Читаем без скачивания Юг в огне - Дмитрий Петров

— Действуйте, товарищ Буденный. Желаю успеха!

— Спасибо, товарищ Ворошилов.

В тот же день к вечеру разведка донесла Буденному о том, что к селению Давыдовка подходят свежие конные части белого генерала Голубинцева.

Буденный разгадал планы белых: они задумали объединить всю свою кавалерию на этом участке фронта в общую группу, чтобы всей этой конной массой ударить по красным, смять их, вызвать панику и, таким образом, одним мощным ударом сразу сломить оборону Царицына.

Угроза серьезная. Буденный представил себе, что, действительно, если дать возможность белым объединить всю кавалерию, то она образует такую силу, с которой трудно будет справиться. И он решил никоим образом не допустить объединения белой конницы и бить ее по частям…

На следующий день, рано утром, Буденный повел свою бригаду на Давыдовку, намереваясь с налета атаковать противника. Но ошеломить белых, как задумал Буденный, не удалось. Противник, видимо кем-то уведомленный, подготовился к бою.

Буденный был раздосадован неудачей. Превосходство белых было явное. Продолжать с ними единоборство бессмысленно. Буденный отвел бригаду к селу Песковатке и сейчас же связался по телефону со штабом армии. К телефону подошел Ворошилов. Слышимость была плохая.

— Товарищ командующий! — кричал в трубку Буденный. — Товарищ Ворошилов!.. Вы меня слышите?.. Я — Буденный… Буденный…

— Слышу, но плохо, — комариным писком отзывалась трубка. — Что вы мне хотите сказать, товарищ Буденный?..

— Я нарвался на крупные силы противника, — кричал Буденный. — На крупные силы… Слышите?.. Двое суток, как львы, дрались мои конники… Но силы белых слишком велики… Пришлось отойти…

— Именем революции приказываю вам не делать этого. Держитесь, товарищ Буденный… Слышите, держитесь!..

— Слушаюсь, товарищ командующий. Буду держаться. Но я настойчиво прошу ускорить присоединение ко мне бригады Булаткина.

— Разве она еще не вошла в ваше подчинение?

— Нет.

— Сейчас же прикажу Булаткину присоединиться к вам. Что еще надо?

— Прошу обязательно прислать пару автоброневиков. Вы слышите меня, товарищ командующий, два автоброневика.

— Слышу… Хорошо, товарищ Буденный, подумаю… Все?..

— Все, товарищ командующий.

— До свидания, товарищ Буденный! Желаю удачи.

— Спасибо! До свидания.

Но Буденный не дождался присоединения кавбригады Булаткина — белые атаковали бригаду — и начал действовать. В этом сражении Буденный добился большого успеха. За один только день его кавбригада у Песковатки, Давыдовки и Дубовки разгромила два пехотных и пять кавалерийских вражеских полков…

К концу сражения подошла бригада Булаткина.

Вечером того же дня от Ворошилова был поручен приказ: из кавбригад Буденного и Булаткина образовать кавалерийскую дивизию. Начальником дивизии[9] назначался Буденный, политкомом Мусинов.

Обстановка вокруг Царицына по-прежнему складывалась в пользу белых. Они активно развивали наступление, все плотнее сжимая кольцо своих войск вокруг героического города. Они оттеснили части красных к Гумраку и станции Ельшанке. На правом фланге захватили Сарепту и перешли Волгу.

Теперь белогвардейцы могли свободно обстреливать из пушек все уголки Царицына. И они воспользовались этой возможностью, открыв яростный артиллерийский обстрел по железнодорожной станции и штабу армии.

Хотя положение создалось исключительно напряженное, но в городе все было спокойно и об эвакуации никто не помышлял.

XI

На заседании Реввоенсовета X присутствовало много приглашенных начальников дивизий и командиров бригад. Буденный докладывал план действий своей конницы по разгрому белых.

Было сильно накурено. Ворошилов, посматривая на синий табачный дым, морщился, но молчал.

В комнате было холодновато, все сидели в полушубках, бекешах, кожанках, шинелях…

Стоя около развешенной на стене карты, Буденный говорил:

— Против нашего правого фланга действует мощная конная группа противника. Цель этой группы — прорвать наш фронт, всей своей массой хлынуть к нам в тыл, внести замешательство в наши ряды, парализовать действия…

— Правильно, — кивнул Ворошилов.

