Читаем без скачивания На шипах - Алексей Александрович Нескородов

– Она просто обалденная! Большое тебе спасибо!

– Пустяки. Вот пациент.

Он указал на стоящий в углу системный блок. Я взял отвертку и принялся орудовать как заядлый хирург. К счастью, все оказалось не сложно. Сломанный куллер не давал системе должного охлаждения, без чего компьютер регулярно выключался без всякого предупреждения. Чтобы исправить эту проблему, оказалось достаточным, прикрепить нужный провод.

– Вот и все! – Сказал я с чувством выполненного долга, вкручивая последний винт.

– Молодцом!

Пегас нажал кнопку и запустил компьютер. Убедившись, что все работает, он угостил меня чаем. Я сидел за столом и задумчиво хлюпал пакетиком в кипяченую воду, не решаясь задать вопрос, который терзал меня еще с прошлого вечера.

– Ну так спрашивай, хули? – Сказал Пегас, заметив мое любопытство. – Я же вижу, что тебя распирает узнать, за что я вчера проучил этого утырка.

Я кивнул. Он хлебнул чаю и, поставив чашку на стол, продолжил:

– Его жена, Тамара – моя одноклассница. Моя первая любовь. В свое время я ни один нос разбил, чтобы она пошла со мной в кинотеатр. Повзрослев, мы остались друзьями. Несколько лет назад она вышла замуж за этого горца и познакомила нас. Сам он с Махачкалы, но уже давно живет в Москве. Работает помощником столичного депутата и помогает ему вести всякие делишки. Тут-то мы и сошлись. Через Анзора наш завод поставляет в Москву продукцию, как официальную, так и «творческую».

– Творческую? – Спросил я.

– Ну да, ту, что идет мимо кассы. Работаем мы исправно. Претензий у меня к нему нет. Но как человек он говно. В глаза льет мед, а стоит отвернуться…

– И за это ты его вчера за ухо таскал?

– Нет конечно. Это я его проучил, за то, что бьет свою жену. Измывается над моей подругой по известным только ему законам. Как последняя сука берет и бьет. – Он хлопнул ладонью по столу. – А она совсем одна, хрупкая и беззащитная и не может ему ответить. Вот и вчера пришла с фонарем под глазом. Думала тушью замажет и не видно будет. Я то все вижу. Я его уже предупреждал, что бы он так не делал.

– А он что?

– Что-что? Гривой машет, в глаза смотрит, будто понял, а сам скалится. Ничего он не понял. Эти черти только по законам силы живут. Вот и пришлось объяснить на понятном языке, чтобы больше так не делал. Я дважды повторять не люблю. Пусть знает свое место, сука.

Я глубоко вздохнул. Его бескомпромиссность одновременно восхищала и вводила в ступор. Я бы точно так не смог. Я смотрел на него снизу вверх, даже, несмотря на то, что был выше ростом. И все потому, что я вечно второй, а он всегда и везде – первый.

– Разве я не прав? – Спросил он.

– Да прав, наверное, только стоило ли это делать на людях? Это же унизительно, особенно для кавказца. Вдруг захочет кровной мести?

– Да и черт с ним! – Воскликнул Пегас, явно не отойдя от распирающей его еще вчера злобы. – Он шестерка, знающая свое место. Пообижается и забудет. Главное, чтобы больше на Тамару рук своих не распускал. Не ссы, братан. Такие как он, живут по законам джунглей и понимают только силу. Учебниками и разговорами им все равно ничего не объяснишь.

– Да, но…

– А если даже он что-то и задумает, то и черт с ним. Пусть приходит и попробует меня убить. Посмотрим, кто здесь царь. Или ты думаешь, что я по кустам мыкаться буду, просыпаться в холодном поту в страхе за свою шкуру? Я принципиально даже охраной не пользуюсь. И если бы я был другим, то ничего бы этого у меня никогда не было. Осторожность – удел слабых.

Он так разгорячился, что я даже не решался вставлять какие-либо реплики. Его речь казалась убедительной, но я никогда не смог бы жить по его понятиям.

– Лучше прожить один день как лев, чем всю жизнь как осел. – Продолжил он. – Ты можешь, как мышь, забиться в щель и жить праведником, прикрывая смирением трусость. Будешь корчить из себя аскета, довольствуясь тем, что имеешь. Но это лишь ширма для неудачников, которые никогда не добьются успеха: ни в бизнесе, ни в политике, ни в спорте, ни в жизни в целом. Твоя жизнь будет большим серым пятном, размазанным между рождением и смертью, которых никто толком и не заметит. Ты удивишься, но обычно риск себя оправдывает. Люди – трусы, и не ведут себя в соответствии с твоими страхами. Все равно мы все умрем, рано или поздно. Вопрос только как и кем. Именно так, решительно и без оглядки, можно быть хозяином своей жизни.

Пегас умеет брать красноречием. Хозяин жизни – это точно не про меня. Всю свою жизнь я оставался узником условностей, моральных норм и правил, сомнительных обстоятельств и много чего еще, в том числе и страха перед последствиями.

– А как же правила? – Спросил я.

– Правила придумали умные, что бы дураки их соблюдали! Не хочешь быть в их стаде? Становись умным и пиши свои. Вот попадем в госдуму и займемся этим.

– Может ты и прав. – Сказал я, допивая остатки чая. – Ладно, мне пора.

– Спасибо за работу. Позволь пожать твою золотую руку.

– Кстати! А моя ставка на заводе еще в силе? Или ее отменили?

– В силе конечно, а к чему ты спрашиваешь?

– Последние несколько месяцев мне не платили оговоренную договором зарплату. Там не так много, но все же. Мелочь, а приятно.

Пегас задумался. Я особо и не рассчитывал на этот договор, ведь по основному контракту нам давно платили неплохой оклад. Но плачевное финансовое положение и наложенные штрафы обязывали считать каждую копейку. Вот я и попробовал.

– Да не вопрос. – Сказал он. – У нас просто новый бухгалтер. Она еще не со всем успела разобраться. Могла что-то и упустить. Сходи к ней и выясни. Она сейчас на месте, этажом ниже сидит. Уверен, что все уладится. Иди, я ее предупрежу.

В тесном кабинете бухгалтерии меня всколыхнуло. За столом перед выпуклым монитором компьютера сидела молодая и очень обворожительная блондинка. С первого взгляда я понял, что это Марина. Да, та самая, с которой мы танцевали в Сочи вплоть до того момента, как ее жених не пронзил кулаком мою челюсть. Вот это сюрприз.

– Привет! – Тихо сказал я, рефлекторно коснувшись за подбородок.

– Здравствуй. –Нежная белозубая улыбка не оставляла сомнений, что она тоже меня узнала. – Может чайку?

Я с удовольствием принял ее приглашение. Вопрос