Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Императрица покачала головой.

– Отчего же… Совсем нет. В смысле – мне интересно.

Она начала просматривать чертежи, перекладывая их из стопки в стопку.

– А у тебя тут просто шею свернуть можно и челюсть потерять. Бомбардировщик ТБ-7. Кумулятивный снаряд. Пистолет-пулемет Судаева ППС-43. Пистолет-пулемет Шпагина ППШ-41. Пулемет системы Дегтярёва РПД. Крупнокалиберный пулемет ДШК. Крупнокалиберный пулемет НСВ «Утёс». Зенитная установка калибра 23 миллиметра ЗУ-23–2. Система ПВО ЗРК С-25 «Беркут». Автоматическая пушка «Эрликон-SS». Гаубица Д-30. АК-47 и АК-74. Танк Т-50. «Танк Т-34. Танк ИС-3. Основной танк Т-64. Стабилизатор танковой пушки. Самоходки СУ-76 и ИСУ-152. РСЗО «Град». Ручной гранатомет РГ-6. Автоматический гранатомет АГС-17 «Пламя». Автоматический миномет 2Б9. Концепция подводных волчьих стай. Подлодки, подводные торпедовозы, подводные танкеры. ОНЧ-Передатчик «Голиаф» – Goliath transmitter. А что это?

– Низкочастотный передатчик. Большая такая радиостанция, вещавшая на очень низких частотах. Немцы построили ее в тысяча девятьсот сорок третьем году. Её радиоволны могли проникать сквозь толщу вод океана на глубину от двадцати до пятидесяти метров, что позволяло германским подводным лодкам, объединенным в «волчьи стаи», принимать сигнал на расстоянии в четыре тысячи километров без всплытия на поверхность. Что, как ты понимаешь, помогает им оставаться незамеченными и атаковать с большей эффективностью.

– И что, британцы не знали об этом?

– Знали. Но ни разу за всю войну не бомбили станцию, хотя там огромное сооружение – три зонтичные антенны высотой в двести десять метров и площадью почти в километр каждая. Англичане даже нередко пролетали над ней, но ни разу не бомбили.

Маша удивленно на меня посмотрела:

– И в чем подвох? Откуда такой пацифизм, переходящий в пофигизм, как ты любишь выражаться?

Да уж, набралась у меня жена словечек.

– Секрет прост. После того, как СССР поднял затонувшую немецкую подводную лодку и вытащил оттуда германскую шифровальную машину «Энигма», советское руководство решило передать эту машинку в Лондон. Те успешно разобрались с ней и дальше до конца войны расшифровывали все германские переговоры со своим флотом. Иногда даже заведомо подставляя под удары свои суда и корабли, лишь бы немцы не догадались, что их читают. Вообще же, станция эта весьма полезна. После войны Советский Союз разобрал и вывез станцию. Её смонтировали в районе Нижнего Новгорода, и она продолжала успешно действовать аж до момента моего переноса сюда, входя в систему военно-морской и космической связи.

Императрица восхищенно цокнула языком.

– Да, серьезная штука.

Дальнейшее листание эскизов.

– Радиолокационные станции. Тридцатисемимиллиметровая зенитная автоматическая пушка 61-К образца 1939 года. Двуствольная автоматическая авиационная пушка ГШ-23. Штурмовик Ил-2. Истребитель Ла-5. Реактивный истребитель МиГ-15. И конечно, твои любимые вертолеты Ми-8 и Ми-24, большой денежный привет господину Сикорскому, чтоб он был здоров.

Киваю, потирая виски.

– Много всего. Плюс чудовищное количество патронов, в том числе и промежуточных, ракет, бомб, снарядов и прочих гранат к этому всему вооружению. Так что придется аккуратно подходить к этому вопросу, чтобы мы не попали, с одной стороны, в патронный и снарядный голод, как это случилось в Великую войну, а значит, нужны значительно большие запасы, чем были тогда, которые, однако, не должны разорить экономику, но, с другой стороны, чтобы мы имели возможность производить боеприпасы в требуемом количестве, а главное – имели возможность все это доставить непосредственно в войска. А это тысячи и тысячи железнодорожных составов. И еще неизвестно, в какую часть империи придется это всё, вместе с войсками, доставлять, где ждет нас «угрожаемый период». Так что проблема ещё та. Это я не говорю уж о военных медиках, коих потери всегда немаленькие, а за период любой современной войны подготовить новых просто физически невозможно. Разве что фельдшеров и прочих сестер милосердия. Да и то…

Пауза.

