Читаем без скачивания Апокалипсис отменяется (сборник) - Коллектив авторов

Священник поправил рясу, белоснежный пол чуть прогибался под ступнями. Небрежный жест, и стена превратилась в прозрачное окно. Внизу раскинулась панорама причудливых построек.

– Думаю, слева от во-он того стопятидесятиэтажного криособора можно поставить первую традиционную пирамиду. Верхние этажи отвести под производство саркофагов, лаборатории бальзамов и консервирующих составов. Отдельное сохранение внутренностей… ну да энтузиастам мумифицирования виднее.

– Мумисобор, – усмехнулся светлобородый, – бальзамирование больших пальцев рук. К ним, по верованиям древних египтян, была привязана душа… Кстати, как ваши душевные исследования?

– Пожалуй, неплохо. До души пока не докопались, но множество открытий механизма клеточных взаимодействий наработали. Учимся эксплуатировать тело по-новому.

Священник щелкнул пальцами, и над ладонью завис радужный огонек. Он поинтересовался в свою очередь:

– А у вас?

– Тоже неплохо. Город мертвых создал хорошую финансовую базу, и теперь наши фирмы по выпуску гаджетов улучшения реальности вне конкуренции. Соответственно, хватает на финансирование исследования микроремонтников…

Он погладил окладистую русую бороду и с сомнением добавил:

– Отец Филарет, не кажется вам, что пещерный небоскреб Лао-Туно не будет гармонировать с пирамидой на переднем плане?

– Полагаю, смотреться будет странно, но органично, – сказал священник. – Лама упирается – сливает виртуал со сновидениями. Я хоть и не разделяю… но определенно у него есть интересные результаты. Найдется место и бальзамировщикам. Кто знает, что действительно сработает в будущем. Нужно побольше вариантов…

– …Для подстраховки! – продолжил светлобородый, усмехнувшись.

Анна Гаврилова

Сашка

Сашка взял на себя смелость заказать для нее кофе. Но стрелка часов давно преодолела тот пресловутый лимит женских опозданий, и ароматный напиток превратился в невразумительную черную массу. Теперь крохотная чашка стоит напротив и уныло намекает – не придет…

Парень в который раз глянул на часы, поймал вопросительный взгляд официантки, улыбнулся в ответ. Глупая девица в накрахмаленном переднике сочувствует и даже пытается строить глазки.

– Будьте добры, повторите! – крикнул он и стукнул пальцем по пустому стакану.

Официантка одарила новой притягательной улыбкой и деловито направилась к барной стойке. Униформа у здешних сотрудниц вроде бы строгая, но когда вот так вышагивают и покачивают бедрами, взгляд отвести сложно. Вот и Сашка не смог, несмотря на то что в голове бешено стучит только одна мысль, одно имя.

Сумерки давно сменила тягучая ночная мгла, но сквозь стекло пробиваются отблески рекламы и свет уличных фонарей. Сашке отчаянно хотелось, чтобы огни мегаполиса погасли, чтобы посетители крошечного кафе растворились в пространстве, а официантка… Официантка… Да ладно, пускай остается. Ведь кто-то должен принести еще одну чашечку кофе для той самой… пусть не единственной, но все-таки.

Двери кафе распахнулись, ноздрей коснулся свежий ночной воздух. Сашка встрепенулся, впился взглядом… и отвернулся, наморщив нос. Не она, снова не она…

– Ваш коньяк, – проронила официантка покорно. – Что-нибудь еще?

Парень выдохнул с усилием:

– Спасибо. Больше ничего не нужно.

– Вы уверены?

– Да, – ответил он и зачем-то пояснил: – Я жду одну девушку, она очень дорога мне.

И снова повеяло свежестью, но и в этот раз Сашку постигло разочарование. Посетительница ничуть не похожа на Кристину, хотя некоторое сходство определенно есть. А если выдохнуть пары коньяка и присмотреться – нет, ничего общего.

Крис не такая. Она высокая, стройная, с пышной копной белокурых волос. И глаза у нее зеленые и дерзкие, как весенняя листва. А эта нацепила прабабкин платок на голову, горбится и держится за сумочку так, словно ее окружила банда цыганок. Платье на женщине блеклое, мешковатое. И взгляд у нее слишком нервный – шарит по столам, будто гостья намерена ухватить надкушенный кусок хлеба и метнуться обратно на улицу.

Сашка терпеть не мог женщин этого типа – слишком простые, невзрачные. Даже виртуальное общение с подобными всегда порождало гадостное чувство и желание помыться, причем немедленно. То ли дело Кристина… Он брезгливо отвернулся и сделал вид, что изучает выпуклости ближайшей стены.

Но ощущение чужого, слишком пристального взгляда заставило отвлечься от разглядывания штукатурки.

– Александр? – осторожно спросила женщина в платке.

– Да, – ответил он сухо.

Разум все еще отказывался признать очевидное – боролся и сопротивлялся. Он щедро намекал, что эта женщина подошла случайно, а имя… просто совпадение. Кто знает, сколько в России Сашек, Александров и прочих Шуриков? А сколько Алексов по всему миру?

– Я – Кристина, – прошептала она. – Мы договаривались о встрече.

И хотя в ее голосе отчетливо прозвучало смущение, Сашку передернуло. А женщина заметила, отшатнулась, взгляд из растерянного стал злым и холодным, как февральские морозы. Ее губы искривились, но усмешка получилась горькой.

– Прости, – выдавил Сашка. Глотнул коньяка, поперхнулся и добавил совсем другим тоном: – Прошу, не уходи. Присядь хотя бы на минуту.

Она колебалась довольно долго, но, когда парень подскочил и приглашающе отодвинул стул, сдалась.

– Я осмелился заказать кофе для тебя, но он уже остыл…

– Все хорошо. Мне нравится холодный.

Кристина осторожно поднесла крошечную чашку к губам, но так и не отпила, пригубила, и только.

– Прости, – повторил он. – Я повел себя как последний кретин. Просто так привык к твоей фотке, что совсем забыл… Да и… сама знаешь, знакомства в Сети – это такая тема…

– Знаю. Но я предупреждала, что фото старое. И ты обещал… Впрочем, ладно. Теперь ты видишь меня настоящую и заодно можешь убедиться в серьезности моего заболевания.

Она повела рукой, подчеркивая собственные недостатки: бледное, заморенное лицо и худосочное, плоское тело.

– Извини, Крис.

Ее взгляд на долю секунды потеплел, но ответила с вызовом, чуть задрав носик:

– Ты наверняка надеешься, что я тоже извинюсь?

Сашка проглотил ответ, а вместе с ним все претензии, обиды и недовольства. Кристина следила за его реакцией пристально, скептически. Казалось, каждый вздох парня в фокусе и подвергается тщательной проверке. Наконец она отбросила суровость, голос зазвучал певуче:

– Моя жизнь – одно сплошное расписание. Часы, минуты, секунды… Я не опоздала, Саша. Я намеренно назначила встречу намного раньше. Надеялась, что ты передумаешь и уйдешь. Но ты дождался… Неужели другого выхода нет?