Читаем без скачивания Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари

никто не стал. К тому же ворота были забаррикадированы, а мост разобран.

– Там кто-то умирает, – сказал Тремаль-Наик Янесу, запалившему факел.

Португалец только плечами пожал:

– Если бы мы с тобой лежали раненые, к нам подошли бы лишь затем, чтобы перерезать глотки тальваром. Война беспощадна к слабым. Не говоря уже о том, что слабые в этой войне – мы.

В эту секунду к ним подбежал сын Кампура:

– Сахиб, бастион Рисара пал.

– А что твои люди? – Янес побледнел.

– Отходят в боевом порядке.

– Собирай всех, поджигай город – и прорывайтесь. Поспеши навстречу своему отцу.

– Но как же ты, сахиб?

– Обо мне не беспокойся, со мной друзья. Больше дюжины горцев мне не потребуется, только выберу лучших.

– Когда я скажу своему отцу, что бросил тебя посреди горящего города, он меня убьет! Я молод, но не трус.

– Хорошо, отправлю с тобой своего последнего верного раджпута. Тот все объяснит Кампуру. Не тяни время, собирай людей и поджигай город.

– Жаль прекрасный Гувахати…

– Мы построим новый город, еще прекраснее. Иди, иди же.

– Что делать с артиллерией?

– Я прикажу заклепать пушки.

– Слушаюсь, сахиб.

Юноша ускакал, пронзительно выкрикивая команды своим воинам.

Стрельба становилась все плотнее. Горцы, выбитые из бастиона, попытались было отвоевать его, но улицы уже наводнили банды Синдхии, почуявшие вкус победы и жаждавшие поживы.

Янес, сохранивший хладнокровие посреди этого бедлама, велел заклепать свои пушки, чтобы ими не воспользовался Синдхия, открыть ворота и перебросить через ров навесной мостик. От мечети их отделяло около тысячи шагов. Враги, похоже, еще не добрались туда. Скорее всего, боясь мин, они присоединились к своим товарищам, вошедшим в город в других местах.

Янес при свете факела оглядел шеренгу горцев, отобрал из них дюжину самых сильных, закурил и стал ждать возвращения сына Кампура. Португалец расхаживал туда-сюда, яростно выдыхая клубы дыма и стискивая кулаки. Вдруг из его груди вырвался крик:

– Моя столица горит!

К небу взметнулся сначала один столб пламени, затем второй, третий, четвертый… Дорогу бандам Синдхии преградила настоящая огненная стена. Отступающие горцы, отстреливаясь, поджигали все, что попадалось на пути: хижины так хижины, особняки так особняки. Пожар быстро распространялся, не давая наступающим продвигаться. Огромные столбы дыма рассыпались снопами искр. Кое-где гремели взрывы. Бочки пороха взлетали на воздух вместе с еще заряженными пушками.

Янес и Тремаль-Наик, опершись на свои карабины, с внутренним содроганием смотрели на пожар, пожиравший город. Огню было где разгуляться: бедные кварталы Гувахати состояли из скопища хижин. Лоб махараджи прорезала глубокая морщина.

– Может, пойдем? – предложил Тремаль-Наик. – Пока путь свободен. Чего мы ждем?

– Синдхия мне за это заплатит, – проговорил Янес, не слыша друга. – Неужели какому-то пропойце достанется корона Ассама? Нет, битва еще не окончена, пусть со стороны и кажется, будто я проиграл.

– Идем, Янес, – повторил Тремаль-Наик.

– Погоди. Я желаю видеть, как горит моя столица. Да и сына Кампура следует дождаться.

– Его люди сражаются посреди пожара.

– Горцы Садии – герои, стоящие Тигров Малайзии. В их жилах течет добрая кровь.

До них донесся бешеный перестук копыт по мостовой, и вот на эскарп бастиона взлетел конь. Сын Кампура спешился и произнес надтреснутым голосом:

– Сахиб, я исполнил твой приказ. Прекрасный город гибнет.

– Это было необходимо, чтобы остановить вражеские орды. Что твои люди?

