Читаем без скачивания Тариф на любовь - Виктория Серебрянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Или отдать ее этому итальяшке. Сильно не помнет. А договор…
– А ну тихо!
От разъяренного рева Борисыча на столе подпрыгнули стаканы. А официант у соседнего столика уронил папку с меню. Мы все втянули головы в плечи. Коле хватило ума сымитировать пристыженный вид.
Борисыч преувеличенно осторожно положил ненужную уже ложку на стол и обвел нас тяжелым взглядом:
– Вот что, детки, не след вам грызться между собой как шакалам. Наша сила в единстве. Этот контракт больше нужен Диарелли, чем нам. Корпорация ничего не потеряет, если он не будет заключен. А неудачная деловая поездка… Ну, считайте это мини-отпуском за счет организации. Все ясно?
Мы переглянулись, и Миша неловко кивнул. Танечка тихонечко всхлипнула:
– Да, конечно, Борис Викторович.
Не дожидаясь, пока в мою сторону посмотрят, я тихо подтвердила:
– Я вас услышала.
Над столиком ненадолго повисла тишина. Устав ждать подтверждения от Ипатова, Борисыч хмуро поинтересовался:
– Николай?
Ипатов упрямо молчал. Борисыч склонил в сторону голову, совсем как любопытный воробей, и ласково поинтересовался:
– Коленька, бунтуем?
Коля нехотя поднял голову и с вызовом глянул в глаза шефу:
– Никак нет, Борис Викторович! – И тут же тихо добавил: – Было бы из-за кого нарываться на головомойку.
Борисыч эту фразу не расслышал. А может, только сделал вид, что не расслышал. Мне же стало совершенно ясно, что я нечаянно нажила себе врага. Сильного врага. Жаль конечно. Ипатов – темная лошадка. На что он в действительности способен я так до конца и не выяснила. Но с другой стороны, враждовать нам не долго.
Обед был безнадежно испорчен. Настроения и так ни у кого не было, а тут еще и Ипатов со своей то ли ревностью, то ли ненавистью. Кое-как дождавшись, пока Борисыч закончит и встанет из-за стола, я тенью выскользнула следом. Лучше проскользнуть за спиной шефа пораньше в номер, чем рискнуть где-то погулять и вляпаться в неприятности.
Но удача в этот день окончательно повернулась ко мне тем самым мягким местом, на котором обычно люди сидят. В холле недалеко от ресторана Борисыча перехватили какие-то мужчины в дорогих деловых костюмах. У одного на запястье тускло блеснули золотые часы.
Споткнувшись от огорчения и недолго потоптавшись недалеко от бизнесменов, я расстроено потопала в номер самостоятельно. Уж лучше так, чем торчать у всех на виду, словно озабоченная поклонница. Авось пронесет.
Не пронесло. Успешно преодолев два холла и несколько пролетов лестницы, удивляясь самой себе, что пошла пешком, вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, я вывалилась на своем этаже. И остолбенела. Стену у дверей моего номера подпирал нагло ухмыляющийся Бруно. По спине пробежал холодок. Я влипла. Все наши остались в ресторане. Борисыч застрял с какими-то знакомыми. А мне хоть караул кричи.
Итальяшка окинул меня взглядом и в его масляных глазках мелькнуло торжество. Видно понял, гад, что на помощь мне никто не придет. Наступив на горло собственному страху, я подавила желание беспомощно оглянуться. В конце концов, я нахожусь в пятизвездочной гостинице в центре Милана. За окном белый день. Что он мне сделает? Расправив плечи, я двинулась к собственному номеру.
Бруно жадно обшаривал взглядом мою фигуру, почти облизывал. И я содрогалась от омерзения каждый шаг, что приближал меня к номеру и к этому гаду. К счастью, итальяшка не двигался. Но я уже всерьез начала опасаться доставать при нем ключ от номера. Если он ввалится в номер следом за мной, мне крышка. От изнасилования уже никто не спасет. По глазам его паскудным вижу, не спасет.
Мне оставалось не более полутора метров до заветной двери. Полтора метра до нешуточной опасности. Я видела, как мерзавец подобрался, внимательно следя за каждым моим движением. Помимо воли дыхание начало сбиваться.
Метр.
Бруно, небрежно опиравшийся о стенку, выпрямился, медленно вынимая руки из карманов. Я невольно замедлила шаг, не решаясь достать из сумочки ключ.
Полметра.
Ковровая дорожка посреди коридора, признак роскоши отеля, словно живая цепляет меня за каблуки. Будто хочет задержать. Проклятый итальяшка с торжеством и предвкушением смотрит на меня, словно жирный кот на серую мышку. И я уже почти решаюсь проскочить мимо и шмыгнуть в лифт, когда нежданно приходит спасение. Двери номера чуть дальше по коридору распахиваются настежь, выпуская из своих недр роскошную надменную даму, по самые брови укутанную в золотистое соболиное манто. И это не смотря на жару! Дама подозрительно смотрит на Бруно, поворачивается к своему спутнику, все еще прячущемуся за стенами номера, и что-то говорит. Я не понимаю. Это кажется французский. Но Бруно неожиданно перекашивает. А следом из номера показывается спутник соболиной дамы. И я в восхищении выдыхаю. Мужчина – вылитый Шварценеггер в молодости. Только темной масти. Квадратный подбородок. Косая сажень в плечах. Буйные кудри. И я не сомневаюсь, что под элегантным вечерним костюмом-тройкой скрываются самые невероятные мышцы.
Терминатор в вечернем костюме медленно и показательно загораживает собой соболиную даму. Выразительно смотрит на итальяшку, слегка приподняв бровь. Вот честное слово, любовалась бы и любовалась! А еще самую чуточку жаль, что нет возможности записать для памяти на видео, как Бруно при виде внушительных мышц трусливо поджал хвост. Только на слабых и способен нападать, мерзавец.
Последняя мысль заставила опомнится. И я, торопливо выхватив из сумочки ключ, молниеносно оказываюсь в номере. Только заперев за собою дверь, я наконец-то выдыхаю. Повезло.
Глава 7
Впервые с того момента, как я повторно, уже осознанно надела на себя Ключ, вернулись кошмары. Всю эту ночь я, то тонула, то всплывала в вязком жутком мареве. Мне бесконечно что-то снилось. Липкие жуткие сновидения затягивали с головой, не отпускали. Лишь на пару секунд мне удавалось избавиться от очередной извращенной картины моего больного сознания, открыть глаза, осознать, что я по-прежнему нахожусь на сбитой постели в темном номере почти в центре Милана. Перевести дух, восстановить сбившееся дыхание. И снова провалиться в очередную мутную картину, где я одновременно выступала в роли
