Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Но, насколько я мог судить по информации из других источников, ни Лондон, ни Вашингтон решительно не были готовы к большой войне. Ни технически, ни общественно. Так что в этом вопросе кузен Вилли рассчитал всё верно. Что ж, посмотрим. Как говорится, безумству храбрых поём мы песню.

Во всяком случае, сразу после начала германских маневров у границ Франции королева Изабелла подтвердила своё присутствие на церемонии открытия Летних олимпийских игр в Москве 1 мая этого года. А это значило, что она закладывала себе примерно месяц на то, чтобы определиться, с кем ей дружить домами. И наверняка захочет каких-то весомых гарантий. Конечно, кое-какие соображения на сей счет у меня имелись. Осталось только определиться с вопросом: а нужна ли нам Франция вообще?

Понятно, что вопросы с кайзером не ограничились одной лишь Францией. Скажу больше – Франция была, хоть и важным, но все же эпизодом наших больших переговоров.

Очень больших.

Масштаб приготовлений Германии ко второй части Великой войны меня просто поражал.

Чего стоит только договор о совместном подъеме со дна моря немецких боевых кораблей и прочих судов, ведь только на дне Балтики после битвы при Моонзунде валялось в разной степени целостности более трехсот вымпелов, среди которых был десяток линкоров и линейный крейсер. Да, мы вели свои работы по подъему, но наш интерес в первую очередь был связан не с подъемом самих линкоров (дорого и сложно, опыта мало), а с выемкой со дна моря орудийных башен, которые остро требовались нам в качестве орудий береговой обороны и для прочих ништяков в виде орудийных стволов, с производством которых у нас по-прежнему были огромные проблемы. Так на том же Острове стояли башни линейного крейсера «Гёбен» и легкого крейсера «Бреслау», а отнюдь не отечественные.

Собственно, вопрос был не в подъеме, хотя и в нем тоже.

Но не в нём. Не в нём.

Рейх очень хотел быстро восстановить численность своего флота и еще больше хотел бросить перчатку вызова Великобритании. А для этого нужно было много-много кораблей, и причем быстро. За ближайшие десять лет Германии нужно было достичь паритета с Британией. Но никакие мощности фатерлянда не позволяли рейху так быстро строить или восстанавливать корабли.

Поэтому в ход было пущено все, включая «собирательство по помойкам» в виде подъема затонувших кораблей. А бо́льших «залежей» сравнительно новых (и даже новейших) кораблей, чем в районе Моонзунда, и сыскать было непросто.

Мы их, конечно, неспешно поднимали, но, как я уже упоминал, большей частью в виде башен орудий главного калибра. Немцам же нужны были именно корпуса линкоров, поскольку они собирались, восстановив их корпуса, оснастить линкоры новейшими 380-миллиметровыми орудиями.

В связи с этим мы договорились с кайзером о совместных работах по подъему в районе Моонзунда, в бывшей бухте Стения, а также на месте сражения у Пулы в Адриатическом море. Впрочем, в последнем случае будут поднимать немцы и итальянцы. Нам нужен был опыт таких работ, а немцам нужны корпуса тяжелых боевых кораблей. Ну, и металл от прочего хлама. На металлолом, ибо металл судов и кораблей был достаточно дорогим и качественным. Всё поднятое мы делили пополам с условием, что всё, кроме башен и стволов к ним, мы продадим Германии. По довольно приличным ценам, кстати.

Все эти работы будут вестись в рамках принятой рейхом Большой кораблестроительной программы, которая должна была до 1925 года пополнить германский флот минимум четырнадцатью или шестнадцатью линкорами, в числе которых будут и четыре новейших линкора проекта «L-20» с восемью 420-миллиметровыми орудиями главного калибра. Также предполагалось производство четверки еще более новых и совершенных линкоров проекта «L-24», но там еще не было все до конца понятно, поэтому их не считали. На верфях Германии закладывали еще четыре корабля серии «Байерн» – чуть устаревшего, но тоже очень современного типа. У нас таких не было ни одного. От слова совсем.

