Читаем без скачивания Звездная дипломатия: игра без правил (СИ) - Маринин Максим

Джон в отличии от других испытывал внутреннюю легкость, несмотря на тяжесть скафандра.

В точке указанной Майро на первый взгляд ничего кроме обычных здесь скал и камней не было. Пришлось задействовать сенсоры боевых скафандров морпехов, чтобы обнаружить тщательно замаскированную дверь шлюза.

— Кажется я знаю, как вам войти, — неуверенно предположила техник. — Я забрала с тела капитана чип с кодами. Хотела покопаться в закрытых файлах Аладдина. Если вы мне дадите минут пять, на базе этого чипа я настрою программу для взлома замков шлюзов. Может получится открыть, не взламывая двери.

— Кому понадобилось размещать здесь бункер? — удивился полковник, разглядывая на экране замаскированную дверь.

Планета не особо приветливая, для того чтобы создавать здесь секретные базы.

— Я кажется догадываюсь в чем тут дело, — послышался в наушниках голос Шиазы, — Идеальное расположение и непримечательность этой звездной системы превращает ее в идеальный перевалочный пункт для контрабандистов.

Подобранный компьютером Аладина код подошел и замаскированная под камень дверь шлюза с шипением отошла в сторону. Первыми вошли гвардейцы, через некоторое время они дали отмашку.

— Чисто.

Вслед за ними, на секретный склад последовали Джон, Майро и Алистер.

Базу контрабандисты оборудовали с размахом и некоторым комфортом. Кроме немалого размера складских помещений и ангаров, в комплексе присутствовали спальни, столовая и даже спортзал. Особенно Джона удивил пятикомнатный вип номер, напоминавший апартаменты пятизвездочного отеля. По всей видимости среди контрабанды попадался не только обычный груз, но и беглецы

— Тут мы сможем продержаться какое-то время. Выглядит вполне обитаемо, — обрадовался Майро.

Глава 4

Дворец хальвари Адабари Муши хранил множество секретов, причем эти секреты открывались для него постепенно, на протяжении всей его достаточно молодой непродолжительной по его меркам жизни. С каждым таким открытым тайником хальвари связывал новые этапы своей жизни. Вот, например, кристальный кабинет. Место, что открыл ему первый значимый для него секрет. Когда Адабари исполнилось одиннадцать, регент и старший советник его успопшего отца, Абра Мирза впервые привел его в эту комнату и достал из тайника книгу с пожелтевшими страницами. Он вручил ее старшему сыну правителя и сказав: “Читай, ты теперь готов” бесшумно удалился.

Войдя в эту прохладную, роскошную комнату с многочисленными рядами книг и стенами, инкрустированными настоящим мотхалайским хрусталем одним человеком, будущий хальвари Муши Двенадцатый вышел совсем другим. Он изменился. Страницы хранящейся в тайне рукописи принадлежавшей самому Мессии, бережно врученные Адабари советником и самым верным другом отца, произвели на будущего хальвари такое сильное впечатление, что несколько недель спустя, после его официального восхождения на престол Хальварата, он думал о вещах, написанных там. Его мысли тогда занимали вещи, не совсем понятные мальчику одиннадцатилетнего возраста, но необходимые правителю Великого Хальварата, которым он стал. Он впитывал в себя новые истины фундаментальных основополагающих учения, тех, что в него вложил отец и учителя. Он старался осознать комментарии тайной рукописи Мессии. Что то вызывало благоговейный восторг, с чем то он не соглашался, и уже тогда понимал по-своему.

Ужинал хальвари всегда с семьей. Неизменная традиция перенятая им у отца, с той лишь разницей, что размер семьи у Адабари был значительно малочисленнее отцовского. Две жены и пятеро детейу Адбари, — против 18 жен и 81 ребенка у родителя. В его воспоминаниях из детства такие ужины превращались в тщательно отрепетированную церемонию, и заканчивались шумным балаганом после ухода правителя.

У Адабари все иначе. Жены две — больше не нужно. У него нет природной склонности альфа-самца к любовным похождениям и нет нужды кому-либо доказывать мужскую состоятельность. К тому же, гаремы уже давно не привилегия правителей. Учение Великого Мессии не ограничивало верующих целибатом и моногамией.

