Читаем без скачивания СМЕРШ в тылу врага. Зафронтовая работа военной контрразведки - Юрий Ленчевский

Агрономом, однако, Калабалин не стал.

«Хай ему с тем хлеборобством, — сказал он своему учителю. — Не можу без пацанов буты. Сколько еще хлопцев дурака валяет на свете, ого! Раз вы, Антон Семенович, в этом деле потрудились, так и мне можно».

Более 13 лет — вплоть до начала войны — Калабалин учительствовал в детдомах и детколониях. Работал в Харькове, Ленинграде, Одессе, Виннице.

Июнь 1941-го он встретил в Москве — директором детдома для трудных детей № 60. Однако в эвакуацию детдом уезжал без него. Перепоручив хозяйство жене, Калабалин записался на фронт добровольцем. Прозябать в тылу, когда решается судьба страны, было не по его характеру.

Калабалин в начале Великой Отечественной войны прошел десятидневную подготовку в качестве бойца разведывательно-диверсионного отряда военной разведки. В середине августа 1941 года «товарищ Семен» во главе спецгруппы из 13 человек был переброшен через линию фронта. Перед группой стояли традиционные задачи: информирование разведотдела штаба Южного фронта о движении немецких частей, местонахождении штабов, складов, аэродромов и организация диверсий.

Группе не повезло еще с самого начала. При ночном приземлении их «раскидало» по большой территории, командир утром встретил только двоих бойцов, судьба остальных десятерых неизвестна до сих пор. Сам он попал в плен к оуновцам. Националисты хотели сначала его расстрелять, но потом решили передать представителям оккупационных властей. А дальше концлагерь, в котором выжить было сложно.

За четыре месяца из двенадцати тысяч узников в живых осталось всего двести пятьдесят. В лагерях свирепствовали тиф и дизентерия. Многие гибли по дороге — падали, обессилев, на землю, и конвоиры тут же добивали их автоматными очередями.

Наверное, мысленно «Семен» в очередной раз приготовился к смерти. С каждым днем людей оставалось все меньше. Но однажды…

Об этом так вспоминал Калабалин:

«Однажды приехал доселе никому неизвестный офицер, хорошо владеющий русским языком, в чине ротмистра и начали вызывать нас по одному. Спрашивал ротмистр: фамилию, образование, семейное положение, какие места СССР хорошо знаешь и затем внезапно — желаешь ли работать против большевиков. Получив утвердительный ответ, отпускал. После его посещения дня через три нас всех погрузили в две грузовых автомашины и через Люблин доставили в окрестности Варшавы, местечко Сулеювек».

Здесь, в живописном местечке Сулеювек, невдалеке от Варшавы, в свое время находилась летняя резиденция пана Пилсудского. За несколько дней до начала войны фашистской Германии против Советского Союза на даче бывшего диктатора буржуазной Польши расположился штаб «Валли», подчиненный шефу абвера адмиралу Канарису.

Согласиться пойти в школу абвера для Калабалина было шансом выжить и принести пользу Родине.

Это был единственный для него путь вернуться назад. «Я согласился, — напишет он потом, — так как видел в этом деле перспективу либо бежать, либо работать на пользу своей родины — СССР».

Словно губка, впитывал он в себя как можно больше информации — о школе, о своих соучениках. Калабалин верил: рано или поздно эти данные очень пригодятся советской разведке.

Параллельно он пытался вести осторожные беседы с другими курсантами — вот когда пригодился опыт и чутье педагога. (Впоследствии двое радистов, которым доверился он, после высадки в советском тылу добровольно сдались чекистам.)

В августе 1942-го «Семен» завершает обучение в шпионской школе. В конце месяца вместе с другими выпускниками его перебрасывают в пересыльный пункт немецкой разведки под Смоленском. До возвращения на родную землю остаются считаные дни…

После завершения подготовки в ночь с 15 на 16 сентября 1942 года он был сброшен с самолета на парашюте в составе группы из семи человек на территорию Горьковской области, в районе города Арзамаса.

Основная задача парашютистов — организация наблюдения за работой железнодорожного узла в городе Горьком, а также сбор разведывательной информации по другим вопросам: по формируемым воинским частям — места дислокации, возраст солдат, командный состав, вооружение; по работе промышленности, по организации транспортировки различных грузов (в первую очередь вооружения и боеприпасов); сбор сведений об аэродромах и военных складах; о помощи союзников по антигитлеровской коалиции и о политико-моральном состоянии военнослужащих Красной Армии и населения. Важно отметить, что разведчикам было запрещено заниматься диверсиями, а также вести антисоветскую агитацию.