Поднятые и проданные немцам корабли в случае наличия перспектив восстановления отводили в доки для ремонта. Поскольку верфи Германии не справлялись с такой разовой и срочной нагрузкой, то Берлин предложил нам и итальянцам поучаствовать в процессе восстановления мощи Kaiserliche Marine, да так, что мы ударили по рукам и получили большие заказы.

Так, верфи Санкт-Петербурга должны были восстановить корпуса трех линкоров типа «Кёниг», для их последующего буксирования и довооружения уже на верфях Германии.

Пару поднятых «Байернов» немцы решили восстанавливать сами. Всё ж таки новейшие линкоры. Что касается «Кёнигов», то у нас один из них был свой собственный и носил гордое имя «Моонзунд» (в девичестве германский «SMS Grosser Kurfürst»), поэтому немцы за утечку технологий не очень переживали. Как говорится, всё уже украдено до нас.

Еще верфи Санкт-Петербурга получили заказ на восстановление линейного крейсера «Мольтке», а верфи Николаева – на восстановление линейного крейсера «Гёбен».

Так что немцы убивали сразу двух зайцев: быстрее восстанавливали свой флот, при этом занимая их заказами наши верфи, а значит, не давая на этих мощностях строит что-то нам самим для своего флота. Я уж не говорю о том, что те же верфи Николаева штампуют контейнеровозы, как те пирожки, так что военное морское строительство большей частью приостановлено или осуществляется в очень ограниченных объемах.

Итальянцы же получили подряд на восстановление двух затопленных у Пулы австро-венгерских линкоров типа «Вирибус Унитис», а также на строительство для немцев с нуля линкора типа «Данте Алигьери», с последующим вооружением германскими орудиями.

Итого шестнадцать штук. Линкоров. К 1925 году. И два линейных крейсера. Добавим к этому строительство прочих кораблей и множества подводных лодок, и мы получим масштаб приготовлений к большой морской войне.

Деньги просто колоссальные. В том числе и для нас в части наших прибылей. И не только финансовых.

Германия была буквально беременна войной.

Но кайзер, как прагматичный и жесткий политик, четко обрисовал мне перспективу, дав понять, что в случае, если я не смогу убедить королеву Изабеллу, то рейх будет вынужден приостановить множество военно-морских проектов, переориентировав военный бюджет на выпуск танков, пушек и самолетов. А, грубо говоря, линкор стоит, как тысяча приличных танков. И против кого они будут направлены, где применены – вопрос. В том числе и на сообразительность.

Думаю, о том, что в первую очередь будут «приостановлены» заказы на российских и итальянских верфях, можно и не упоминать, как о несущественной мелочи, верно?

Итак, нужна ли мне Франция?

Глава 4

Благословения, страсти и окно в будущее

Вечерело. Собравшаяся толпа возбужденно переговаривалась. Очень много верующих и церковнослужителей.

Великая суббота. Завтра Пасха Христова.

Беру жену за руку и говорю вполголоса:

– Всё будет хорошо. Не нервничай так.

Она едва заметно кивает.

Бледная Маша изображает спокойствие. Но волнение ей доставляет не только сам факт предстоящего религиозного события, но и ряд других соображений. Вот том числе и погодный фронт в районе Ликии и юга Мраморного моря. Но командир, пилотирующий самолет с Благодатным огнем на борту, принял твердое решение идти сквозь облачность, боясь опоздать к назначенному сроку.

Напряжение императрицы я понимал и разделял. Вопрос был серьезнейшим и даже политическим. Неприбытие Благодатного огня могло быть истолковано толпой как дурной знак, тем более что среди ортодоксальной части православных и так уже ползли разговоры об увлечении царской четы язычеством, оккультизмом и прочим непотребством. В этой среде бродили и те старые идиотские слухи о явлении Антихриста в моём лице, и о Блуднице Вавилонской в лице Маши. Мой запрет во время пандемии «американки» целовать крест в церквах, запрет на одну ложку на всех во время Святого Причастия, мои запреты на наполнение храмов толпами кашляющих друг на друга верующих – всё это не могло добавить мне/нам популярности среди истово верующих. И выражение Благословенная в адрес Машу звучало всё реже и реже.