Читаем без скачивания Ужас глубин - Карен Трэвисс

Чо сделал жест, означавший: «Вон там, справа».

Бай заметил движение не сразу. Но даже в безлунную ночь света ему было достаточно, чтобы различить темную фигуру, которая не сливалась с окружающими скалами, особенно когда она перемещалась. Тень и привлекла его внимание сейчас.

Да, верно — это был человек. Сосредоточившись, Бай рассмотрел у него на спине винтовку и что-то еще, длинное и узкое. Человек устроился на позиции, расположенной на уровне городских стен, и начал собирать небольшой миномет.

В этот момент перед ними встал непростой выбор. Такой миномет можно было собрать за пару минут, и противника следовало остановить немедленно, но Бай понятия не имел, есть ли поблизости еще инди. Если он пристрелит парня — что было несложно с такого расстояния даже для него, — выстрел будет слышен за несколько километров. Чо, очевидно, пришла в голову та же мысль. Он медленно вытащил мачете и знаком велел Баю приблизиться к врагу с одной стороны, а сам двинулся в другую.

Да, в форменных солдатских ботинках Бай никогда не смог бы подобраться к инди. Он находился уже в двух метрах от человека, а тот, обводя взглядом скалы, смотрел прямо на него, но ничего не замечал.

Мачете — тяжелый клинок. Бай решил, что лучше будет покончить с инди как можно быстрее. Он привык мгновенно расправляться с животными. Никакого перерезания горла сопротивляющемуся врагу — хороший сильный удар может сразу обезвредить противника. Человек внезапно посмотрел налево — возможно, слишком поздно заметил Чо, — и Бай отреагировал мгновенно. Секунду спустя он уже был рядом и нанес мощный удар.

Чмокающий звук оказался громче, чем он ожидал. Рукоять едва не вырвалась у него из пальцев, потому что человек, издав лишь едва слышный хрип, сразу повалился на землю, а клинок застрял у него в черепе. Все было кончено в одну секунду. Бай не думал, что убить врага окажется так просто, хотя прекрасно знал, насколько эффективен мачете.

Теперь оставалось высвободить клинок. Это потребовало некоторых усилий, и он мысленно поблагодарил судьбу за то, что убийство пришлось совершить ночью, а не при дневном свете. Клинок был черным. Чо разобрал миномет, закинул его за спину, забрал автомат и магазины убитого. Нельзя было оставлять это инди. Чем меньше у врагов оружия и патронов, тем меньше у них свободы действий.

Наверное, его приятели найдут тело. Они многое поймут. Они сообразят, с кем имеют дело, — с воинами из глухого угла КОГ, которые не привыкли играть по правилам воспитанных городских мальчиков.

— Потом почистишь, — прошептал Чо.

Только после того, как они отошли довольно далеко от тела и спрятались за скалой, Бай вытер лезвие пучком травы и сполоснул питьевой водой из фляжки. Если не смыть кровь, она испортит ножны. На миг он задумался о своих ощущениях: сердце гулко стучало, но в целом эпизод оставил его равнодушным. Неужели это и впрямь так просто? Может быть, у него шок? В любом случае он сделал это и не сорвался, не провалил задание.

«Интересно, будет ли все так просто в следующий раз?»

Но это было не важно. Они с Чо закончили обход своего участка, больше не обнаружив инди, и вернулись в крепость перед рассветом. Часовой, открывший им ворота, разглядывал их во все глаза.

— Ух ты! — произнес он. — В магазин ходили?

Чо выставил напоказ вражескую винтовку и миномет. Это оказалась снайперская винтовка, и часовых это впечатлило так сильно, что они сходили за Падом Салтоном. Через несколько минут у Чо и Бая были слушатели, а Пад с восхищением рассматривал оружие.

— Я ночью не слышал выстрелов, — подмигнул он Чо. — Патроны экономите?

— Это Бай его прикончил, — сообщил Чо. — Нет смысла шуметь, правда?

— А на вид вы такие добродушные парни!

Сейчас, после возвращения в крепость, когда уже не нужно было каждую минуту ждать выстрела или засады, Бая начало слегка трясти. Он смог лишь ухмыльнуться. Не потому, что он находил происшедшее смешным или воспринял его легкомысленно; он просто не знал, что отвечать этим иностранцам, и почти что смущался от этого. Однако, видимо, они ожидали от него подобного поведения и считали песангов милыми, дружелюбными людьми, которые за несколько секунд могли превратиться в невидимых бесшумных убийц, не знающих страха. Тот факт, что он был столь крохотного роста, казалось, производил на них сильное впечатление. Он уже представлял, какие истории они будут рассказывать своим товарищам.

«Но меня можно испугать, так же как и вас. Думаете, мы совсем другие?»

