Читаем без скачивания История России с древнейших времен до конца XVII века - Леонид Милов

Реакцией на эти перемены стали ранее неизвестные Новгороду сепаратистские движения. Так, в 20-х гг. XIV в. от Новгорода отделилась Псковская земля, которая стала приглашать на свой княжеский стол князей без его участия. Позднее Псков самостоятельно установил отношения с Москвой, и великий князь московский стал присылать туда своих наместников. В дальнейшем по заключенным в 40-х гг. XIV в. соглашениям Псков был признан «младшим братом» Новгорода. Псковская земля в определенной мере зависела от него в решении внешнеполитических проблем, но обрела полную самостоятельность в своих внутренних делах. Стали выступать против новгородской власти карелы, в прошлом наиболее надежные союзники Новгорода. В 1314 г., а затем в 1337 г. карелы уничтожили новгородский гарнизон, расположенный в центре земли — Карельском городке.

В конце XIV в. на Двине произошел резкий конфликт между новгородским боярством и местной верхушкой — двинскими боярами, которые также успешно формировали свои владения за счет государственных земель и хотели быть полными хозяевами на своей территории. Отложившись в 1397 г. от Новгорода и перейдя под власть Москвы, двинские бояре «волости новгородскыи и бояр новгородскых поделиша собе на части». Восстание было подавлено новгородским войском, но это не принесло стабильности. В 1435 г., когда на Русский Север прибыл претендент на московский великокняжеский стол Ва-силий Юрьевич Косой, двиняне снова «задашася за него… а от Новагорода отъяшася». Растущий сепаратизм окраин стал еще одним важным источником внутренней слабости Новгородского государства. Возможно, именно этими причинами объясняется то, что уже в начале XV в. московская великокняжеская власть сумела отобрать у него ряд пограничных волостей — Бежецкий Верх, Волок Ламский, Вологду.

Изменение взаимоотношений Новгорода и княжеской власти. С переходом государственных земель Новгорода в руки житьих людей и бояр уменьшился не только размер доходов, поступавших с этих земель в новгородскую казну, но и размер доходов, поступавших с этих земель новгородскому князю, которым с конца XIII в. был обычно великий князь владимирский, а после слияния земель великого княжения с Московским княжеством — великий князь московский. Формально на содержание княжеского двора в Новгороде выделялись те же волости, что и раньше, но размер поступавших с них доходов резко сократился. С 60-х гг. XIV в. в отношениях между великокняжеской властью и Новгородом выдвинулся вопрос о «княжщинах», которые «залегли» у новгородцев. Великие князья неоднократно предпринимали походы на Новгород, и под угрозой войны новгородцы неоднократно обязывались «княжщин не таити», но затем все снова шло по-старому. Доходы, которые шли на содержание представителей князя в Новгороде, сокращались, и это содействовало упадку их роли и значения в политической жизни Новгорода. Этому упадку способствовало и то обстоятельство, что одна из главных функций княжеской администрации в Новгороде — участвовать вместе с посадником в распределении волостей «в кормление» новгородским боярам — утратила свое значение с образованием на территориях этих волостей боярских вотчин.

В Новгороде XIV–XV вв. княжеская власть, которую теперь представляли почти исключительно княжеские наместники (приезды великого князя в Новгород были большой редкостью), постепенно утрачивала свою роль арбитра в спорах между разными частями новгородского населения. Новгородское боярство перестало нуждаться в таком арбитре после создания коллективного посадничества. С XIV в. новгородские власти начинают самостоятельно решать вопросы, которые ранее относились к совместной компетенции князя и Новгорода, отдавая новгородские пригороды в кормление литовским и другим приглашенным на новгородскую службу князьям.

Кризис правопорядка в Новгородском государстве. С упадком роли княжеской власти как верховного арбитра следует связывать рост жалоб (в источниках XV в.) на отсутствие в Новгороде правосудия. Под 1445 г. новгородский владычный летописец записал: «не бе в Новегороде правде и праваго суда… вопль и клятва всеми людми на старейшины наша… зане не бе в нас милости и суда права».

По-видимому, созданию такой ситуации способствовал рост отчуждения между верхами и низами новгородского общества, когда для бояр стало психологически возможно диктовать нижестоящим, в поддержке которых они теперь так сильно не нуждались, свою волю, опираясь на свои военные отряды.

Статьи «Новгородской судной грамоты» — новгородского свода законов второй половины XV в., — которые устанавливали высокие наказания за вооруженное нападение («наезд») и грабеж, свидетельствуют о росте насилия в новгородском обществе. Объектом насилия могли стать и судьи, даже если они принадлежали к числу высших магистратов Новгородского государства.

