Читаем без скачивания Шестой прокуратор Иудеи - Владимир Паутов

Однако планируемая встреча не состоялась, так как тем же вечером Мария была схвачена моими людьми по подозрению в соучастии похищения тела казнённого проповедника. Правда, уже на следующий день я приказал отпустить девушку. Покидая крепость, она видела, как всех бывших учеников Иисуса, наказав кнутом, так же повыгоняли прочь со двора. Мария вначале обрадовалась этому, подумав, что сегодня же вечером они смогут все встретиться, и она обязательно расскажет им о том, что их учитель жив и здоров, и она разговаривала с ним. Но девушка даже не успела ни с кем из своих товарищей перемолвиться словом, так как все выпущенные на свободу соратники Иисуса тут же бежали из Иерусалима, опасаясь преследований первосвященника и его слуг.

Прошло несколько дней. В городе было тихо. Жизнь, скучная и тоскливая, совсем не радовала Марию. Время тянулось медленно и печально, но только одна мысль заставляла девушку жить – ожидание ребёнка. Мария только собиралась прилечь отдохнуть, как в дверь неожиданно громко постучали. Она никого не ждала, тем большей была её радость, когда Мария увидела на пороге улыбавшегося Иуду. Девушка всегда к нему относилась по-доброму. Она видела, что Иуда к ней не равнодушен, помнила его признание в любви на озере и предложение стать его женой, но воспринимала все эти знаки внимания как дружбу и не более. Мария всегда была благодарна Иуде за его помощь, так как никогда не забывала, что несколько лет назад именно он вместе с Иисусом спас её от насильников. А потом она знала и слышала, как учитель уважительно отзывался о своём земляке, доверив тому общую кассу. Да и недавние события в саду, когда за Иисусом пришли посланные первосвященником стражники, убедили Марию в верности Иуды. Ведь он был единственным, кто не убежал в панике и страхе, как все другие ученики, а остался и защищал проповедника, сражаясь в одиночку против целого отряда. Мария собственными глазами видела, как Иуда дрался, отбивался от храмовников и рухнул на холодную землю с разбитой головой, пролив за Иисуса свою кровь, хлынувшую ручьём из страшной раны на зелёную траву Гефсиманского сада. И юная галилеянка помнила об этом важном событии своей жизни.

– Иуда!? – удивлённо и приветливо улыбнулась Мария своему раннему и нежданному гостю, – проходи, проходи скорей! Я должна сказать тебе очень важную новость! Знаешь, а Иисус жив!!!

Иуда уже хотел войти в дом, но даже не успел переступить порог, когда, услышав последнюю фразу Марии о том, что учитель жив, так и застыл перед дверью с уже поднятой ногой. Сказать, что эта неожиданная новость удивила его, значило вообще не сказать ничего. Сообщение девушки очень испугало Искариота, оно буквально ввергло его в жуткую панику. Иуда испытывал подобный страх, пожалуй, только однажды, когда после встречи со мной, римским прокуратором, на его глазах обезглавили бунтовщика, а потом уже я лично отрубил ему пальцы, дабы мой соглядатай находился вне подозрений. И сейчас Иудой овладели ужас и точно такая же паника, как и много лет назад. Он стоял и не знал, что ему делать: то ли входить, то ли резко развернуться и убежать, скрыться, спрятаться навсегда?

– Не может быть! Это абсурд! Я видел своими глазами, как Иисуса распяли. А если? Не может быть! Ну, а вдруг! – пребывал в полном замешательстве бывший первый и любимый ученик казнённого проповедника. Страх, мелькнувший в его глазах, ему удалось скрыть, отведя взгляд в сторону. А вот свои руки, предательски задрожавшие как когда-то очень давно при встрече с римлянами, заставившими его убить своих соплеменников, он быстро спрятал за спину. Лицо Искариота побелело, а на лбу его даже выступил пот, мелкими холодными и противными каплями.

– Иуда, что случилось, почему ты так побледнел? Тебе не хорошо? Ты не рад моей новости, Иуда? – весело и беззаботно начала болтать Мария. Она сейчас искренне радовалась приходу близкого ей, как считала девушка, человека, а потому и не обратила внимания на резко преобразившегося Иуду, заметив только его бледность. Девушка сегодня пребывала в чудесном настроении, чтобы быть слишком наблюдательной и подозрительной. Ну, откуда Мария из Меджделя, носившая под сердцем ребёнка от любимого ей человека, могла бы узнать, как нынешней ночью Искариот без всяких сомнений и долгих колебаний назначил за неё хорошую цену? Не ведала Мария, что она и её ещё не родившийся сын уже проданы Иудой, который получил немалые деньги за свою очередную услугу первосвященнику Каиафе. Красавица-галилеянка в который раз уже что-то там говорила об чудесно ожившем Иисусе, но бывший ученик проповедника её не слушал. Долго ли собирался простоять Иуда с занесённой ногой, не переступив через порог, неизвестно, если бы не первосвященник, пришедший ему на помощь. Каиафа по поведению Искариота понял, что дело находится на грани срыва, а потому, довольно грубо оттолкнув рукой опешившего уроженца Кериота в сторону, решительно прошёл внутрь дома.

