Читаем без скачивания Королевская кровь - Далия Трускиновская

Так и окаменел Жилло перед хохочущим сыном от чувства бессилия. Постоял, подумал — и сам смеяться начал. Только оба притихнут, переведут дух — а поглядят друг на дружку и начинается все сначала.

Тогда тетка Тиберия их на улицу вытолкала.

— Идите, — говорит, — не позорьте меня. Ко мне сейчас клиенты придут. Одна равноправная особа с утра за приворотным зельем забежать грозилась, и вот я пластырь от ревматизма для братца бургомистра сладила. Брысь отсюда! Гони их, Нариан!

Кот соскочил с постели в закутке, где грел ноги Маку, и, вскочив на лавку, шлепнул Жилло лапой по бедру.

— Ничего себе! — возмутился Жилло. — Да у него лапы прямо чугунные!

И вспомнил, как Нариан ночного кабана-оборотня отгонял… как братцы-воришки рядом с ножами встали… Вспомнил заодно, как, привязанные к решетке, они поклялись честью… и ведь не выдали вожака!

В большой задумчивости вышел он с сыном на улицу. Очень уж его смущало положение дел. Мало хлопот — так он еще себе на шею пернатых братцев посадил.

А братцы — вот они, их как ветром из погребка Денизы вынесло.

— Вожак, а вожак! — жалобно воззвал Дедуля. — Хоть ты-то нас не гони… Куда мы такие… безрукие?..

— Во двор! — быстро обернувшись, приказал Жилло. — Вот увидят вас тут пернатых — живо в Коронный замок доставят.

Подошел он к окошку старухиной каморки и попросил выдать, если можно, два длинных плаща, чтобы крылья братцам спрятать.

— Вы с часик побродите и приходите, я тем временем Денизу успокою и завтрак вам соображу, — пообещала тетка Тиберия, выпихивая в окошко два тяжелых и пыльных плаща.

Что делать — пошли бродить. Впереди — Жилло с сыном, за ними братцы-воришки. Жилло показывает сыну, что знает, братцы-воришки сзади свое слово вставляют. Они-то город куда лучше освоили.

— А это что такое? — спрашивает Виго, показывая на каменного верблюда ростом с большую собаку, который прилеплен над дверью облупленного дома. Причем морда у верблюда совершенно злодейская, того гляди плюнет, и вся его фигура излучает презрение к человечеству.

— А это харчевня «Зеленый верблюд», — объясняет Малыш, потому что Жилло просто на каменное чудище бессловесно таращится. — Харчевня такая. Здесь кормят неплохо, но на ночь оставаться не стоит, блох хозяева развели — покрупнее этого верблюда.

— Почему — зеленый?

— Наверно, раньше был зеленым, — радостно объясняет Дедуля. И оба братца начинают рассказывать всякие смешные истории о городских вывесках. Рассказывают — и на Жилло косятся. Раз позволяет с ребенком говорить может, уже не сердится?

А Жилло эта гнусная морда, когда-то бывшая зеленой, на умные мысли навела. Ведь где-то под такой же нелепой вывеской его молодой граф обитает, если только не скрылся вообще из Кульдига. Граф… его ведь эти самые братцы-воришки от смерти спасли… да и принцессу Амору с ним вместе…

Сложное же хозяйство досталось бедному графскому слуге… Всю жизнь был он лицом подначальным и беззаботным, особенно последние годы в графском замке. А теперь — вот сын, о котором заботиться нужно, вот два балбеса, с которыми хлопот не оберешься, еще нужно молодого графа отыскать и за ним присмотреть, потому что он много чего по неопытности натворить может, еще нужно через месяц ехать в лес, готовить ужин волкам-оборотням… Ох!

— Пойдем-ка мы по этим кабакам да харчевням, — неожиданно пригласил Жилло братцев-воришек. — Посмотрим на вывески, перед завтраком аппетит нагуляем, а заодно поспрашиваем — не появлялся ли молодой постоялец с двумя лошадьми.

Переглянулись Дедуля с Малышом — поняли.

— Только ты, вожак, вот что… — сказал Дедуля. — Не спрашивай про постояльца. Ни к чему это.

— А как же мы иначе узнаем, куда он подевался? — удивился Жилло.

— Очень просто — спрашивать-то мы будем, но про лошадей.

Возле того же «Зеленого верблюда» коновязь имелась. А при ней мальчишка обретался — принять коня, сена ему задать, пока хозяин обедает, забрызганные конские ноги жгутом соломы обтереть, а то и проводку сделать по узкому переулочку. Стали Дедуля с Малышом того мальчишку расспрашивать — не видал ли двух коняг, молодого рыжего жеребчика и гнедого мерина, во лбу проточина, задние ноги в белых чулках? Пропали, мол, обе скотинки, и есть основания полагать, что их в Кульдиге продать попытаются.

После «Зеленого верблюда» вся компания оказалась в «Бравом зайце», потом была направлена в «Красавицу и павлина», где кто-то видел похожую пару лошадей. И только в «Равноправном петухе» конюх сказал — да, действительно, поселился молодой и очень мрачный братец с вышеописанными лошадками, а продавать их еще не пытался. Может, как раз сейчас и ушел искать покупателя. Потому что в сторону рыночной площади двинулся.

— Только не спеши, вожак, — принялись братцы упрашивать Жилло, которого так и понесло к рыночной площади. — Мало ли что! Только не спеши!

Площадь в Кульдиге была немалая. Да еще примыкали к ней улица Пивоваров, улица Мясников, Пекарский переулок, и всюду велась торговля, так что на самом деле рыночная площадь раскинулась на полгорода. Только оказавшись в самой ее середке, понял Жилло, как трудно тут найти человека, о чьих намерениях понятия не имеешь.

— Гляди, карета Равноправной Думы! — подтолкнув Жилло, шепнул Малыш.

Народ расступался перед каретой, сперва глядя на нее с удивлением, потом как-то резко отдаляясь от нее. В самом деле, не за репой же послали эту роскошную карету, запряженную лучшими лошадьми?

— Да кто же там сидит? — сам себя спросил Малыш.

Крепко держа за руку Виго, Жилло пробился поближе — и, не хуже любого кульдигского горожанина, шарахнулся от кареты.

В ней сидела принцесса Амора.

Вот сейчас она и впрямь выглядела как принцесса — ее нарядили в алое платье, в старинные кружева, на шею ей ожерелье надели, светлые волосы расчесали на прямой пробор и уложили волнами. Принцесса проезжала через шумную и пеструю толпу, но глаза ее были закрыты.

— Что же это за колдовство такое? — шепотом изумился Жилло. — Для чего бы им спящую принцессу Амору по городу возить?

— Тихо ты! — и Дедуля, за неимением руки, прикрыл ему рот крылом. Люди же кругом! Ну, откуда ты можешь знать, что это — принцесса Амора? Пошли отсюда…

— Ловушка… — шепнул с другой стороны Малыш. — А она, умница, не напрасно глаза прикрыла. Кого-то узнать в толпе боится и этим его выдать!

— Ага… — наконец-то и до Жилло дошло, что тут творится. — Значит, ее возят, чтобы она кого-то увидела и узнала! Ну, додумался Озарук… Или чтобы ее узнали!

— Да тише ты… Откуда ты знаешь, где он? — братцы-воришки, взяв Жилло крыльями в охапку, буквально вынесли его на край площади. — Может, он кучером как раз перекинулся? А ну как опять начнет рожи корчить и в судорогах биться? Да еще на дудке своей заиграет?