Читаем без скачивания Милый недруг - Джин Уэбстер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Десять часов.
Весь день я пишу тебе чушь. Вот и ночь, и я так устала, что клюю носом. Права твоя песенка:
«Ах, как мил мне сон!»
Салли Мак-Б.
P.S. Смешной у нас язык, а? Смотри, какие слова коротенькие!
П.Д.Г.
1-е апреля.
Дорогая Джуди!
Я поместила Изадора Гутшнейдера в семью. Его новая мама – шведка, толстая, улыбающаяся, с голубыми глазами и светлыми волосами. Она выбрала его из кучи ребятишек, потому что он самый «черненький». Она всегда любила брюнетов, но в самых честолюбивых мечтах не могла надеяться родить своего. Изадора переименуют в Оскара Карлсона, в честь его покойного нового дяди.
Мое первое попечительское собрание состоится в среду. Должна сознаться, жду его без особого нетерпения, тем более, что главным должно быть мое вступительное слово. Хотелось бы, чтоб наш председатель был здесь, он бы меня поддержал. В одном, по крайней мере, я уверена: я никогда не приму перед попечителями той лицемерной позы, которую принимала миссис Липпет. Я буду смотреть на «первую среду», как на приятное развлечение, мой jour fixe[9], когда друзья приюта собираются, чтобы обсудить насущные дела и отдохнуть; и я постараюсь, чтобы наши удовольствия не стесняли сирот. Видишь, я приняла к сердцу страдания маленькой Джеруши!
Твое последнее письмо я получила, в нем нет и намека на возвращение. Разве не время вам обернуться к Пятой Авеню? Дом есть дом, как бы плох он ни был, говорят шотландцы. Тебя не поражает, как хорошо я знаю шотландские поговорки? Со времени знакомства с доктором мой лексикон заметно обогатился.
Звонят к обеду! Оставляю тебя, чтобы посвятить полчаса живительной баранине. В приюте Джона Грайера мы едим, чтобы жить.
Шесть часов.
С.У. опять навестил нас. Он является часто, надеясь поймать меня на преступлении. Как я его ненавижу! Он румяненький, толстенький, надутый старикашка, с румяненькой, толстенькой, надутой душой. До его прихода я была в оптимистическом настроении, а теперь я ничего не смогу делать, только проворчу целый день.
Он против всех моих нововведений – и светлой комнаты для игр, и красивой одежды, и ванн, и лучшей еды, и свежего воздуха, и веселых игр, и смеха, и мороженого, и поцелуев. По его мнению, я делаю детей непригодными для того положения, к которому Бог предназначил их.
Тут моя ирландская кровь вскипела, и я ответила, что если Бог собирался сделать из этих ста тринадцати детей бесполезных, невежественных, несчастных граждан, то я Ему помешаю. Я сказала, что мы ничуть не вывоспитываем их из класса, мы ввоспитываем их в их естественный класс гораздо успешней, чем в обыкновенных семьях.
Мы не заставляем их поступать в университет, если у них нет мозгов, как делают с сыновьями богачей. Мы не заставляем их работать в четырнадцать лет, если они по природе любознательны, как бывает у бедных. Мы зорко наблюдаем за ними и определяем их способности. Если наши дети захотят стать сельскими работниками и няньками, мы научим их быть хорошими работниками и няньками, а если они проявят склонность к тому, чтобы стать юристами, мы сделаем из них честных, умных, свободомыслящих юристов. (Он сам юрист, но никак не свободомыслящий.)
Когда я кончила свою речь, он хрюкнул и стал усиленно размешивать чай. Я предложила ему еще кусочек сахару, положила в чашку и предоставила ему им заняться.
Попечителей надо держать в ежовых рукавицах.
О Господи, пятно в углу – от черного языка, Синг попытался послать тебе нежный поцелуй. Он воображает, что он – комнатная собачка. Разве не горько ошибиться в призвании? Я сама не всегда уверена, что рождена заведовать приютом.
Твоя до гроба
С. Мак-Б.
Канцелярия заведующей.
Приют Джона Грайера.
4-е апреля.
Семье Пендльтон,
Палм-Бич, Флорида.
Милостивый государь и милостивая государыня!
Я преодолела мой первый приемный день и сказала прекрасную речь. Все нашли ее отличной, даже мои враги.
Недавний визит Гордона Холлока оказался необыкновенно кстати: он дал мне множество ценных советов о том, как вести собрание.
«Быть забавной». – Я рассказала о Сэди Кэт и некоторых других херувимчиках, которых вы не знаете.
