Читаем без скачивания Канатная плясунья - Роберта Джеллис

– Карлик? – вымолвила она наконец. – Так, значит, вы артисты?

Столь неожиданное возвращение девушки в сознание едва не стало для нее роковым. Телор был так поражен, что невольно разжал руки, и она чуть не упала на землю, но, к счастью, успела быстро схватить Телора за шею и удержаться. Телор помог девушке сесть впереди себя. Но она продолжала крепко держать его за шею, и он едва не задохнулся оттого, что руки Кэрис душили его и еще из-за отвратительного запаха, исходившего от девушки.

Конечно, скитаясь по дорогам, было трудно поддерживать чистоту, но Телор и Дери пользовались любой возможностью, чтобы вымыться, и старательно смывали с себя грязь как в банях на территории поместий, где они выступали, так и в публичных банях крупных городов. Семья Дери занимала среднее положение в обществе, люди этой категории следили за чистотой своего тела даже усерднее, нежели те, кто стоял на порядок выше. В семье Телора к чистоте, приучали с детства. Чистоплотность считалась главной чертой хорошего ремесленника, он всегда должен быть опрятным и ухоженным, чтобы не распугать заказчиков грязью и неприятным запахом. Это же правило прочно вбил в голову Телора и его учитель, который часто повторял, что каким бы грязным ни был сам лорд, он ни за что не потерпит, чтобы таким же был человек, которого он пригласил развлекать своих гостей.

Оказавшись в седле рядом с Телором, Кэрис почувствовала себя увереннее, она разжала руки, сжимавшие шею Телора.

– Простите, я боялась, что упаду, – голосок незнакомки был таким тоненьким и таким испуганным, что Телору пришлось подавить вдруг возникшее желание отшвырнуть ее от себя.

– Просто я боялся, что вы при смерти, – задыхаясь, произнес Телор, судорожно закашлявшись.

Разглядев Дери, Кэрис убедилась, что он, действительно, карлик. От этого на сердце девушки стало еще спокойней, она почувствовала себя в своей тарелке и с жаром принялась рассказывать мужчинам, что же с ней приключилось, всхлипывая и дрожа от вновь переживаемых ужасов. Но как только в своем рассказе Кэрис подошла к объяснению причин, которые навлекли на нее беду, она внезапно замолчала на полуслове и принялась умолять Телора продолжать путь, пока люди из замка не пустились по их следу. Вспомнив свет и голоса за стенами, Телор понял, что девушке действительно есть чего бояться. Невзирая на то, что они абсолютно не знали, кто она такая и почему от нее так ужасно пахнет, Телор пришел к выводу, что бросить девушку здесь нельзя, хотя и понимал, что вряд ли выдержит, если она будет сидеть впереди него на таком близком расстоянии..

– Не могли бы вы пересесть на седельную подушечку позади меня? – спросил он.

– О да, конечно, – ответила Кэрис, вздохнув с облегчением.

Как только первые страхи, что ее вновь схватили, понемногу рассеялись, Кэрис поняла, что ее ситуация имеет ряд неудобств. От соприкосновения с твердым седлом, да и с самим спасителем, ее израненное тело болело все больше. Но дело было не только в этом. Она боялась, что мужчины вот-вот заметят ее ножи. То, что они остановились, чтобы оказать ей помощь, бесспорно, говорило – это хорошие люди. Кэрис всегда казалось, что ей встречаются только добрые люди, но она никогда не оставалась ни с одним из них надолго, ибо была уверена – под этой кажущейся добротой все они скрывают свои истинные намерения. Все те, кого она знала до сих пор, всегда хотели использовать ее в своих целях. И самое лучшее с такими людьми – прикинуться абсолютно беспомощной, это был наикратчайший способ узнать их намерения.

