Читаем без скачивания Нежное дыхание смерти - Анна Малышева

Лера отвечала безо всякого смущения, наоборот – с большой страстью и удовольствием:

– Куда дел статую, идиот?! Старый пердун, куда ты ее спрятал?!

Итальянец разразился долгой речью, в которой было много слов типа «шлюха» и «дерьмо». Она угрожающе придвинулась к нему, но его спас стук в дверь.

– Войдите! – прокричал Джакометти. В щель просунулся Серджо, уборщик, который сразу заулыбался, увидев Леру.

– О, синьора! Добрый вечер! Как хорошо, что вы снова тут!

– Забери отсюда эту девку и больше не пускай ее ко мне, – быстро велел ему хозяин. – Подумать только – она обвинила меня в том, что я украл ее паршивую статую! Можно подумать, что она свалилась с луны! Я – украл?! Чего стоит моя репутация, если всякая свинья имеет право ее трепать…

– О, хозяин! – Серджо потрясенно разглядывал его и Леру. – Но статуя действительно пропала? Это те, бронзовые с позолотой, которые мы делали месяц назад? Какой ужас!

– Убери ее… – простонал Джакометти. – Да запри хорошенько дверь… Они повадились шляться ко мне, эти русские девки… Одна другой хуже… Та хоть соблюдала какие-то приличия… Если бы я знал, чем это обернется, никогда не стал бы брать этот заказ… Проклятье…

Лера, безмолвно следившая за переговорами, вдруг опомнилась и поманила к себе Серджо.

– Поди сюда, красавчик! – Звук ее голоса подействовал на Джакометти просто поразительно – он так и затрясся, словно только что вспомнил о ее присутствии в комнате. – Ну, поди-ка сюда!

Серджо осторожно приблизился, бросая на хозяина косые взгляды, словно испрашивая для себя разрешения убежать. Но Джакометти, собрав все силы, перекочевал в другое кресло, подальше от Леры, и теперь, задыхаясь, хрипел в относительной безопасности.

А Лера продолжала:

– Расскажи-ка мне, красавчик, куда делась статуя?

– Почему я, синьора? – бормотал тот, изображая на лице восхищение от встречи со столь приятной особой, как Лера, и в то же время потихоньку пятясь. Ему не хотелось оставаться слишком близко от нее. – Я ничего не знаю, моя прекрасная синьора… Это просто ужасно, что так получилось, вы знаете, как я сожалею… Это просто кошмар!

– Кошмар впереди! – пообещала Лера. – Впереди, мое золотце, а пока отвечай, где вы ее спрятали?! Я знаю, что она у вас! Сволочи! Мы вам недостаточно заплатили? Захотелось еще денежек?!

Серджо усиленно трясся, изображая почтительный страх и не переставая повторять:

– Синьора, это немыслимо! Синьора, прошу вас! Мы не могли украсть статую, какой ужас! Синьора, прошу вас – не волнуйтесь!

– Что ты говоришь с ней! – вступил в дискуссию Джакометти. – Сейчас я вызову карабинеров, и все будет кончено. Большая птица, подумаешь! Видали и не таких!

Лера резко повернулась к нему:

– Карабинеров вызовешь, старый хрыч?! А как насчет того, что я им расскажу, чем ты занимаешься тут под видом торговли статуями?! Тебе это очень понравится?

Как ни странно, он вдруг заговорил с большим спокойствием и достоинством:

– Синьора забывает, что главной фигурой в этом деле будет именно она, а не я. Синьора плохо оценивает ситуацию, иначе она не стала бы угрожать мне. Синьора совершила уголовно наказуемое действие, а я только половину его. Никто ничего не сможет доказать. А человек, у которого вы купили статуи, даст показания только против вас. Он скажет, что вы украли их у него. Вы плохо представляете себе обстановку, синьора. Мне жаль. Мне очень жаль. – Он повторял эти слова на все лады, все больше наливаясь кровью, и вдруг тяжело вздохнул, пытаясь набрать побольше воздуха, откинулся в кресле и захрипел.

– Мадонна! – Серджо бросился к нему. – У него приступ! Это может плохо кончиться…

– А идите вы все в задницу! – в сердцах сказала Лера и хлопнула за собой дверью.

Она снова оказалась на улице и теперь, ориентируясь по карте, пробиралась к центру. Прохожие ей встречались редко, заблудиться было очень легко, но она не заблудилась.

Лавочка с сувенирами появилась по правую руку от нее, и она туда вошла. После ожесточенного торга на пальцах с пожилым продавцом, бывшим одновременно и хозяином лавочки, она унесла с собой пару вееров, большую манильскую шаль в зеленых и фиолетовых разводах, несколько стеклянных безделушек и тяжеленную статуэтку льва Святого Марка. Статуэтку она зажала под мышкой, а все остальное запихала в объемистый пакет.

После этого Лера уже двинулась к почтамту. Там она провела около сорока минут и вышла взмокшая от царившей в нем духоты, венецианских нравов и своих тяжелых пакетов.

Пообедала она в обычной пиццерии, отказавшись от мысли посетить рестораны «До Форни», «Атисса Мартини» и «Бар Гарри» по той простой причине, что все они были закрыты и открываться не собирались.

Запивая пиццу пепси-колой, Лера смотрела на улицу через стеклянную дверь и думала, что все в жизни идет кувырком и ей никогда не удается почувствовать себя человеком, даже в Венеции. Все оборачивается хуже некуда. Но она хотя бы сделала все, что смогла. Можно было возвращаться в Петербург.

Она проглотила лед, таявший на дне яркого бумажного стаканчика, и на душе стало легче.

…А Даша в это время лежала в комнате, которую так и не могла назвать своей, завернувшись в простыню, чтобы не чувствовать горячего тела Ларисы. Та спала рядом, притиснув ее к стене. Уйти она отказалась, хотя Даша просила оставить ее одну хотя бы после всего.

«Все» было почти точным повторением прошлой ночи, за одним лишь исключением – Даша не рвалась, не плакала и, сжав зубы, выносила все ласки Ларисы.

За эту ночь в ней что-то перегорело, и сопротивление показалось ей бесполезным. Немалую роль сыграли убеждения Любы. Она ясно понимала, что идти ей отсюда некуда, что за воротами ждет убийца – в маске или без маски. Поэтому она вытерпела эту ночь, поэтому сейчас лежала, не шевелясь и не пытаясь выгнать Ларису.

Перед тем как уснуть, та сказала Даше, что очень привязалась к ней, что сделает для нее очень многое. Она даже попыталась сунуть ей деньги. Даша отказалась, чем вызвала немалое удивление председательницы.

– Тебе не нужны деньги?

– Деньги у меня есть, – ответила Даша, стараясь не смотреть на соседку. – У меня все есть. Я у вас ничего не прошу.

– Ты обижаешься на меня? – Та по-прежнему ничего не понимала. – Но за что? Я сделала тебе больно?

– Нет.

– Но тебе ведь было хорошо? – допытывалась Лариса. – Приятно? Ну, сознайся же! Почему ты такая неласковая? У тебя что-то случилось? Что-то личное?

Даша, чтобы отвязаться, решила солгать:

– Да, у меня неприятности с моим другом. Он меня бросил.

И поэтому ты обижена на весь свет. – Лариса, казалось, вполне удовольствовалась этим объяснением. – Но на меня обижаться не надо. Уверяю, я буду тебе лучшим другом, чем тот, которого ты потеряла. Ни один мужчина не даст тебе того, что я, можешь мне поверить. Ну, улыбнись! Мне нравится твоя улыбка!