Изящные женские пальчики перебирают эскизы. Их много. Но она никуда не торопится.

– Ну, у тебя и память. Столько цифр и технических характеристик!

Пожимаю плечами.

– Я профессиональный военный. Летчик. Та же пушка Шипунова ГШ-23 стояла на моем вертолете Ми-24, как тут мне не знать её характеристик? Да и вообще, я интересовался военной техникой. Всякой. Как, впрочем, и историей. Другое дело, что не всё сейчас возможно создать и произвести с нашим технологическим уровнем, но мне нужно расчертить древо магистрального развития по каждому основному направлению.

– Хм, а это что?

Я заглянул в озадачивший жену чертеж и пояснил:

– Это, радость моя, то, что позволит, как я надеюсь, получить нам реактивную авиацию уже к началу тридцатых годов. Это подзабытое детище румынского конструктора Анри Коандэ, который еще в 1910 году изобрел первый в мире реактивный двигатель и даже построил самолет «Coandă-1910» на реактивной тяге. У него, правда, тогда ничего не получилось, его аэропланы загорались как спички, и он не мог понять причину. А причина мне как раз известна.

Улыбаюсь заинтригованной Маше и добавляю:

– А работал он, кстати, с Джанни Капрони, прославленным итальянским авиаконструктором.

– Любопытно. Кстати, а не родственник ли Анри Коандэ с генералом Константином Коандэ, нынешним премьер-министром Великодакии?

Киваю.

– Родственник. Сын.

– Ещё любопытнее. И что же у него не сложилось, имея таких родственников и знакомых?

– Там всё относительно просто. Технически. А родственники тут вообще ни при чём. Реактивное пламя, вылетающее из сопла, по своим свойствам сходно с той же водой в чашке. Если чая достаточно много, а чашку недостаточно энергично наклонить, то чай потечет не прямо вниз, а буквально «прилипнет» к поверхности чаши, стекая по её стенкам на стол или под ноги переливающему. Так получилось и в случае с первым в мире реактивным самолетом. Сам Коандэ, кстати сказать, через двадцать лет сам поймет причину, но зачем мне-то ждать двадцать лет, верно? Я очень хочу получить реактивную авиацию к началу тридцатых годов. Лучшую и самую мощную в мире. Как и вот эту штучку, которая смотрит на тебя со следующего листа.

Пауза.

– И что это?

– Это, любовь моя, атомная бомба.

Маша вздрогнула.

– Так просто?

Качаю головой.

– Нет, солнце, это совсем не просто. Очень долго, муторно и дорого. Проста только схема на листе бумаги, но уверен, что сей лист бумаги стоит десятки миллиардов современных долларов. Ведь я знаю не только принцип, но и короткий дешевый путь создания такого оружия. В моей истории, кстати, к нему пришли далеко не сразу, а я, как ты понимаешь, сделаю всё, чтобы наши конкуренты пошли по самому долгому и дорогому пути в их исследованиях. Да, и, вообще, постараюсь оставить их и без лучших специалистов, и без урана с плутонием. И без подходящих средств доставки. Так что все шансы на нашей стороне. Но зато, получив атомную дубинку, мы сможем гарантировать себя от большой войны. Равно как и большее уважение к нашим скромным требованиям, не так ли?

Императрица хищно улыбнулась.

– Вижу, как у тебя глаза горят! Мальчики так любят мериться своими большими игрушками. Девочки глубже смотрят на вопрос, и желания девочек не так просты и прямолинейны. И куда более опасны. Впрочем, неважно пока. Есть хочешь?

Я запнулся.

– Есть? Хм… Пожалуй, да, хочу.

– Вызовем доставку из дворцового ресторана или мне тебе что-то по-быстрому приготовить?

– О, нет, только не ресторан! Терпеть их не могу! Приготовь мне что-нибудь. Хоть ту же яичницу. Пожалуйста!

Смех.

– Ну, что с тобой поделать. Пошли уж на кухню. Буду тебя кормить, голодный ты мой муж.