— Я прошу, — продолжал Буденный, — чтобы не допустить такого положения, разрешить мне пойти с моей дивизией в тыл этой белогвардейской группировки, попытаться разгромить ее… А затем мы совершим ряд налетов с тыла на каждую группировку белых в отдельности. Я убежден в удаче такого рейда… Вот смотрите, товарищи, — повел он карандашом по карте, — условия для такого рейда благоприятствуют нам. Вот здесь мы проходим балкой незаметно для белых, затем вот этим леском заходим в тыл белой коннице… Охраны здесь у них нет, они и не подумают подозревать нас… Разгромив эту группировку, мы с налета атакуем вот эту группу…

Десятки глаз присутствующих внимательно следили за движениями карандаша Буденного.

— Хорошо здесь растабаривать, в кабинете штаба, — проворчал кто-то скептически. — А там, на поле сражения, оно другое может показать.

Ворошилов задумчиво смотрел на карту.

— Нет, почему же, — сказал он. — Товарищ Буденный, по-моему, совершенно прав. Если мы поставим перед его дивизией задачу, — подойдя к карте, стал он водить карандашом по ней, — ударом через Дубовку, Иловлю, Качалинскую на Гумрак разгромить противника перед нашим правым флангом, то это значит, что при удаче, — а я не сомневаюсь, что она будет достигнута, — мы сумеем разомкнуть кольцо вражеского окружения… Я считаю, товарищи, — повеселевшим взглядом окинул он присутствующих членов Военсовета и командиров, — что мысль товарища Буденного правильная и ее надо поддержать. Если товарищ Буденный успешно справится с возложенной задачей, то это даст возможность развить успех и всем частям нашего фронта… Мы тогда сумеем перейти в наступление по всему фронту…

Почти все были согласны с Ворошиловым и Буденным.

Когда заседание Военсовета было закончено, Ворошилов сказал Буденному:

— Семен Михайлович, вы не знакомы со своим тезкой? — указал он на молодого, плечистого командира.

Буденный внимательно посмотрел на командира.

— Нет, не знаком.

— Тогда прошу познакомиться, — предложил Ворошилов. — Товарищ Тимошенко, Семен Константинович.

— Слышал, — пожал руку командиру Буденный. — Рад познакомиться. Говорят, рубака замечательный.

— Врут, — усмехнулся Тимошенко. — Против вас, товарищ Буденный, в рубке не гожусь.

— Ну, если так заявляет товарищ Тимошенко, — засмеялся Ворошилов, то придется вам, товарищ Буденный, взять его к себе на выучку.

— Не возражаю, — засмеялся и Буденный. — Только, мне кажется, товарищ Тимошенко сам кое-чему может научить.

— А вот это и хорошо, — уже серьезно произнес Ворошилов. — Семен Михайлович, товарищ Тимошенко направляется в ваше распоряжение. Как вы его можете использовать?

— Я о товарище Тимошенко много слышал хорошего, — сказал Буденный. Если не ошибаюсь, вы командовали Крымским полком?

— Да, — просто ответил Тимошенко.

— Так вот, товарищ командующий, — обратился Буденный к Ворошилову, если не возражаете, я могу предложить товарищу Тимошенко командование второй кавбригадой.

— Как вы считаете, товарищ Тимошенко? — взглянул на него Ворошилов.

— Самого себя рекомендовать затруднительно, — улыбнулся Тимошенко. Но, прямо скажу, что под командованием товарища Буденного охотно буду служить и должность командира бригады приму. Надеюсь оправдать ваше доверие.

— Ну и замечательно, — удовлетворенно сказал Ворошилов. — Вопрос ясен. Сейчас же и езжайте вместе… Там, у себя, договоритесь обо всем… Но я хочу вам рекомендовать еще одного товарища…

— Кого же, товарищ командующий? — поинтересовался Буденный.

— Фому Котова. Боевой казак… У меня тут служил… А теперь просится в кавалерию, хочется ему воевать… Возьмите его, товарищ Буденный, замечательный ординарец будет…

— Хорошо, товарищ Ворошилов, возьму.

Приехав из штаба армии с Тимошенко и Фомой Котовым в свою дивизию, Буденный узнал, что генерал Голубинцев собрал у хутора Прямая Балка несколько кавалерийских полков, с которыми намеревается произвести прорыв позиции красных для того, чтобы зайти в тыл защитникам Царицына.

Буденный решил предотвратить эту опасность… В полночь под 22 января он отдал приказ по дивизии о выступлении…

К рассвету передовой эскадрон достиг Сухой Балки, находившейся в пяти верстах южнее Прямой Балки. Буденный приказал сделать остановку.

Сидя на высоком, лысолобом рыжем коне, плотно запахнувшись в бурку, Буденный с пригорка наблюдал за тем, как подтягивались последние эскадроны.