Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

— Яснее ясного. — ответила она твёрдым голосом, пытаясь говорить, как юноша и подражать его армейской суровости.

— Помоги ей господи. — Степан Аркадьевич перекрестился три раза и приковал глаза к иконе, стоящей на невысокой полочке в углу. — Нам надобно выдвигаться. Я купил с твоих денег нам двух коней и припасов в дорогу. Остаток я приберегу для твоих нужд, если тебе так будет угодно. — Клэр одобрительно кивнула, привязав к поясу ташку и взяв, лежащий на кровати кивер с золотым двуглавым орлом в центре.

«Как Степан Аркадьевич ориентируется в нашей дороге? Темно, заснеженно, благо что нет метели. Мы едем мимо каких-то полей и станций без карт и навигатора. Что за люди.», эта мысль терзала Клэр в течение всего пути. Она оглядывалась по сторонам в попытках разглядеть хоть какой-нибудь признак цивилизации, но всё тщетно. Ей оставалось лишь довериться и следовать за Степаном Аркадьевичем. Дорога была долгой, а признаки усталости стали появляться уже спустя час медленной езды. За плечами Клэр оставались известный ей Петербург и жизнь, к которой она уже успела привыкнуть. Всё реже она вспоминала о попытках вернуться в своё время, потому как это, уже безвозвратно затянуло её. Появились первые болевые ощущения в пояснице и суставах. В зимней одежде держаться на коне ещё сложнее, чем когда-либо. Несмотря на это, она понимала, что теперь конь и седло должны стать её лучшими друзьями, ведь она гусар, а для гусара не может быть ничего важней коня да сабли. Конечно же, она не сказала об этом Степану Аркадиевичу, потому как иначе он бы в тот же миг вернул её назад.

На середине пути Клэр стала сомневаться в правильности и безопасности своих последних действиях. Чувство слепой эйфории постепенно угасло и на смену ему пришёл страх. Гусарский мундир был её черепашьим панцирем, в который она забралась в надежде укрыться от всех.

— Как долго нам предстоит ещё ехать?

— Достаточно долго, чтобы по приезде свалиться без сил и тут же уснуть.

— Боюсь, что сразу уснуть у меня не получится. К армейской жизни ещё стоит привыкнуть.

— Отряд, да и полк в целом у нас чудесный, спору нет. Молодёжь в присущей им манере посещают светские рауты, играют в клубах, собираются у друг друга на квартирах и волочатся за дамами. Не знаю таких, кто бы понапрасну подстрекал к чему-то аморальному или вызывал ярую вражду. Ты запросто подружишься с ними, только умоляю, не забывай свой секрет и лишний раз не ходи вместе в баню или иные места, где есть риск твоего разоблачения.

— Буду вести себя, как сдержанный юноша. Это же неплохо, верно?

— Что именно?

— Быть сдержанным?

— По мне, так это лучший вариант. Если компания молодёжи сочтёт тебя скучной, то как можно меньше ты будешь находиться с ними и тем больше будешь у меня под присмотром. — Клэр с облегчением выдохнула, и не заметила, как сделала это вслух.

— Кто я теперь?

— Я долго думал над этим и пришёл к выводу, что лучше пусть имя у тебя будет взаправдашнее, а не то ненароком представишься ещё каким князем. Далеко отсюда в Волынской губернии проживают мои дальние родственники, кузина по линии отца моего. У ней есть сын примерно твоих лет. Прежде он, насколько мне известно, поступал на службу уланом, но… полагаю, что никто кроме нас двоих да его родни об том не знает. Назовёшься его именем, Константином Фёдоровичем Ефременко. Из улан ты решил перевестись в лейб-гвардию гусарский полк и отныне нести службу в Петербурге. По дороге у тебя украли документы, поэтому потребуется помощь штаба и время, чтобы их восстановить.

— Я запомнила.

— Очень уповаю на это.

От холода не спасали перчатки и утеплённые сапоги. Шинель продувалась ветром, и тело покрывалось невидимой коркой льда. Клэр старалась любым способом спрятать лицо под слоем колючих шерстяных шарфов, чтобы хоть немножечко согреться. По этой причине она ехала практически не глядя, пустив свою лошадь следовать за Степаном Аркадьевичем.

Наконец ободряющий голос Степана Аркадьевича сказал:

— Ну вот, голуба! Добрались! Вон там мой отряд сейчас квартирует, видишь огонёк да дым из трубы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она подняла изнеможённые веки и действительно увидела впереди несколько деревянных домов. Из окон лился жёлтый свет, который озарял блеском сугробы вокруг, в то время как над крышей дома парило белое облако дыма. Клэр вмиг обрадовалась и уже предвкушала тепло от печи, ощущая на коже лёгкое жжение огня.

