Читаем без скачивания Душехранитель - Сергей Гомонов

И, склонив востроухую голову к плечу, пригляделся. Дымчато-серая звериная, но симпатичная морда, дочерна загорелое сухопарое тело, в котором таились немыслимые силы: дай только волю им — и самум[21] дохнет на многотысячелетний камень построек его солнцеликого сводного брата. Желтоватые шакальи глаза лучились озорством: как всегда, мальчишка. Мудрый, древний мальчишка.

Уставший от постоянного и непомерного напряжения, Странник и сам был не прочь развеяться с Попутчиком. Только это не его Попутчик. Так получилось. Пока было так…

Странник закружился. Рассыпался осенней листвой. Облек вихрем смуглое тело человекозверя.

Попутчик захохотал, мановением руки сжег листву и перекинулся в черного волка.

Два зверя, похожих во всем, кроме цвета (второй был серебристо-сед), играючи, не ведая боли, сцепились друг с другом на Перекрестке. Черно-серебристый клубок открыл вход в бесконечную Аркаду Реальностей, пройдя которые, непосвященный потеряет себя. Неизбежно потеряет. Радуги Памяти помогают лишь Ведающему.

На вершине пирамиды — исток. Воронки миров крутились смерчами.

Задиристый Попутчик в шутку укусил Странника за мохнатое плечо, но тот лишь отряхнулся, высматривая направление.

«Ну что же ты медлишь, атмереро? Я жажду игры! Скорее в Ростау!» — мысленно возопил черный Инпу[22].

«Подожди!»

Инпу никогда не менялся. И его нынешнее появление сулит удачный итог очередного хода. Коэразиоре оказалось право: без Инпу все сложилось бы в неверном порядке, либо не сложилось вообще. Как это и бывало прежде. Коэразиоре выражалось грубо, натуралистично, однако верно: «Нужен правильный замес!» Оно редко ошибалось. Тем более — в период улыбки Хонсу[23]. Что на земле — то и в небесах…Что на небесах — то и на земле…

Сущность Попутчика-Инпу явила себя миру в результате эманации[24] двух разнонаправленных энергий. Это было почти невозможно. По всем законам мироздания, такие энергии, неизбежно притягиваясь, взаимоуничтожают друг друга, не принося плодов. Инпу был исключением из правил. Прекрасным, вне догмы, исключением. Алогичное решение задачи приняло именно коэразиоре во имя единства сущности. Оно не ошиблось! Да не покинет его лето!

Что было делать, когда рассудок бездействовал, а тело — дремало? Оба сдались. Они всегда сдаются прежде всего. Надежда разума и тела коротка, как их приход в мир статики, как их дыхание. Это не укор. Нет-нет, Странник был далек от каких-либо укоров или претензий. Он хорошо ведал закон мироздания. Все было естественно, все шло своим чередом. Коэразиоре держало нить, на которую атмереро нанизывала бусинки причин и следствий. Иного не дано. И еще… Вот-вот очнется Разрушитель…Очнется окончательно, вступит в силу, пробудит Изначальное.

Однажды Странник ощутил Изначальное. То, что правило, когда не было еще ничего. Правило ничем.

Инпу и Странник нырнули в новую реальность, аборигены которой с ужасом взирали на их потехи и прятались от гнева разгулявшихся стихий. Разгулявшихся именно вследствие забав усталого Странника и озорного Отпрыска Невозможного. На той земле бушевала гроза, волны гуляли по океану, дрожала почва. А они просто играли. И если бы с Отпрыском не было Странника, то еще неизвестно, к каким последствиям для аборигенов могла бы привести эта «игра».

«Давай же подразним братишку! — подначивал Инпу, ведь именно во вселенной будущего Коорэ они и находились. — Мне скучно без него, атмереро! Либо он вскорости придет ко мне, либо я обязываю тебя быть рядом со мною!»

«А что, по-твоему, я здесь делаю?»

«О!» — восторженно откликнулся черный волк и, взвыв, бросился на Странника.

Из пучины моря в небеса взмыла огромная птица. Инпу с восхищением и завистью наблюдал полет друга. Он так не умел.

— Ха-ха-ха! — не выдержал — захохотал вслух черный волк, и верхушка самой высокой горы местного мира с грохотом раскололась пополам. — Давай, щекочи его, щекочи! Он и так недалек от возвращения: без меня ему — не жизнь! Ему тоже скучно! Я понял твой Путь! Да будет по-твоему, отец!

Птица парила в небесах, наслаждаясь солнцем, ветром, насквозь пронизывающим ее сущность, и необычайной свободой, которую забываешь в тесных оковах плоти.

Аборигены в священном ужасе падали ниц во всех мирах этой вселенной.

— Жаль, что я все это забуду до поры до времени… — пробормотал Инпу, выбираясь на берег и отряхиваясь.

А рядом осыпался грот.

Инпу вывернулся и стал облизывать горько-соленую мокрую шерсть на боках.

— И куда только вы меня отправили на сей раз… Давай же подеремся, Странник! — воззвал он между делом. — Ну надо же, чтобы местным было о чем поведать в сказках своим отпрыскам! Давай потреплем друг другу холки! Давай, как будто ты — светлое добро, а я — темное зло! Ну же! — и черный волк лизнул свой густошерстый «воротник».

Задор Инпу был заразителен. Замечательный мальчишка! Своей неуемной энергией он способен излечить от самой жестокой печали! А Странник был сейчас почти на пике своих сил, какая тут печаль!

— А давай подеремся! — ответила раззадоренная птица, опустилась на пирс и сложила сверкающие крылья.

Прыжок Инпу был сравним с ударом огромной волны. И вновь по грозной морской ряби прокатился черно-серебристый шар двух энергий.

— Будет тебе! — потрепанный Инпу, рыча, вырвался из клыков серебристого Странника. — Сил своих не меряешь!

— Ого! — тут же, еще не оправившись от полученной трепки, сообразил он, узрев облик напуганной красавицы-аборигенки. — Не уходи, заберешь меня отсюда! Странник! Слышишь? Если заплутаю — укушу!

Обратившись в неотразимого юнца, Инпу легко рванул к берегу.

Странник оставил ему коридор и вернулся к подножию пирамиды. Так он уже давно не смеялся. Инпу — это Инпу…

Андрей лениво снял компресс с усталых глаз и протянул руку к брошенной у ванны трубке. Исполнение главной мечты — спокойно «откиснуть» в горячей ванне с солью и пеной — нарушил своим звонком дорогой батюшка. Молодой человек даже нисколько не сомневался, что это он. И это был именно он.

— Подробней, Андрюша! — попросил Константин Геннадьевич.

Андрей вытащил ступню из пены, положил на край ванны.

— Я оставил часть в Крыму — возможно, найдут. Остальные — в Одессе. Подождут до их приезда к Розе Гроссман…