бессемейных работающих. Она мало и плохо понимала по-английски, и у нее не было сил ни с кем пытаться общаться, ее сторонились, потому что чувствовали в ней совсем другого человека, видели ее неработающие, белые манеры. Вокруг Домны в коже Хоуп говорили, что ее возили в Дикую и холодную страну, что там она сбежала от Хозяина, забыла язык и себя. А некоторые уверяли, что цвет глаз раньше у нее был другой, работающий, а в Дикой и холодной стране сменился на неработающий, голубой. Память действительно уходила: Маша раньше часто снилась ей, молоко у Домны в коже Хоуп исчезло еще на корабле, а теперь даже во сне она видела только вершки и листья. Из нее уверенно уходила душа, и теперь не было Нины, чтобы спрятать в ней кусочек, и кожа не держала душу в себе. В разгар работающего жаркого дня Домна в коже Хоуп упала и забылась. Ее растолкали и велели теперь только вязать срубленные сахарные части веревкой и складывать в мешки.

У бывшего Хозяина Хоуп на Домну в коже Хоуп были серьезные планы. Ему не удалось ничего заработать в Дикой и холодной стране, и в ней с ним случилось что-то страшное, отчего он сам сделался диким и холодным. Он выяснил, что дело, связанное со стихами Хоуп, забылось в Дикой и жаркой стране, и решил, что можно возвращаться. Алису и Роба он нашел на корабле, где оставил, весной, уже мертвыми. Он захотел обрести хоть что-то, что ему принадлежало, и стал разыскивать Хоуп. Таможенные с острова за деньги рассказали ему, как задержали иностранку с работающей кожей и отпустили из-за нового указа. Он плевал на указ. Он был неработающим американцем даже в Дикой и холодной стране. Найти Хоуп оказалось просто. Слава темнокожей молодой женщины, устраивающей интересные и прибыльные праздники, творящие благо, шаталась за пределами Второго главного города. В России было очень мало людей с по-американски работающей кожей. Бывший Хозяин узнал, что Хоуп замужем теперь за Готовящим еду работающим, который отчего-то стал неработающим, притом титульным. Такая несправедливость и перверсия, думал бывший Хозяин Хоуп, возможна была только в Дикой и холодной стране. Он выследил Домну в коже Хоуп и украл ее силой с помощью нанятых полуработающих.

Работающая делала вид, что не узнавала его, что не говорила по-английски, кричала ему по-французски и по-русски, что она не та женщина, за которую он ее принимает, и называла свое имя и даже титул, рассказывала про титульного мужа и ребенка. Бывший Хозяин Хоуп пытался заставить Домну в коже Хоуп писать, запирал ее в комнате на корабле с чистыми листами и пишущими перьями. Предлагал ей писать хоть по-французски: у него был план устраивать ее представления в домах и на улицах Лоскутного города, где многие говорили на этом языке. Но работающая отказывалась сочинять тексты в столбик, а просто писала ему на французском одну и ту же повторяющуюся историю о том, что она не та, за кого он ее принимает, грозилась Мужем, Правильной, близкой к Главному русскому хозяину, одновременно умоляла его отпустить ее домой, в Дикую и холодную страну, во Второй главный город, к недавно рожденной дочери. Бывший Хозяин Хоуп злился, орал, называл ее словом, связанным с цветом кожи Хоуп, пытался снять у нее цветное голубое стекло, которое, как он думал, она поставила в глаза. Снимал свои очки, аккуратно складывал их в карман жилета и несколько раз бил ее по лицу. Однажды бывший Хозяин Хоуп просто устал от собственной злости. При смене корабля в порту английского города Домну в коже Хоуп разместили в общей низкой комнате с чужими неработающими женщинами и девочками, полуголыми, напуганными, недавно украденными из Африки. Их хозяева ехали в отдельных комнатах этажом выше. Женщины пели, плакали, молились тем, в кого они верили, потом начали умирать от океанской качки. Домну в коже Хоуп они боялись из-за ее голубых глаз. Тела скидывали в океан. Домна в коже Хоуп пыталась помогать украденным, протирала их лбы, кричала полуработающим, просила по-французски для всех воду и еду, потом заболела тоже и погрузилась в долгую бредовую лихорадку. После того как две украденные сами выбросились с корабля в воду, всех оставшихся перевозимых женщин и детей посадили на цепи, в том числе Домну в коже Хоуп. Ей удалось дожить до берега Дикой и жаркой страны, из порта Лоскутного города бывший Хозяин Хоуп завез ее по Великой реке чуть внутрь страны и продал Молодой сахарной капиталистке. Он предупредил, что, хоть его работающая знает странные иностранные языки, она уже сбегала от него, и посоветовал определить ее в поле, а в не дом.