Общество добивалось принятия мер для установления правопорядка. Под 1469 г. новгородский владычный летописец записал: «…возмутившемся хрестьяном о неправде в Великом Новеграде, написаша грамоту, и крест на ней целоваша». Повидимому, именно тогда на вече была принята «Новгородская судная грамота». Однако, как отметил летописец, меры эти не помогли, и в Новгороде снова «в ту ж неправду внидоша».

Взаимоотношения землевладельцев и крестьян в Новгородской земле. Недостатки в отправлении правосудия серьезно затрагивали, вероятно, не только жителей Новгорода, но и сельское население. Большая часть живущих на государственных землях и уплачивающих дань государству превратилась в зависимых крестьян на землях духовных и светских землевладельцев. Ухудшилось ли их хозяйственное положение с этими переменами, сказать трудно, так как о государственных налогах в Новгороде известно очень мало. В социальном плане перемены были значительны. Как и в Северо-Восточной Руси, землевладелец был для крестьян не только хозяином земли, но и их «государем», обладавшим судебно-административной властью. Он был «господином», а крестьяне — «сиротами».

Составленные после присоединения Новгорода писцовые книги содержат многочисленные сведения о положении крестьян под властью бояр и житьих людей. Хотя ко второй половине XV в. во многих владениях были устроены боярские дворы, значительного владельческого хозяйства не существовало ни на землях светских землевладельцев, ни во владениях церкви. В состав такого хозяйства входили почти исключительно луга и рыболовные угодья: крестьяне должны были косить сено и делать запруды на реках. Но в целом в их хозяйственную деятельность землевладельцы вмешивались мало.

Главной обязанностью крестьян была уплата оброка, сбором которого занимался управляющий землевладельца — ключник. Оброк мог быть как натуральным (в составе поступлений, как правило, преобладал), так и денежным. Основную часть оброка составлял хлеб — крестьянин должен был отдавать землевладельцу от 1/5 до 1/2 урожая (так называемое издолье), либо заранее определенное количество зерна. Преобладающей мерой издолья, как показали исследования, являлась четверть от урожая. Фиксированная норма была для крестьянина выгоднее, но нормы не могли радикально отличаться от тех, которые получал землевладелец при «издолье». Таким образом, хлебный оброк был достаточно ощутимой тяжестью для крестьянского хозяйства. Среди зерновых культур в составе оброка первое место принадлежало ржи и овсу, в меньших количествах взимали пшеницу и ячмень, который в ряде случаев могли заменять бочки с пивом. Состав оброка был разнообразным: помимо зерновых, в его состав входили не только различные продукты (мясо, рыба, масло, яйца и др.), но и продукты технических культур (конопляное семя, лен, хмель) и изделия крестьянских промыслов — полотно, железные крицы (там, где крестьяне занимались добычей железа), шкурки белки и др. Состав оброка говорит о стремлении землевладельца эксплуатировать в свою пользу разные виды хозяйственной деятельности крестьянина. К аналогичному выводу приводят исследователей наблюдения над размерами денежного оброка, где не обнаруживается соответствия между этими размерами и размерами запашки отдельных крестьянских хозяйств. Все это говорит о достаточно далеко зашедшем развитии феодальных отношений в Новгородской земле.

К сожалению, сохранилось мало данных о взаимоотношениях землевладельцев и крестьян на землях Русского Севера, к тому времени достаточно прочно освоенных восточнославянским населением. Здесь в общей системе хозяйствования земледелие имело подчиненное значение, ведущими отраслями хозяйства были охота, рыболовство и промыслы. Вероятно, и состав ренты здесь был другой, чем на основных землях Новгородской республики, и зависимость от сидевшего в далеком Новгороде господина была более слабой.

Вместе с тем следует отметить, что землевладелец в своих попытках как можно сильнее подчинить себе крестьян сталкивался с сопротивлением со стороны общины, которая сплоченно выступала в защиту своих интересов. Сохранившиеся среди берестяных грамот крестьянские челобитные содержат требования убрать неугодного ключника или отказ принять в ряды общины неугодного человека, посаженного господином. В случае невыполнения их требований крестьяне угрожали покинуть владение господина и в некоторых случаях приводили угрозы в исполнение. Сами известные нам нормы оброка были результатом определенной договоренности между крестьянами и их господами. Тексты договоров сохранились среди берестяных грамот.