С другой стороны, ему нравилась такая жизнь, нравилось, что он наконец может обеспечить семью, нравилось, что он обезвредил сволочь-инди (Хоффман произносил это таким тоном, что сначала Бай решил, будто это одно слово) и не дал ему обстрелять из миномета город, полный мирных жителей. Он выполнил свою работу, он поддержал свою репутацию и при этом остался в живых. А сейчас ему хотелось присесть и как следует позавтракать. Ну как тут не радоваться жизни?

И если мысль о маленьком песанге, возникающем из темноты, чтобы отрезать тебе голову, заставит инди держаться подальше от базы — очень хорошо, он был этому тоже только рад.

База Кузнецкие Врата, двенадцатый день осады

Когда лишения стали ощутимыми, Хоффман решил, что управлять городом — гораздо более тяжелая работа, чем вести войну.

Бой — это было самое легкое. Основную часть времени у него отнимало предотвращение паники, волнений и прочих неприятностей со стороны гражданских. Он ходил по городу с олдерменом Байалом Касани — пешком, чтобы не тратить драгоценное горючее, — и видел, как разрушается общество.

«Если бы я не начал сразу распределять продовольствие, мы сейчас питались бы картоном».

Вода тоже выдавалась нормировано. На восходе у цистерн с водой на главных улицах выстраивались очереди из угрюмых людей с пластиковыми канистрами и ведрами. В день каждый житель получал пятнадцать литров воды для питья, мытья и приготовления пиши. Хоффман остановился на пятнадцати литрах после отчаянных переговоров с агентством по оказанию помощи беженцам в Нью-Темперансе. В Анвегаде не имелось плана распределения воды — никому не приходило в голову, что река может высохнуть.

Но она высохла. От нее почти ничего не осталось.

Приходилось отдать должное инди — они продумали все как следует. Они решили запастись терпением и, вместо того чтобы расходовать боеприпасы и бросать в бой солдат, отрезали пути снабжения. Если бы кто-нибудь сейчас попробовал сказать Хоффману, что Инженерные войска — второстепенное подразделение, то получил бы в зубы. Эти парни не только прокладывали дороги и расчищали минные поля. Они буквально могли выиграть битву, даже не взяв в руки винтовку.

«Очень умно придумано. Очень эффективно. Ублюдки!»

Главное в осаде города — это вызвать волнения среди гражданских.

Крепость обстреливали довольно редко, явно лишь для того, чтобы возбудить у защитников неуверенность в себе и напугать их, а не с целью разрушения форта. Хоффман перестал наблюдать за распределением воды. За наполнением канистр и занесением соответствующих отметок в личные карточки следили чиновники городского управления. Отсутствие карточки означало отсутствие воды, и дважды получить свою порцию было невозможно. Хоффману нравились кашкурцы, но люди оставались людьми, и он ждал, когда же олдермены обнаружат первую поддельную карточку. С местными примитивными технологиями изготовить фальшивое удостоверение было несложно.

Однако город был невелик. Большинство горожан знали друг друга в лицо, и, наверное, этого было достаточно, чтобы предотвратить мошенничество.

«Надеюсь на это».

— Очень плохо, что никто до сих пор не попытался расчистить перевал, — сказал Касани. Он нес две пятилитровые канистры, как обычный горожанин. — Я понимаю, что Коалиция ведет тяжелые бои в других местах, но у меня такое чувство, что нас бросили на произвол судьбы.

Хоффман не стал говорить о том, что осады, которые они изучали в военном училище, тянулись долгие годы. Анвегад же был отрезан всего двенадцать дней. Но в тех городах имелись входы и выходы, ворота и мосты, через которые могли проникать люди, и даже земля для того, чтобы выращивать овощи. Анвегад же представлял собой остров с запасом всего необходимого на две недели. Однако лишения начались гораздо раньше.

— Сэр, я все объяснил полковнику Чои, — сказал Хоффман. — Но мы не в состоянии расчистить дорогу, а он не может выделить ударную группу и отбросить СНР с равнины. Его больше волнуют инди, наступающие на восток по территории Кашкура. Если они пройдут через страну, будет уже не важно, откроем мы перевал или нет. Мы попадем в окружение.

Хоффман был уверен, что Чои вообще не хочет расчищать дорогу через перевал. Скорее всего, армии КОГ пока было нужно держать ее заблокированной не меньше, чем инди. Хоффман размышлял о том, когда будет правильнее попросить инди выпустить гражданских. Положение пока не настолько ухудшилось, но он знал, что подобные переговоры по нейтральным дипломатическим каналам занимают ужасно много времени. А потом еще нужно будет собрать достаточно транспорта, чтобы перевезти пять тысяч человек через пустынную равнину в ближайший город.