Как мужчины так и женщины могли создавать патриархальные и матриархальные семьи. На окраинных планетах такие семьи — норма. Иначе не выжить. А в столице это больше хлопотное излишество, особенно для правителя у которого и с государством хлопот выше крыши.

Жен своих правитель любил обеих и одинаково и верил, что они отвечают на его чувства так же искренне. Он бы ограничился вообще одной Эзрой, но та настояла, чтобы он взял Максум, по многим причинам, одна из которых состояла в том, что ей было скучно в ограниченных традициями и запретами Мессии пределах дворца.

Ужин начался как обычно. Эзра рассказывала о своей новой дизайнерской коллекции а Максум возилась с детьми. Любил он эти вечерние часы, уютные и расслабляющие, а домашняя прислуга тщательно оберегала хальварский покой.

От привычной рутины оторвало сообщение на коммуникаторе. Обычно секретарь хальвари, Асмуд, старался не беспокоить во время ужина. Если пришло сообщение, то значит произошло нечто из ряда вон выходящее.

Адабари извинился перед женами, сделал замечание младшему сыну, чтобы тот не бросал в сестру орешками и вышел из столовой.

— Взрывы в гостинице Золотой Леопард на Дельторуме — сообщил помощник, — предположительно погиб министр информации и несколько сотрудников посольства Бетельгейза.

На лице хальвари должно быть отразилось негодование, поскольку помощник от его взгляда поник, скукожился, словно чувствовал себя виноватым за эту неприятную новость.

— Подробности? Что известно

— Расследуем. Две ракеты запущенные из квартала Вечерних молитв. Летели низко, по воздушным транспортным маршрутам. Самоделки из двигатерей рокутбайка. Трудно обнаружить

Хальвари вскочил со своего кресла и нервно заходил по кабинету. Эцуко Лайтхилла был протеже хальвари. Харизматичный прогрессист, обаятельный и умеющий убеждать, психолог тонко чувствующий настроение толпы и умеющий им манипулировать… Адабари сам назначил его на должность и ни разу не пожалел. Эцуко отлично справлялся, сдерживая набирающий обороты религиозный фанатизм жителей Хальварата.

— Созови прямо сейчас Большой совет. Немедленно. Этот вопрос не требует отлагательств

— Как прикажете, но я бы посоветовал не торопиться у нас пока слишком мало информации

— Она нам и не нужна, — отмахнулся хальвари. — и так понятно что за взрывами стоит ЭЛ-Балтаджи. Они пересекли красную черту. Пока готовимся нейтрализовать их влияние, как минимум должны ограничить им доступ к важным объектам и к секретной информации. Начинай искать тех, кто слил им информацию о бельтейгейцах и кто ответственен за халатность в организации их безопасности. Собирай, мне нужен этот совет.

— Слушаюсь — поклонился секретарь

Хальвари окинул взглядом зал Большого совета. До этого советники представляли многочисленные конфликтующие кланы и политические группы. Заседания проходили шумно и бывало переходили в потасовки… В новом совете такого не случалось. Теперь совет — это единомышленники, тесно связанные с правителем. Они тщательно выбраны и проверены. Этот отбор стал первым и самым важным на его взгляд изменением из тех, что он ввел за свое правление. На них можно положиться. На всех, кроме одного человека присутствующего в этом зале. Советника по вопросам веры — представителя ЭЛ-Балтаджи. Если у новых советников и случались разногласия, то исключительно по рабочим вопросам.

На критику своей модели Совета хальвари внимания не обращал. Недостаток — “узость мнений”, по определению оппозиции, с лихвой компенсировался “Службой Сбора Информации” — еще одного нововведения правителя. IGS — внутреполитическая разведка, занимающаяся мониторингом всего, что происходило в государстве, с развитой системой слежки за всем и всеми, агентами и аналитическими центрами, оснащенные самыми последними моделями квантовых нейрокомпьютеров, производства Первого Союза. Все это, вместо былых интриг и нескончаемой демагогии, дало слаженный и эффективный механизм государственного управления. И именно благодаря этому механизму ЭЛ-Балтаджи перестали помыкать правительством словно своей вотчиной, как это происходило при отце. Малый совет принимал важные решения, а на Большой совет выносилось уже то, что нужно предъявить ставшей костью в горле ЭЛ-Балтаджи и широкой общественности.