Читаем без скачивания Великий побег - Сьюзен Филлипс

– В городке меня никто не узнает, значит, новости еще не распространились.

– Я так понимаю, что если бы вы хотели, чтобы люди о вас знали, вы им уже сказали бы, – откровенно заявил он.

Его открытость действовала освежающе, и Люси поймала себя на том, что отношение ее к мистеру Муди потеплело.

Как только они отошли от причала, Майк разрешил Тоби взять штурвал. Они обогнули южный конец острова. Когда лодка подошла ближе к берегу, Тоби взялся за удочку и под руководством своего друга начал забрасывать. Люси пошла на другой борт поплавать и выкинуть Панду из головы.

Следующие несколько часов прошли весело, но рыба так и не клевала. В конце концов, Тоби отказался от этой затеи и пошел сам поплавать. Отдыхая на палубе, Люси пришла к мысли, что ее первое впечатление о Майке оказалось ошибочным. Он совсем не притворялся. Просто этот приятный с виду общительный продавец был из тех людей, что искренне подмечают в любом самое лучшее, даже в шестнадцатилетнем подростке, который, набирая смс-ку подружке, врезался сзади в «кадиллак» Майка на прошлой неделе.

– Все тинейджеры горазды делать глупости, – говорил он, пока они стояли на якоре, а Тоби плавал с трубкой под водой. – И я таким тоже был.

Люси улыбнулась:

– Насчет вас не верится.

– Боюсь, что это правда. Просто спросите Бри.

Люси не нашлась, как повежливее сказать, что Бри никогда о нем не упоминала, но Большого Майка на мякине не проведешь, как оказалось.

– Она ведь не говорила обо мне, да?

– Вообще-то, нет.

Он расстегнул молнию на сумке–холодильнике.

– Я вырос на этом острове. Кроме времени учебы в колледже, я провел здесь всю жизнь. – Они подпрыгнули на волне от проплывшего мимо быстроходного катера. – Мои родители были пьяницами – и ничего не могли с собой поделать. Я же был большим неповоротливым олухом, который понятия не имел, как завести друзей. – Он вытащил пакет с сандвичами, купленными в гастрономе на острове, и положил на стол, устроенный на палубе. – Бри была девчонкой из компании приезжавших на лето подростков. Каждый год я считал дни, когда она приедет с братьями. Они были отличные ребята. Именно на таких мне хотелось походить. Всегда знать, что сказать, всегда вписываться в компанию. Но больше всего я ждал Бри. – Он вытащил из холодильника бутылку «Совиньон Бланш» и взял штопор. – Видели бы вы ее тогда, такая жизнерадостная всегда, хохотушка, не то что сейчас, печальная и напряженная. Она не ходила, а танцевала.  – Он вытащил пробку. – Будущая мать Тоби, Стар, считалась самой красивой девочкой на острове, но когда поблизости появлялась Бри, я ни на кого больше не мог смотреть, хотя знал, что она для меня слишком хороша.

– Не такая она вовсе. – Они не заметили, как по лесенке взобрался на корму Тоби, задрав маску ныряльщика на лоб.

– У нее трудные времена, Тоби, – сказал Майк, наполняя пластиковый стаканчик вином и протягивая Люси. – Тебе бы нужно встать на ее место.

Тоби запрыгнул на палубу, разбрызгивая с худого тела воду.

– Она-то никогда вас не защищает. Не знаю, почему вы всегда за нее вступаетесь.

«Потому что такой уж он человек», – подумала Люси.

Он оправдывал подростка, который помял ему бампер, извинял родителей–алкоголиков, а сейчас оправдывал Бри за то, что она не отвечает на чувства, которые Майк, кажется, все еще испытывал к ней.

Он разорвал пакет чипсов:

– Бери-ка скорей сандвич, пока я все не съел.

Тоби с Майком перекидывались шуточками, поглощая чипсы и бутерброды, заодно и принесенное Люси печенье. Рядом со старшим другом Тоби превращался в другого ребенка – смешливого и общительного, без следа привычной замкнутости. Когда они расправились с едой, парнишка растянулся на скамейке в кормовой части и задремал, пока садилось солнце.

Майк встал к штурвалу, и они отправились обратно. Люси сидела рядом и, потягивая вино из стаканчика, третьего по счету, любовалась бликами уходящего солнца на воде. Ни с того ни с сего Майк вдруг сказал:

– Когда мне было семнадцать, я подстроил Бри подлость. – Чтобы перекрыть шум мотора, Майк говорил громко: Люси могла его слышать, а Тоби нет. – Она тогда влюбилась в Дэвида, отца Тоби, а я так ревновал, что стал ненавидеть их обоих. – Он повернул рукоятку двигателя. – Однажды ночью я шпионил за ними, а потом проболтался матери Бри о том, чем они занимались, или, по крайней мере, чем занимались, когда я слонялся поблизости и увидел их. На следующий день Бри уехала. И возвратилась только меньше двух месяцев назад. Поэтому нетрудно понять, почему она не может меня видеть.

Люси покрепче обхватила пластиковый стаканчик:

– Вы все еще любите ее?

Он задумался.

– Думаю, настоящая любовь должна быть взаимной, а с Бри этого и в помине нет. Но мне не нравится, когда я вижу, что она бьется как рыба об лед. – Он послал Люси извиняющуюся улыбку. – Что я все о себе да о себе. Как правило, не люблю я этого, но с вами так легко говорить.

– Я не против.

За один день Майк поведал ей о себе больше, чем поделился Панда за все время знакомства с Люси.

Когда они приблизились к гавани, Майк удовлетворенно вздохнул:

– Повидал я много мест, но вот от этого вида никогда не устаю. Не могу даже представить, что смог бы жить где-то еще.

– Зимой точно подумаете по–другому.

– В прошлом году я провел пару недель в Майами, и меня все время тянуло обратно. Скучал по лыжным гонкам, подледному лову, снегоходам. В других местах люди впадают зимой в спячку. Здесь же, в Мичигане, зима – повод выбраться и устроить какое-нибудь развлечение.

– Вы и в пустыне продадите песок, – засмеялась Люси.

– Люди знают, что мне можно доверять. – Он взглянул на нее, и, в отличие от Панды, его глаза смотрели выше ее шеи. – Я самый богатый житель острова, – просто, без прикрас  сообщил он. –  И не принимаю это, как должное. Всякий здесь знает, если у кого неприятности, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь.

– А люди этим не злоупотребляют?

– Время от времени кто-нибудь принимает меня за простака, но вот что я вам скажу… Пусть уж лучше так, чем не оказать помощь человеку, который в ней действительно нуждается.

Этим все сказано, кто такой Майк Муди. То, что Люси первоначально рассматривала как бахвальство, было истинным благородством души. В отличие от Патрика Шейда, Большой Майк не боялся показать людям себя со всеми своими недостатками.

Панда услышал шаги Люси по настилу. Как обычно, она входила в дом через спальню, а не как все нормальные люди – через парадную дверь. Облегчение узнать, что с ней все в порядке, лишь едва пересилило его негодование. У него пропал весь день из–за беспокойства, что она затеяла и где пропадала.