Они свернули с дороги в спасительную тень деревьев, где Телор и Дери собирались смастерить седельную подушечку из одеяла и веревки. Но когда Телор опустил Кэрис на землю, та вскрикнула отболи и упала, с ужасом уставившись на свою лодыжку. Сверкнувшие в темноте белки расширившихся глаз, исказившееся лицо, раскрытый рот – все это выражало полное отчаяние. Сердце Телора дрогнуло от сочувствия. Для танцовщицы сломать лодыжку равносильно тому, если бы он, музыкант, сломал себе кисть руки. Он опустился перед девушкой на колени.

– Попробуйте пошевелить пальчиками, – велел Телор сурово.

Кэрис взглянула на него перепуганными глазами. Прикусив от боли губу, она все же пошевелила пальцами ноги. Телор опустил руку на лодыжку, провел по ней чувствительными пальцами. Кэрис тихонько застонала, но не отдернула ногу, продолжая смотреть в лицо Телору.

Спустя некоторое время тот произнес:

– Не думаю, что это перелом. Вы, должно быть, просто вывихнули ее.

Телор услышал долгий, судорожный вздох облегчения, вырвавшийся у девушки, и мысленно попросил Бога, чтобы его предположение оказалось верным. Он сказал это больше из желания утешить бедняжку, а не потому, что был твердо убежден. Потом, чтобы отвлечь незнакомку от грустных мыслей, Телор предложил отнести девушку поглубже в лес, где протекает небольшой ручеек, чтобы она смыла грязь со своих царапин, и убедил ее, что они сумеют убежать, даже если люди из замка и начнут ее поиски за пределами поместья.

– И эту ногу тоже опустите в воду, – посоветовал он. – Холод ей сейчас только поможет.

Но Кэрис не нуждалась в его советах. Уж о чем, о чем, а о растяжении связок и переломах она знала больше Телора и не боялась их. И к тому же, если бы она не спрыгнула со стены, ей пришлось бы испытать не такую боль и не такой страх. Конечно, страстно желая убежать подальше и спрятаться от своих преследователей, она довольно долго бежала, не чувствуя больной ноги. Но, опустив ее в воду и склонившись, чтобы обмыть свои исцарапанные руки, Кэрис тихонько прошептала:

– Спасибо тебе, Пресвятая Богородица.

Она была уверена, что через несколько дней от боли в лодыжке останутся лишь воспоминания. Кэрис заметила сочувствие в глазах высокого мужчины, когда тот понял, чего она испугалась. Может быть, он разрешит ей оставаться с ними до тех пор, пока она снова не сможет танцевать? А потом, когда она заплатит им за свое содержание, возможно, их можно будет упросить оставить ее насовсем.

Кэрис никак не могла демонстрировать свое мастерство без труппы: если она придет в какой-нибудь город или деревню, чтобы танцевать, ее тут же выгонят, как последнюю шлюху, даже если она никогда не была близка с мужчиной. По правде говоря, если эти двое откажутся содержать ее до тех пор, пока она не найдет новую труппу, единственным выходом, чтобы не умереть с голоду, будет именно проституция. Губы Кэрис неприязненно скривились. Она была выше того, чтобы получать деньги от мужчины, делящего с ней постель, хотя и Морган, и Ульрик всячески подталкивали ее к этому. Несмотря на их настойчивость, Кэрис не поддавалась, потому что ей никто еще по-настоящему не нравился. Моргану и Ульрику вскоре надоело безуспешно воспламенять холодное сердце девушки, тем более, что оба без особого труда могли раздобыть себе более сговорчивых партнерш. Но они держали ее в труппе, так как своими танцами она приносила неплохой доход, что вряд ли удалось бы ей сделать, будь она женщиной легкого поведения. По этой же причине они не осмеливались бить Кэрис или слишком притеснять ее, заставляя заниматься проституцией из-за нескольких лишних грошей, ведь она была отличной танцовщицей и легко могла найти себе место в другой труппе, если бы ей не понравилось их обращение.