Читаем без скачивания Акция возмездия - Эндрю Свонн

Полковник Дахам получил возможность непосредственного контакта со всем личным составом сразу. В данный момент ему внимали почти две тысячи штатских специалистов ЗИКа плюс оставшиеся сто десять морских пехотинцев.

Со дня «инцидента» прошло трое суток.

Клаус намеренно затягивал паузу, ощущая, как аудитория замерла в напряженном ожидании. Сегодня утром Клаус приказал установить подиум — с которого намеревался толкнуть страстную речь — в изгибе огромного U-образного административного корпуса. Кто-нибудь другой мог бы засомневаться в мудрости подобного решения, когда аудитории приходилось созерцать не только оратора, выступающего с трибуны, но и изуродованные двигателями «Кровавого Потока» здания. Слишком уж живо напоминали разрушения о шести погибших и пятерых раненых морпехах, также как и о двух скончавшихся от травм штатских.

Кто-то другой мог бы, конечно, засомневаться, только не полковник Дахам.

Неловкая тишина сделалась почти невыносимой.

Кто-нибудь другой мог бы заметить в толпе несколько гневных взглядов, и испугался бы этого.

Кто-то другой мог бы, вероятно, испугаться, только не полковник Дахам.

Клаус не испугался. Гнев — это хорошо. Гнев можно использовать. От гнева не так-то легко отделаться. Ярость, искусно направленная в нужное русло, это похлеще любого химического возбудителя.

Праведный гнев толпы был ниспослан Клаусу самим Господом Богом.

Клаус «просканировал» горящим взглядом передние ряды слушателей и сделал широкий круговой жест левой рукой. Правая его рука еще не совсем восстановила двигательные функции после попадания в него лазерного луча.

— Оглядитесь вокруг себя. Мы подверглись атаке бакунинских террористов, анархистов, единственная цель которых — разрушение. Но оглядитесь вокруг — разве это — разрушения?

Для начала следует садануть их по мозгам чем-то явным, очевидным.

— Вам известно, что намеревались сделать террористы? — Черта с два им известно. Клаусу удалось предотвратить утечку информации о событиях на подземных складских уровнях. Не более пяти-шести самых доверенных людей знало о существовании подземного туннеля — туннеля, вход в который спецкоманда ЗИКовских подрывников запечатала наглухо.

— Представьте себе включение всех приводов «Кровавого Потока» при одновременной активации квантовой экстракционной топки контраграва.

Клаус улыбнулся про себя. Они заглотили наживку, еще немного — и они у него на крючке. В толпе было много технарей, и эти-то уж точно могли себе представить. Для остальных Клаус продолжал.

— Если бы это произошло, вы видели бы сейчас не поврежденное здание позади меня. Вы смотрели бы со дна стометровой глубины воронки, на почти километровой длины траншею со стекловидной внутренней поверхностью.

Он чувствовал волну нарастающего возбуждения. Волну, приближающуюся медленно, но неотвратимо. Клаусу стало трудно контролировать собственную жестикуляцию, и он решил наплевать на рану от лазерного луча. Медики потом разберутся. Клаус выбросил вверх правую руку, едва удержавшись от крика, когда острая боль пронзила плечо.

— И предотвращение этого называется поражением? Пятеро морских пехотинцев, ваших товарищей, погибли, предотвращая катастрофу. Террористы уже проникли к контраграву, когда эти пятеро героев остановили их… остановили ценой собственных жизней. Старт «Кровавого Потока» был вызван неполадками в системе контраграва. Террористы почти добились своего!

Клаус и сам понимал, что несколько переигрывает, но звук его собственного, усиленного мощной аппаратурой голоса, взбадривал, как наркотик.

— Если бы не эти пятеро отважных, беззаветно преданных Конфедерации бойцов, нам было бы сейчас не до подготовки ко второй фазе данной операции. По той простой причине, что все мы были бы мертвы.

При этих словах Клаус улыбнулся.

Пора приступать к изложению остальных своих проблем.

— Не правда ли интересно, что нашлись среди вас такие, кто называет этот подвиг ваших соратников поражением?

Последовала долгая пауза. Полковник старался продлить ее как можно дольше, чтобы подтекст сказанного дошел до каждого. Столь многозначительная пауза преследовала и другую — кроме достижения драматического эффекта — цель. Это был знак верным Клаусу людям — «внимание», «приготовьтесь».

— Не удивительно ли, что среди пропавших без вести числится женщина — офицер морской пехоты, в обязанность которой входила охрана периметра? А не интересно ли, что она была последней, кто проник на борт «Кровавого Потока» в день прискорбного инцидента? Не интересно ли, что она несла вахту вместе с вероломной предательницей, бакунинской наймиткой Кэти Шейн, когда более чем восьми сотням заключенных было позволено совершить побег?

— Не интересно ли, что я сам едва не пал жертвой снайпера, ведущего огонь с нашей же собственной башни воздушного контроля?

Люди Клауса в толпе изготовились и ждали последнего сигнала.

— Теперь, полагаю, каждому из вас ясно — даже без тех разведывательных источников, к которым имею доступ только я, — что предатели, сочувствующие бакунинским террористам, затесались в наши тесные ряды. Они действуют среди нас давно, с самого начала операции. Капкан, в который я намеренно превратил «Кровавый Поток», должен был не только обезвредить проникших туда террористов…

— Этот капкан помог нам выявить изменников в наших собственных рядах!

Эта фраза и являлась сигналом, по которому агенты Клауса одновременно схватили свыше двух десятков людей, занесенных полковником Дахамом в «черный список» — людей ненадежных, людей, позволявших себе недвусмысленные высказывания относительно характера операции, да и просто людей трусливых. Все присутствующие находились в состоянии полного оцепенения, когда громилы Клауса выхватили из толпы двадцать четыре человека — мужчин и женщин.

Двадцать четыре проблемы, которые можно было считать уже решенными.

— Посмотрите на них! Две дюжины тайных убийц, каждый из которых ждал подходящего момента, чтобы уничтожить любого из вас. Каждый из них с готовностью отдал бы даже свою собственную жизнь за то, чтобы увидеть, как этот комплекс стирается с лица планеты. Но они просчитались и выдали себя… и вы только посмотрите, какие это жалкие и трусливые создания!

Все они действительно выглядели до смерти напуганными, когда их тащили к башне-резиденции. Один из них, молодой морпех Коннер, разрыдался.

Каждый из них, естественно, отрицал все предъявленные им обвинения.

Но Клаус готов был держать пари, что каждый десятый из толпы верил им. И этот каждый десятый ничего не мог сделать, иначе он тотчас же оказался бы среди задержанных.