Читаем без скачивания Только не дворецкий. Золотой век британского детектива - Герберт Аллен

Торопиться было особенно некуда. Никто бы не вошел туда, пока Сеп был там, а я постарался поскорее снова включить радио, чтобы казалось, что он его слушает. Я знал, что когда его найдут, то вызовут меня. Хотел сказать им, что с ним случился удар. Я предупреждал Изабель, что это может приключиться в любой момент. Но стоило мне увидеть его обожженную руку, и я понял, что номер не пройдет. Я бы скрыл все, если бы не вертевшийся рядом Чейз, который без умолку причитал об электрическом стуле и обожженных пальцах. Хислоп тоже видел руку.

Мне ничего не оставалось, кроме как заявить в полицию, но я не думал, что вы сообразите про трюк с ручками. Очко в вашу пользу.

Я бы блефовал и дальше, не заподозри вы Хислопа. Не хотел, чтобы из-за меня этого слюнтяя повесили.

К письму я прилагаю записку для Изабель — она меня, конечно, никогда не простит — и официальное признание. Я буду у себя в спальне. Цианид. Это быстро.

Простите, Аллейн. Вы ведь все знали, верно? Я здорово вам все напортил, но если вы и дальше проявите свой талант… Прощайте.

Генри Медоуз.

Лесли Чартерис

Перевод и вступление Александра Пиперски

ЛЕСЛИ Чарльз Бауэр Йин (Лесли Чартерис) родился в 1907 году в Сингапуре от смешанного брака: его мать была англичанкой, а отец — китайцем. Он овладел китайским и малайским языками раньше, чем английским. В десять лет Чартерис научился печатать на машинке и, по его собственному признанию, именно тогда и начал писать ради денег.

В 1919 году, после развода родителей, Чартерис с матерью переехал в Англию. После школы он поступил в Кембриджский университет и стал заниматься юриспруденцией, но проучился только один год, сочтя, что имеющегося у него образования вполне достаточно для писателя. Лесли твердо намеревался писать триллеры, но в первые годы после университета ему пришлось зарабатывать на жизнь самыми разными способами: в Малайзии он работал на золотых приисках, в Англии ему довелось побывать барменом, профессиональным игроком в бридж и даже полицейским. В 1927 году вышел в свет его первый роман «Эсквайр Икс», опубликованный под псевдонимом Лесли Чартерис. В 1946 году, получая американский паспорт, писатель зафиксирует это имя и в официальных документах.

Год спустя, в третьем романе Чартериса «Встреча с тигром», появился персонаж, который прочно ассоциируется с именем писателя и по сей день, — Саймон Темплар по прозвищу Святой. Благородный мошенник, перед которым трепещут его менее благородные собратья по ремеслу, снискал необычайную популярность и позволил своему автору скопить целое состояние.

Этому поспособствовало и то обстоятельство, что в 1932 году, выяснив, что гонорары за детективы в США куда выше, чем в Англии, Чартерис перебрался за океан. Несколько последующих десятилетий жизни писателя прошли под знаком Святого: Чартерис написал о нем столько романов и рассказов, что к концу 60-х Саймон ему надоел, и Чартерис стал пользоваться услугами литературных негров, ставя лишь свою фамилию на обложках все новых и новых книг. Сам же он занялся другими вещами: например, разработал пиктографический искусственный язык «паленео» (сейчас он известен разве что специалистам по пиктографии). Лесли Чартерис был четырежды женат; в зрелые годы он вернулся в Европу, придерживался крайне правых взглядов, был известным гурманом (и даже вел колонку в журнале «Гурман»), обожал скачки (у него были собственные скаковые лошади). Скончался Лесли Чартерис 15 апреля 1993 года в Англии.

Чартерис прилагал немало усилий для популяризации своего героя и весьма преуспел в этом. В 1953 году он начал издавать «Детективный журнал Святого» (The Saint Detective Magazine), в котором печатались произведения как самого Чартериса, так и других известных писателей его времени — Агаты Кристи, Дороти Сэйерс и Сакса Ромера. А в 1936 году Чартерис основал «Клуб Святого», объединивший поклонников Саймона Темплара. Клуб существует и по сей день. Его бессменным президентом является, разумеется, сам Саймон Темплар; вице-президентом вплоть до своей смерти в 1993 году был Чартерис, а затем освободившуюся должность заняли сразу три человека — Роджер Мур, Ян Огилви и Саймон Даттон, которые играли роль Святого в экранизациях произведений Чартериса.