— Вот же господа обрадуются. — сказал он, привязывая лошадь к столбу около дома. — Слышишь, как галдят? — действительно, из дома у которого они остановились доносились громкие мужские голоса. Из всего разнообразия этих звуков Клэр чётко расслышала маты и хохот над какой-то шуткой.

Она неуверенным шагом плелась за Степаном Аркадьевичем, продумывая слова для знакомства. Несколько раз она тряхнула головой, глядя на деревянную дверь, словно этот жест обладал каким-то магическим действом и непременно должен был избавить её от волнения.

— Готова? — тихо спросил он, схватившись за дверную ручку.

— Да.

— Ни пуха ни пера!

— К чёрту.

Именно с этой фразы и этого выдоха для Клэр наступила новая глава. Она устала сопротивляться и пытаться найти ответы на многочисленные вопросы; почему это произошло с ней, почему кольцо у неё, как оно попало к бабушке Элжире, как до сих пор ей удавалось выжить? Она смирилась и стала принимать всё происходящее с ней, как будто бы, если она вдруг поплыла по течению.

Вместе с открытой дверью в сторону Клэр устремился тёплый поток воздуха и запах тлеющих брёвен. Ещё некоторое время она пряталась за спиной своего спасителя, пока он бурно приветствовал всех присутствующих. Гул на миг затих, но затем тут же возобновился, когда все поняли, кто именно вошёл в эту дверь.

— Здорово житьё, братцы!

— Степан! — Имя Степана Аркадьевича разнеслось по всему дому.

— Признавайтесь, заждались поди?

— Степан Аркадьевич возвратились! — выкрикнул молодой мужчина, сидящий на маленькой пузатой бочке.

— Дружище, где тебя черти носили?! Мы, уж было решили, что ты не туда заплутал. Или и того хуже, что тебя баба какая прикончила в своей постели. — Тут же поддержал другой гусар.

— Нет, сударики мои, дела у меня были. Так собственно вот какие! Сын моей кузины, а значится племянник мой. Хлопотал об его назначении в наш полк юнкером. Прошу жаловать.

Клэр ощутила на себе пристальное внимание диких и воодушевлённых на разговор мужчин. Пересилив свою женскую натуру, она подняла с пола глаза и нарочно сморщила лоб. Напряжение возрастало по мере того, как возрастал её испуг. Она практически сразу почувствовала, что ей тут не место и боялась своим поведением показать это остальным. Руки закрылись в замок на груди, ноги неявно тряслись, а во рту окончательно пересохло.

— Доброго вечера, господа! Позвольте представиться — Константин Ефременко, — выдавила она наконец искажённым голосом. — буду рад поближе со всеми вами познакомиться.

— Поближе?! Ах, Степан, парнишка твой уже готов запрыгнуть на наши задницы. К столь близкому знакомству я пока не готов. — со всех уголков последовал расщепляющий смех.

— Что вы сударь имеете в виду? — сурово уточнила Клэр, накрепко сомкнув губы.

— Ты малец на него не серчай. — вступился светловолосый мужчина лет тридцати. — Григорию нашему только повод дай, во всём смех находит. А подшучивать над вновь прибывшими дело его завсегдатае. Меня Александром Терешкиным звать, но для своих можно и по-простому Сашка. Приветствую тебя, Степан и родственника твоего.

— Друзья Степана наши друзья! — выкрикнул голос с лёгким кавказским акцентом, однако Клэр сразу не заметила его владельца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Благодарю! — отозвалась Клэр.

Дом представлял собой подобие ангара, в котором была лишь одна большая комната да накиданная на полу солома. У стены стояла большая чугунная печь, в которой при закрытой створке можно было разглядеть мелькающие красные огоньки.

Вслед за Сашкой стали подходить знакомиться и другие гусары. В доме было около двадцати человек. Клэр очень старалась запомнить как можно больше имён. Самыми примечательными для неё сделались: Фёдор Фелицин — самый высокий из всех присутствующих здесь; здоровый, круглолицый и румяный мужчина; довольно крепкий на вид с русыми как рожь волосами, и с такими же светлыми короткими усами. На лицо ему было около двадцати трёх лет. Он как-то по-простому, но крепко пожал руку Клэр, после чего её взгляд чуточку смягчился.