– А где ты видела Иисуса? – участливо спросил главный жрец, захлопнув дверь перед самым носом Иуды, ибо посчитал, что пользы сейчас от того никакой не будет, а вот вреда ожидать стоило. Детальный план, разработанный ими ещё в доме первосвященника, от одной неосторожной фразы бывшего ученика мог потерпеть полный крах.

«Надо брать инициативу в свои руки, хотя такого поворота и я не ожидал», – думал Каиафа, стоя перед девушкой. Он добродушно и приветливо улыбнулся Марии одной из своих многочисленных улыбок, имевшихся в его запасе на всякие случаи жизни, после чего присел на низенькую лавку, стоявшую у стены.

– Итак, красавица, где же ты видела своего учителя, Иисуса? И давно ли всё произошло? Расскажи мне! Я внимательно послушаю! – с неподдельным интересом в голосе спросил Каиафа, одновременно пытливо вглядываясь в глаза девушки. Он вдруг сразу понял, что Мария говорит правду, и поверил ей, ведь тело-то казнённого проповедника пока так и не нашли.

Девушка, никогда ранее не видевшая первосвященника иерусалимского Храма, даже не представляла, с кем сейчас разговаривала. Не предполагала Мария, что перед ней сидит тот самый человек, который несколько дней назад отправил Иисуса на мучительную и долгую смерть. Но девушка полностью доверяла Иуде, своему товарищу, считая его за брата, а потому и не подумала о нём ничего дурного, ни малейшего подозрения в тот момент не возникло в её голове.

«Ну, не мог же Иуда привести ко мне кого попало? Он друг мой!» – так примерно рассуждала про себя Мария и подробно, ничего не скрывая, рассказала главному жрецу всё, что произошло с ней тем ранним утром в саду, когда она встретила Иисуса – живого и здорового. Первосвященник внимательно выслушал девушку, не перебив её ни разу. Он был так серьёзно настроен, что совершенно не обратил внимания на такую, казалось бы, мелочь, как открывшуюся дверь, и на своих слуг, стоявших толпой с открытыми ртами за его спиной во дворе дома и слушавших удивительный рассказ Марии.

«Девица, конечно, от горя чуть тронулась умом, – констатировал про себя Каиафа, – однако все эти глупости и бредни весьма опасны, ибо с таких вредных фантазий, особенно в первые часы, дни и месяцы начинают жить мифы, легенды и главное вера!!! Вероятно, что кто-то подшутил над Марией, а она приняла всё за чистую правду. Но теперь это совершенно не важно, кого она там видела: воскресшего проповедника или шарлатана, сыгравшего за мёртвого роль живого. Главное, что надо кончать со всей их бродячей шайкой бездельников и смутьянов. Если я не переловлю этих болтунов, которые начнут передавать рассказ тронутой девицы о воскрешении Иисуса Назарянина из мёртвых, то меня действительно вскоре могут обвинить в казни невиновного сына Божьего. Вон, как все слушают рассказ, аж рты раскрыли от удивления. Прихлопнуть надо всех учеников умершего самозванца, как мух, разом, одним махом, когда соберутся вместе», – размышлял про себя Каиафа. А девушка тем временем всё продолжала рассказывать о встрече в саду, придумывая такие подробности, которых на самом деле не было, но которые, возникнув от радости и восторга в её воспалённом мозгу, продолжали далее жить уже самостоятельно, приобретая видимость реальных событий.

– Ну и когда же ты встречаешься со своими друзьями? – тихим ласковым голосом спросил Каиафа. Ему было очевидно, что только через Марию он сможет узнать место сбора бывших учеников Назорея. Девушка, нисколько не сомневаясь, что перед ней также находится давний поклонник учителя, честно ответила, что послезавтра вечером.

– Ах, послезавтра вечером? – обрадовавшись, повторил Каиафа. – Прекрасно! Наверняка, ты им поведаешь о том же, что рассказала сейчас здесь мне, и что видела в саду утром живого Иисуса. Правильно я говорю? И где же назначено место вашего сбора? – первосвященник открыто улыбался Марии, всем своим напущено благодушным видом как бы говоря ей: не стесняйся, здесь все свои, мы ведь с тобой друзья.