«Товарищ Семен» 16 сентября 1942 года явился в Арзамасский райотдел НКВД. А через несколько дней с повинной явились еще два радиста — Харин и Парманенков — их Семен Калабалин сумел уговорить сдаться еще в процессе обучения в разведшколе. В течение месяца бывшего советского военного разведчика допрашивали чекисты, а только потом было принято решение об использовании его в радиоигре.

Из протокола допроса Калабалина (22 сентября 1942 года):

Вопрос: В каких условиях Вы находились в школе разведчиков?

Ответ: Школа разведчиков-радистов, куда я был назначен, насчитывала около 160 человек. Школа отгорожена проволокой не была, но слушателям было запрещено ходить за определенную зону и особенно общаться с населением. Кормили нас прилично, в день давали около 400 гр. хлеба, литр мясного супа, грамм 25 масла или маргарина, иногда колбасу — 50 гр., иногда повидло и утром и вечером чай. Кроме того на неделю пачку махорки и 3–5 сигарет в день.

Занимались мы: радиоделом — 3 ½ часа в день и 3 часа в день такими предметами, как топография, организация РККА, методы работы органов НКВД и физподготовка.

Вопрос: Назовите руководящий состав и преподавателей школы.

Ответ: Начальник школы — ротмистр Марвиц, его помощник — ротмистр Броневицкий. Вопросами документов для разведчиков ведал обер-лейтенант, фамилию его не знаю, кроме этих из немцев был еще один капитан, ведает отправкой разведчиков, фамилию его не знаю.

Остальные преподаватели и нач. состав были из числа военнопленных: радиодело преподавали: «Ефремов» бывший радист и Бардецкий — бывший капитан-связист. Начальником лагеря и преподавателем агентурного дела был бывший подполковник Степанов Василий Павлович, кличка «Щелгунов», по слухам, он раньше в Красной Армии командовал 121 стр. полком. Кроме него агентурное дело преподавал «Рудаев», якобы бывший генерал. В последнее время агентурное дело преподавал «Асманов», по национальности — татарин.

Организацию РККА читал бывший полковник «Быков», дважды орденоносец, в Красной Армии командовал дивизией. Организацию РККА преподавал также бывший майор Красной Армии «Быстров». Настоящей фамилии не знаю, зовут Александр Николаевич. Оба — «Быков» и «Быстров» — в мае месяце 1942 г. были переведены в Полтавскую школу разведчиков.

Топографию преподавал бывш. танкист — ст. лейтенант «Павлов». Настоящую фамилию не знаю, имя и отчество его — Борис Петрович. Физподготовку преподавал некто «Филин», настоящих фамилии, имени и отчества не знаю. Известно, что жил где-то в Приволжских городах и окончил Харьковский институт физкультуры.

Методы органов НКВД преподавал некто «Авилов», фамилию и имя его не знаю, бывший работник органов НКВД на Украине, судя по тому, что он все время склонял ст. 54 УК УССР. (Аналог 58-й статьи УК РСФСР — измена родине, контрреволюция и пр. — Прим. авт.).

Вопрос: Когда и с какими задачами Вы были переброшены на территорию СССР!

Ответ: В ночь с 15 на 16 сентября я с группой разведчиков в 6 чел. был сброшен с немецкого самолета в Горьковской области в районе г. Арзамас.

Задание перед нами поставлено: разведка движения войск по жел. дороге, водным и шоссейным путем, где формируются воинские части, их возраст, командный состав, вооружение, работы промышленности, транспортировка грузов и вооружения и боеприпасов. Разведка военных складов, аэродромов. Помощь союзников и политико-моральное состояние частей Красной Армии и населения.

Вопрос: Какими путями Вы должны были собирать эти данные и как пересылать их?

Ответ: Сведения я должен был черпать из личных наблюдений, через приданного мне специального напарника-разведчика, а также путем извлечения этих данных от лиц, имеющих непосредственное отношение к разведываемым объектам — военнослужащих и гражданских лиц.

Вопрос: Как Вы должны были сообщать получаемые данные немецкой разведке?

Ответ: Только по радио, при помощи имевшейся у меня рации путем шифрованных телеграмм. Для этого я специально обучен зашифровке телеграмм по известному мне коду.

Вопрос: Имели ли Вы задание проводить диверсионно-подрывную и разложенческую работу в СССР!