– Отходят с боем.

– В окружение никто не попал?

– Нет, их защищает огонь.

– Созывай всех и поспеши к отцу. Как я и обещал, мой раджпут поедет с тобой и объяснит ему твое отступление. Дюжину горцев я себе уже отобрал, остальных можешь забирать. И запомни. Наше нынешнее отступление – залог будущих побед. Ты храбрый юноша и однажды станешь прославленным полководцем.

– Что передать рани и наследнику, если доведется их увидеть?

– Передай, чтобы не беспокоились обо мне. Впрочем, Сурама знает, что мое убежище надежно. Поезжай, поезжай, пока тебе не отрезали путь.

– Прощай, сахиб, надеюсь, еще свидимся. – В глазах юноши заблестели слезы. – Я буду прорываться на восток. Там стоит всего сотня-другая бандитов, мы сметем их одним ударом.

Ружейные выстрелы загремели совсем рядом. Горцы, скрытые стеной огня, отходили, не жалея патронов. Сын Кампура и раджпут спустились с эскарпа. Юноша махнул рукой на прощание, и оба исчезли в дыму.

Через пять минут португалец разглядел шеренги горцев, направлявшихся к восточной стене. Хотя выстрелы стихли, пламя не давало войску Синдхии броситься за ними вдогонку.

– Потеря столицы вполне может обернуться спасением моей маленькой империи, – сказал португалец Тремаль-Наику, задумчиво взиравшему на объятый черным дымом город. – Пора подумать и о нас самих.

– Пора, – усмехнулся тот. – Полагаешь, враги еще не добрались до мечети?

– Нет. Все разбежались после нашей канонады. Крысолов, горцы оставили перекидной мост через поток?

– Да, ваше высочество.

– А ты уверен, что мы не изжаримся внизу?

– Полностью. Там слишком много воды.

– Подумай хорошенько. Пожар может длиться не один день.

– Клянусь своей головой.

– Тогда идем.

Янес бросил последний взгляд на Гувахати, превратившийся в море огня. Горели бунгало и дворцы, с грохотом рушились пагоды и мечети, вздымая тучи искр, которые разносил поднявшийся ветер. Выстрелы окончательно стихли. Банды Синдхии, напуганные пожаром, не стали преследовать горцев. Вздохнув, португалец зашагал за крысоловом и Тремаль-Наиком.

Горцы уже перекинули через ров лестницу и ждали на той стороне, внимательно разглядывая обширную пустошь, едва освещаемую сполохами пламени.

– Все на месте? – спросил Янес.

– Все, великий сахиб, – хором ответили горцы.

– Карабины заряжены?

– Заряжены.

– Веди нас, крысолов. Да смотри в оба.

– Я стар, ваше высочество, но мои глаза видят хорошо, – ответил тот.

Отряд из пятнадцати человек двинулся к полуразрушенной мечети. На ее куполе мерцали отблески огня. Воздух сделался горячим, с неба сыпался раскаленный пепел, уничтожая окружающую зелень. Южную часть города постепенно заволок дым, в котором смешались тысячи разнородных запахов. Его сизые облака наслаивались друг на друга, будто подгоняемые ураганом. Казалось, в их тяжелых клубах вспыхивают молнии.

– Скорей, скорей! – торопил товарищей Янес, чувствуя, что начинает задыхаться. – И будьте начеку!

Наконец они добежали до входа в клоаки. В этот миг ветер разогнал непроницаемые тучи дыма и огонь осветил всю мечеть.

– Там люди! – закричал португалец, бежавший с крысоловом во главе отряда.

И действительно, внезапно полдюжины не то париев, не то факиров выскочили из-за угла мечети.

– Ни один не должен уйти! – прокричал португалец. – Иначе наша тайна будет раскрыта.

Горцы разом опустились на одно колено и прицелились. Грянул залп. Бандиты, изрешеченные пулями, повалились на землю, чтобы больше уже не подняться. Они умерли прежде, чем взялись за ружья.

Беглецы, опасаясь, что поблизости могут оказаться другие часовые, бросились к мечети и растворились в