«ЧЕЛОВЕК, который любил игрушки» — один из лучших рассказов Чартериса. С ним связан его первый американский успех. Лесли Чартерис приехал завоевывать Америку с двадцатью пятью долларами в кармане и молодой женой (Полиной Шишкиной — дочерью русского эмигранта). Для начинающего писателя огромным событием была публикация в престижном журнале «Американ мэгэзин» (1933). Правда, тогда в рассказе еще не действовал Святой, и, составляя через год сборник «Вмешательство Святого», Чартерис исправил это упущение: он существенно переработал текст и совершенно изменил облик главных героев. Хотя Святой редко работает рука об руку с полицией, но в этом случае он со снисходительным дружелюбием оказывает помощь недалекому инспектору Тилу.

© The Estate of Leslie Charteris

© А. Пиперски, перевод на русский язык и вступление, 2011

ЛЕСЛИ ЧАРТЕРИС

Человек, который любил игрушки

Главный инспектор Клод Юстас Тил положил свои пухлые локти на стол и достал из розовой обертки очередную пластинку жвачки.

— Только и всего, — сказал он. — Именно так всегда и бывает. Тебе приходит в голову идея, потом начинаешь расспрашивать осведомителей — и вот преступник пойман. А потом тебя ожидает очень много рутины, потому что надо собирать доказательства. Вот так настоящие детективы и работают; и Шерлоку Холмсу пришлось бы делать все то же самое, если бы он работал в Скотленд-Ярде.

Саймон Темплар по прозвищу Святой дружелюбно улыбнулся и попросил счет. Музыканты, зевая, стали играть очередную танцевальную мелодию, но певцы и танцоры ушли со сцены уже полчаса назад, а закон[106] своей суровой рукой стал сметать алкоголь со столов. Было два часа ночи, и большинству завсегдатаев «Пэлас Роял» предстояло еще отвлечься на работу, прежде чем снова прийти сюда в следующую полночь.

— Может быть, вы и правы, Клод, — снисходительно сказал Святой.

— Я не сомневаюсь, что я прав, — сказал мистер Тил сонным голосом. Потом, когда Саймон положил на тарелочку пять фунтов, он усмехнулся: — Хотя я и знаю, что вы любите над нами смеяться.

Обойдя столы, они по лестнице поднялись в вестибюль отеля. Это был один из тех редких случаев, когда мистер Тил мог наслаждаться компанией Святого, не мучаясь подспудными размышлениями о том, что же из этого выйдет. Уже несколько недель его жизнь была сравнительно мирной. До него не доходило никаких новых слухов о беззакониях Святого, и в такие моменты он не без искреннего удивления признавался себе, что мало что доставляло ему больше удовольствия, нежели вечер с веселым авантюристом, который задал полиции больше загадок, чем ей когда-либо удастся разгадать.

— При случае заходите ко мне, когда я буду расследовать какое-нибудь дело, Саймон, — сказал Тил в фойе, проявляя потрясающую щедрость, причиной которой отчасти было вино. — Вот и увидите, как мы на самом деле работаем.

— С удовольствием, — сказал Святой, и даже если в его глазах в этот момент и промелькнула тень улыбки, то она была лишена всякого коварства.

Он надел свою мягкую шляпу на гладко причесанные темные волосы и оглянулся по сторонам с той небрежной бесцельностью, которая в такое время суток обычно предшествует прощанию. Три человека вывалились из лифта рядом с ним и шумно, чуть нетвердой походкой направились к выходу. Двое из них — высокий человек с тонкой полоской черных усов и коренастый краснолицый мужчина в очках без оправы — были в плащах и шляпах. Третий, похоже, провожал гостей. Это был обрюзгший мужчина лет пятидесяти пяти, неуклюжий, с круглой лысой головой и мясистым носом, глядя на который всякий бы предположил, что этот человек выпил больше остальных — и так оно и было на самом деле. У них у всех был потрепанный и неуклюжий вид промышленных магнатов, у которых наконец-то выдался свободный вечер.

— Это Льюис Энстоун — вон тот, носатый, — сказал Тил, который знал абсолютно всех. — Он был бы одной из самых крупных шишек в Сити, если бы поменьше прикладывался к бутылке.

— А остальные двое? — спросил Святой без особого любопытства, потому что уже знал ответ.

— Мелкие рыбешки. Эйб Костелло — это высокий — и Жюль Хэммел.

Мистер Тил задумчиво пожевал свою мятную жвачку.

— Если с ними произойдет что-нибудь нехорошее, мне будет интересно узнать, где вы находились в этот момент, — добавил он с угрозой.