«Быть конкретной, держаться на уровне слушателей». – Я следила за С. У. и не сказала ни одной фразы, которой бы он не понял.
«Льстить слушателям». – Я тонко намекнула, что всеми этими реформами мы обязаны мудрости и инициативе наших несравненных попечителей.
«Держаться тона высокой морали, не без пафоса». – Я распространилась о горькой доле бедных детей, которых опекает общество. Вышло очень трогательно, мой враг смахнул слезу!
Потом я угостила их шоколадом со взбитыми сливками, лимонадом и сандвичами а la Tartar[10] и отправила домой растроганными, но совершенно лишенными аппетита.
Я так долго останавливаюсь на нашей победе, чтобы привести вас в хорошее расположение духа, прежде чем перейти к ужасному происшествию, которое чуть не погубило все.
Теперь я попросту должна,Хотя бледна я и больна,Взвалить позора бремена.Да, вот она, моя вина!И, хоть искуплена она,Я непомерно смущена.
Вы еще не слыхали о нашем маленьком Таммасе[11] Кихоу, правда? Я не писала о нем просто потому, что понадобится слишком много чернил, времени и слов. Он – с норовом, и весь в отца, охотника и молодца. Звучит, как кусочек баллады, но это я сейчас выдумала.
Мы никак не можем искоренить в нем унаследованных инстинктов. Он стреляет из лука в кур, ловит свиней арканом, устраивает с коровами бой быков – и, увы и ах, сколько разрушений! Но венцом его злодейства было то, что он наделал за час до собрания, когда нам следовало быть чистыми, милыми и обворожительными.
Оказывается, он утащил из амбара крысоловку, поставил ее в роще, прилегающей к нашему дому, и вчера утром ему посчастливилось поймать чудесную большую вонючку.
Сингапур первый доложил об этой находке. Он вернулся домой и принялся кататься по ковру, каясь в своей доле участия. Пока наше внимание было занято Сингом, преступник в уединении сарая сдирал с добычи шкуру. Он сунул ее за пазуху, пронес окольными путями через весь дом и запрятал под своей кроватью, где, как он надеялся, никто ее не заметит. Потом он пошел вниз, по расписанию, и помог вертеть мороженое. Вы заметили, что в нашем меню мороженого недоставало?
За то короткое время, которое оставалось до прихода гостей, мы сделали все, что можно, чтобы изгнать запах. Ной (наш негр-истопник) жег торф во дворе. Кухарка размахивала по всему дому целой лопатой жареного кофе. Бетси брызгала нашатырным спиртом по коридорам. Мисс Снейс нежно поливала ковры фиалковой водой. Я немедленно послала за доктором; он примчался и приготовил в колоссальном количестве раствор хлористой извести. И все-таки поверх, из-под и сквозь все эти ароматы вопиял о мщении дух непогребенной жертвы.
Первый вопрос на собрании был такой: не вырыть ли яму и не похоронить в ней не только Таммаса, но и все главное здание? Вы поймете, как ловко я покончила с этим ужасным инцидентом, если я вам скажу, что С.У. ушел домой, хихикая над смешной историей, вместо того, чтобы ругать заведующую, которая не справляется с мальчиками.
Твоя по-прежнему
С. Мак-Брайд.
Приют Джона Грайера,
пятница, а также суббота.
Дорогая Джуди!
Сингапур все еще живет в каретном сарае и ежедневно принимает ванну, надушенную карболкой, которую ему устраивает Таммас Кихоу. У меня есть надежда, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, мой любимец сможет вернуться ко мне.
Тебе будет приятно услышать, что я ввела новый способ траты твоих денег. Впредь мы будем покупать хотя бы часть обуви, тканей и бакалейных товаров в местных лавках, хотя и не по таким низким ценам, как у оптовиков, но все же со скидкой. Воспитательное значение этого новшества вполне стоит получающейся при этом разницы. Дело вот в чем: я открыла, что половина моих детей ничего не знает о деньгах. Они думают, что ботинки, кукуруза, фланелевые юбки, тушеная баранина и ситцевые платья попросту падают с неба.
На прошлой неделе я выронила из кошелька новую долларовую бумажку. Восьмилетний мальчик поднял ее и попросил разрешения оставить эту картинку с птичкой (американский орел). Я заинтересовалась и обнаружила, что десятки детей в нашем приюте никогда ничего не покупали и не видали, как покупают. А мы-то собираемся выпустить их с шестнадцати лет в мир, управляемый исключительно покупательной силой денег! Нет, ты подумай! Им ведь не придется жить в семье, которая бы вечно о них заботилась; значит, придется узнать, как получить все, что можно, за каждый пенни, который им удастся заработать.