Читаем без скачивания Гордиев узел. Современная японская научная фантастика - Такаюки Тацуми

— Я должна извиниться перед тобой, Шаолин. Знаю, как непросто ко мне добраться, как долог путь через лес. Спасибо, что все-таки навестила меня.

— Дорога — это так, ерунда, но в лесу и вправду страшно. Мадам, что же это было? Словно я очутилась на рисунке Айо[70]. Мне привиделось? Или какой-то свихнувшийся художник и впрямь разукрасил весь лес? Что случилось?

— Ничего, Шаолин, пока ничего. Если нам и суждены испытания, то они еще только ожидают своего часа. Ты видела радугу в лесу? Это лишь одно из предзнаменований. Радуга — порождение дракона.

— Того самого радужного дракона?

Мадам Розе кивнула.

— Да. Когда же это было? Мы тогда только познакомились. В лесу жили два дракона. И вы убили одного из них.

Радуга была творением этой драконьей пары. Его звали Рад, ее — Уга. Пламя, вырывавшееся из их пастей, смешивалось в воздухе, выгибалось дугой, вставало над лесом радужной аркой.

Несколько лет назад, а может, только вчера — в Юмэджинито не знали времени — вся компания вместе с Шаолин отправилась к Морю мнимых чисел. Их дорога вела через лес. Шли налегке, прихватив с собой только мечи. Тогда-то Жорж и убил одного из радужных драконов, мешавшего им на пути.

Огненное дыхание второго дракона, не найдя опоры, столбом поднялось к небу. Когда шторм утих, Шаолин с товарищами заметили с берега, омываемого волнами Моря мнимых чисел, удивительную вертикальную радугу на ясном небе. Полюбовавшись диковинным зрелищем, они двинулись в обратный путь.

— Так значит, это и была...

— Уга. Вы убили ее супруга. Хороша была лесная радуга, а, Шаолин? Это ее дыхание. Велико горе женщины, потерявшей мужа. Жестоки ее страдания. Ведь драконье дыхание смертоносно, и теперь она сама отравлена собственным ядом. Этот яд мучает ее, жжет изнутри. Потому она и извивается, бьется в судорогах, пытаясь выблевать из себя смертоносную радугу.

Шаолин представила себе эту картину. От ужаса слова застряли у нее в горле. Где-то там, в темноте, словно символ мощи великой матери-природы, мечется Уга, отравленная собственным ядом, зовет пропавшего супруга. Смертной мукой рвется ее дыхание, окрашивая все живое радужным семицветьем.

Шаолин приняла из рук хозяйки стакан с каким-то неведомым травяным чаем и, лишь отпив этой освежающей жидкости, немного пришла в себя.

— Мадам Розе, я все поняла про лесную радугу, поняла, что это знамение. И что же оно нам предвещает?

Хозяйка дворца сверкнула глазами. Шаолин ощутила какой-то внутренний трепет.

За сверкающими хрустальными окнами сгустились сумерки, комната неожиданно погрузилась во мрак.

В полной тишине мадам Розе поднялась, метнув в сторону Шаолин пылающий взгляд, от которого та окаменела.

— Ты знаешь, кто я, а, Шаолин?

— Мадам Франсуаза Вэн Розе. Вечная красавица, затворницей живущая в лесу, — холодно ответила Шаолин. Она тоже встала, не позволяя себе поддаваться панике. Мадам Розе кивнула.

— Да, это одно из моих имен. Но есть и другие. Иногда я зовусь Розой Селяви. А иногда — Стоглавой Девой, воплощением раздора.

— В-в-вы и есть Стоглавая Дева?

Мир стремительно менялся вокруг растерявшейся Шаолин, переворачивался с ног на голову, растворялся в подступившей темноте. Исчезла изысканная мебель рококо и сверкающая хрусталем посуда.

И на самом дне в слабых лучах света они остались один на один: Шаолин и Стоглавая Дева, принявшая облик божества Вишну — олицетворение страшных разрушений и смут.

И тут Шаолин неожиданно — будто спикировала хищная птица — сразила таинственная дрема. И в этот миг...

...ей открылась вся истина, снизошло великое прозрение. Так значит...

Обессиленный, Аргус прикрыл последний глаз.

— Здравствуйте, господин Первый министр, и вы, господа министры.

— Приветствуем вас, Ваше Величество. Нижайше просим нас простить, что осмелились потревожить вас по такому затруднительному делу в то время, как занемог император.

— Довольно, господин Первый министр. Его Величеству не станет легче от моего присутствия, а государственные дела не терпят отлагательств. Говорите!

— Спешу доложить Вашему Величеству, что невзгоды последнего времени, жестокая болезнь, томящая яшмовое тело вашего драгоценного супруга и разъедающая всю страну, — несомненно дело рук жителей Города грез, наших заклятых врагов. Это все их козни. И потому нам следует как можно быстрее поднять под знамена всю армию Моря мнимых чисел, вторгнуться в Город грез и покончить с врагом. Таково единодушное решение Совета.

Из-под полусмеженных век императрицы Дежа Вю, тихо слушавшей доклад, внезапно сверкнул огонь. Она взглянула на министра:

— Здесь нет ошибки?

— Нет, все верно. Каково будет решение императрицы?

— Ну, что же, будь по-вашему. Повелеваю всей армии собраться в поход, не мешкая ни минуты. С этого дня Море мнимых чисел прерывает всякие отношения с Юмэджинито, Городом грез и объявляет ему войну. Ступайте же!

Очертания мадам Розе расплылись.

Вокруг расстилалось лишь море тусклого света, со дна которого звучал ее голос, голос Стоглавой Девы:

— Ты поняла, Шаолин? Во сне ты спешила к Налиму, в Море мнимых чисел. Шла к нему, сбивалась с пути и снова шла. Столько раз ты проникала в чужие сны и вот, наконец завладела и его ночными грезами.

И вот результат. Императрица Дежа Вю приняла твое вторжение в сны ее супруга за атаку Города грез. Так что сегодня Море мнимых чисел объявило войну твоему городу. Ничего уже не исправить. Ни Налину, ни его жене, ни тебе. Грядет война.

Стоя в сероватой пустоте, Шаолин чувствовала себя на удивление спокойно. Она холодно спросила:

— Мадам Роза Селяви, зачем вы рассказали мне все это?

Ее собеседница еле слышно говорила откуда-то издалека, куда Шаолин было уже не дотянуться. В ее голосе слышалась улыбка:

— Послушай, Шаолин. Твой город — город людских снов. Подобно тому, как сон каждого человека возникает на границе подсознания и уснувшего сознания, Юмэджинито построен там, где встречаются общее бессознательное и реальность.

Это прекрасная иллюзия, и я люблю ее. Но битвы мне все же милее, не будь я Стоглавой Девой. Шаолин, отправляйся на войну. Устрой там настоящую заваруху, порадуй меня.

Нет, не так, Шаолин. Тебе придется идти на эту войну. Ведь она началась по твоей вине, к тому же в ней и заключена твоя судьба. Охранный компьютер Города должен призвать под знамена войска всех четырех «Времен года». И ты станешь во главе этой армии.

В Город грез, иллюзорный город, вечно соперничающий с реальностью, начала проникать, непрерывно просачиваться «действительность».