Читаем без скачивания В отражении тебя - Моник Сиси

Однако теперь все изменилось. Амелия пробудила желание выйти наружу, вернуть свою личность. Может, это любовь, а может, так влияла жизненная энергия – рядом с ней мне хотелось снять маску. Необходимость лгать, скрывать тайны причиняла дискомфорт, мешала насладиться в полной мере обществом Амелии.

С Грейс все было иначе: возможно, был момент, когда я почувствовал привязанность к ней, но мной двигала жажда мести. Меня раздражал сам факт, что Итан может быть счастлив, и когда Грейс ушла – я не страдал. Наоборот, почувствовал облегчение: в глубине души я знал, что она никогда не смирится с моим присутствием.

Мне было жаль только Олив, и то до определенной степени – на мой взгляд, племяннице лучше без такой матери.

Грейс больше волновало, как материнство повлияет на ее амбициозные планы, чем забота о ребенке. Сразу после родов она отказалась от грудного вскармливания, опасаясь, что тело претерпит радикальные изменения. Что ж, это ее выбор, я не спорил – в наше время есть хорошие альтернативы, – но, увы, ребенок так и не стал ее приоритетом. Постепенно Грейс поняла: оставаясь с нами и дочерью, она отдалялась от популярности, к которой так стремилась, поэтому когда Ричард предложил сделку, она не раздумывая все подписала.

Итан, хоть и сомневался, что готов стать отцом, сразу поставил Олив во главу угла. Если подумать, я оказал всем услугу. Без Грейс Доунхилл быстро вернулся к нормальной жизни. Никого больше не нужно было убеждать взять на себя ответственность. Мой любимый близнец пострадал полгода, но в итоге справился с эмоциональным трауром и решил жить дальше, заморозив чувства. Я предпочел хранить почтительное молчание – цель достигнута, можно дать брату передышку.

– Хочешь масла? – спросила Лиззи.

Она старалась скрыть злость на меня – я прочитал это в ее глазах. С тех пор как Лиззи узнала о моих чувствах к Амелии, она по возможности избегала встреч. Я протянул руку и взял масло, просто чтобы разорвать неловкий зрительный контакт.

– Вы, случайно, не знаете, как долго ваш брат будет отсутствовать? – вклинилась экономка.

Я приоткрыл рот, чтобы ответить, но появилась Амелия, лишив меня дара речи. Увидеть ее после вчерашнего оказалось непросто. Трудно игнорировать волну воспоминаний о нашем танце и музыке, отбросить отголоски энергии, которую излучало ее тело, прижатое к моему. Инстинкты пробудились мгновенно, и брюки стали тесными.

Я макнул бисквит в молоко и насладился нерешительной походкой Амелии. Ее глаза застенчиво скользнули по движениям моих пальцев, и легкий румянец окрасил щеки. Не нужно быть гением, чтобы понять – она все еще во власти желания, которое я не удовлетворил вчера.

Она пожелала доброго утра, подошла к холодильнику, достала бутылку сока, взяла печенье и села подальше от меня.

– Итан пытается разобраться с Беатрикс, – сказал я, обращаясь к миссис Фуллер.

– Один из ваших многочисленных бойкотов, – пристыдила она, приподняв левую бровь. – Через семь дней он должен явиться на подписание договора.

– Да, и только благодаря мне подписание состоится, – заметил я, прежде чем отправить бисквит в рот.

– Куда он пропал? Джейн сказала, что он исчез во время танцев, – вмешалась Амелия.

– У него появились срочные дела на работе, – я не повернулся в ее сторону, намереваясь свести с ума.

– Неужели никто не мог его заменить?

– Беатрикс в этом проблемы не увидела. Покидала сегодня утром поместье спокойная, она понимает, чего требует работа от моего брата. – Я перевел взгляд на Амелию. – Вот почему она ему подходит.

Амелия поджала губы. Мы впервые оказались вместе в окружении других людей, и я был в роли полноценного обитателя поместья. Прекрасное чувство, хоть ситуация и нова как для нее, так и для меня. Теперь я сделаю все, чтобы она привыкла к моему присутствию.

Завтрак закончился, Амелия отправилась к Олив, я последовал за ней.

– Пообедай со мной, – сказал я, когда мы пересекли центральное крыло, где слуги все еще убирали зал.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ты заметила, что в предложении не было вопроса?

Она фыркнула и остановилась.

– Соглашусь, когда ты расскажешь, что с тобой не так.

– Единственное, что тебе нужно знать сейчас, – я без ума от тебя.

Я коснулся ее плеча. Она не пошевелилась, как всегда бросая вызов. Амелия моложе меня лет на десять, но не боялась противостоять, и решимость ее сбивала с ног.

– Прежде чем получить ответы, тебе придется дать мне то, чего я хочу, – я обвел взглядом контур ее губ.

– И что же это? – она подняла подбородок.

– Твое время, – ответил я как ни в чем не бывало.

В двенадцать часов я занял в столовой место брата во главе стола. Не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз сюда приходил. О семейных обедах у меня болезненные воспоминания…

28 ноября 1995 г.

– Завтра я возьму вас с собой на охоту на оленей! – отец поддел вилкой кусок баранины.

Мы с Итаном сидели рядом, обменялись удивленными взглядами и оба повернулись к нему.

– Выезжаем на рассвете, так что после ужина сразу отправляйтесь спать.

– Ни за что! – огрызнулась мать. – Я не хочу, чтобы мои дети брали в руки винтовку.

– Это семейная традиция: все Бердвистлы отмечали одиннадцатый день рождения на холмах Балморала. Члены королевской семьи дали нам свое благословение. Будет весело, – ответил отец, продолжая наслаждаться мясом.

– Итан боится оружия, ты хочешь, чтобы с ним что-нибудь случилось?

Мать крепко сжала вилку – это предвещало типичную словесную перепалку между ними.

– О, не волнуйся, дорогая, когда он вернется, у него больше не будет страхов, – отец одарил ее твердой улыбкой.

– Возьми с собой Джулиана, – не сдавалась она. – Он ненавидит животных. Ему не составит труда убить еще одного.

– Джулиан? – недоверчиво прошептал брат.

– Это неправда! – я вскочил, и стул опрокинулся.

Мама бросила на меня лукавый взгляд.

– Поговорим о бедняге Скотти?

У меня расширились глаза.

– А что с ним? Уже несколько дней я не встречал его в поместье, – заметил отец.

– Мать свернула ему шею!

Жуткая сцена до сих пор преследовала меня во сне. От шока я не смог тогда проронить ни слезинки, но теперь мои веки горели.

– Это правда? – отец нахмурился.

– Ему было больно. Джулиан заставил пса прыгнуть с большой высоты, я нашла его с переломанными лапами, он выл так, что у меня разрывало сердце.

Она прижала руку к груди. Притворяться мама умела, особенно если собиралась втянуть меня в неприятности.

–