Читаем без скачивания Сибирская жуть-4. Не будите спящую тайгу - Андрей Буровский

Павлик впал в полное отчаяние, видя, что он не в силах отобрать заветную папочку. Продолжая приговаривать «Не надо…», он ловко лягнул Простатитова, ухитрившись попасть ему очень высоко, в середину бедра. Ваня взвыл; папочку он с самого начала держал и тащил только одной рукой. И теперь он быстро сменил руку (Павлик успел пнуть еще три раза) и с правого плеча двинул противника уже в полную мужскую силу и не размышляя о последствиях. Что называется, на полную катушку. Что-то лязгнуло в мгновенно захлопнувшемся рту бедного Павлика. Издав какое-то уханье, он улетел в противоположный угол. Простатитов еще раз убедился, что на связь Фрол не послал своих самых ценных боевиков.

— Ох, что же это… Иван Валерьевич… Павлик… Ой… «Скорая»… Может быть, йодом… — лепетала Анна Сергеевна, всплескивая пухлыми руками, закатывая томные глаза. «Да она же наслаждается всем этим…», — дошло до Простатитова, и он грозно рявкнул:

— Сидеть! — И тоном ниже: — Запереть дверь. Никому не открывать.

Ваня вложил бумагу в ксерокс, нажал кнопку, аппарат тихо запел. И он еще раз кинул через плечо Анне Сергеевне:

— И чтобы тихо мне! Хватит тут скулеж разводить!

Павлик поднимался, как сомнамбула или как зомби, рывками, тряся головой. Изо рта у него текло, пиджак был заляпан отвратительными бурыми пятнами. Павлик, слегка покачиваясь, двинулся к Ване, выбросив вперед руку с загнутыми, предназначенными царапать пальцами.

Ваня быстро сменил бумагу, снова нажал кнопку. Было весело, просто и ясно. Павлик двигался вперед, вдруг остановился, порыскал глазами вокруг и внезапно вцепился в спинку стула. Взвизгнул, завертел стул над собой, снова двинулся, оскалившись, к Ване. Тот ухитрился сунуть последний, третий листок, нажать на кнопку, и сразу же пришлось реагировать совсем на другое. С уханьем уэллсовского марсианина Павлик обрушил на него свой стул. Ваня шарахнулся, удар пришелся по ксероксу. Простатитов двинул сбоку, целясь в ухо, и Павлик опять сполз на пол, хотя стул не отпустил. Ксерокс, к удивлению Простатитова, выплюнул и третью копию. Павлик нежно прижал к груди стул и стал подтягивать под себя ноги, собирался, видно, встать. Ваня ударил ногой, целясь Павлику в голову. Тот заслонился стулом и опять упал навзничь, Простатитов скорее толкнул его, чем ударил.

Ваня наскоро собрал бумаги, сунул в папку, и вдруг его поразило зрелище как раз того, о чем он смутно подозревал. Бумага-подлинник, который принес Павлик, стала какой-то странной, вроде склизкой. Она буквально расползалась на глазах, превращалась в отдельные обрывки, и эти обрывки скукоживались, заворачивались, растекались жирными гнусными пятнами. И скоро вообще их не было, ни одной бумажки из принесенных референтом Павликом. Правда, были ксерокопии.

Но и это не самое главное. В конце концов, зачем ему бумажки? Главное он и так помнит. Хорошо, что подтвердилась сама по себе его интуиция. Теперь он будет верить себе куда больше. И в сто раз важней всяких копий получить у Фрола скальп обозначенного им человека.

Анна Сергеевна сидела, засунув пальцы себе в рот, и тихо, сладострастно попискивала. Только теперь Ваня оценил, до какой степени она упивается происходящим. И велел:

— Никому. Ни слова. Нигде. Понятно? Произойдет утечка — зашибу.

Анна Сергеевна часто, мелко затрясла головой, расширяя глаза до самой полной невозможности, на пол-лица.

— Павлик, пройди в мой кабинет.

Тот явственно вздрогнул, глаза его забегали, и Простатитов не удержался:

— Не бойся, бить больше не буду.

А в кабинете кинул Павлику носовой платок:

— Останови кровь!

— Там щека прокушена и зубов нет! — провыл бедный Павлик, и Простатитов понял, что не отделается платком, который было жалко гниде.

Ваня шарахнул по столу, рявкнул:

— Сам виноват. И не зли меня больше, ну!

Павлик замер по стойке «смирно», зажав в зубах набухающий кровью платок.

— Значит, так. Ксерокопии я, брат, пока придержу. На тот случай, если меня кое-кто обидеть захочет. Ясно?! — не выдержал и снова рявкнул всегда тихий до убожества Ваня. — И нужен мне скальп. Ясно?! Скальп нужен.

Простатитов достал нужную ксерокопию, помахал перед носом референта Павлика с напрочь утраченной фамилией. Ксерокопию той самой бумажки, где ему задавали вопрос, а как тут насчет нехорошего человека, будем брать или не будем? Павлик смотрел преданно и тупо. Но Простатитов не выдержал, написал Фролу письмецо. Не преминул заметить, кстати, что пишет на обычной бумаге, и просил довести дело до конца. Тогда будет полный расчет.

Спустя двое суток один очень богатый, крайне влиятельный человек поехал смотреть, как идет строительство дачи. Это была очень хорошая, трехэтажная дача из красного кирпича, и занималась ею очень солидная фирма.

Каждый вечер, часов около пяти, во двор въезжали два автомобиля. Из первого выходили, занимали стратегически важные позиции сразу несколько охранников. Из второго выходил только сам важный, очень почтенный человек. Бригадир — почтенный, седоусый, всю жизнь строивший дома начальству, выходил навстречу такому уважаемому гостю, вел его показывать, что сделал. Гость хотел убедиться, что не зря платит хорошие деньги, и, право же, он мог себе это позволить. Деньги были уж очень хорошие.

И на этот раз во двор так же въехали две машины. Но только на этот раз не вышел бригадир навстречу гостю. И не было в доме ни одного каменщика, укладчика и штукатура. Совсем другие люди выступили вдруг из дверных и оконных проемов. Они не делали решительно ничего, только стояли, сунув руки в карманы кожаных курток с поднятыми воротниками. Но высокий гость почему-то сразу дернулся в сторону своей второй машины.

Однако в этот день все было не так и не как надо. Из машины, всегда въезжавшей первой, на этот раз никто не вышел. И эта машина вдруг сделала большой круг по двору и выехала за ворота, вон со стройки. А другая машина вдруг полувъехала в ворота и встала так, что нельзя было ни выехать, ни въехать, и из нее вышли еще несколько таких же «кожаных» ребят.

Двое из них подошли к машине приехавшего, что-то сказали шоферу. Мужик затравленно уставился на них, потом на своего хозяина.

— Я вам честно служил, Анатолич, — просипел шофер, развел руками с жалким видом. После чего вышел из машины, нетвердой походкой направился в сторону трассы. Не надо думать, что с шофером случилось что-то нехорошее. Уже за воротами его догнал «кожаный» мальчик, остановил жестом и протянул толстую пачку.

— За что?!

Мальчик молча приложил палец к губам. А хозяин недостроенной дачи остался там, внутри двора, и уже совсем собрался задать естественнейший вопрос, что, собственно, происходит, как из дверей его же собственной стройки вышел еще один человек, и вот уж его-то хозяин дачи никак не ожидал здесь видеть, это точно.