Читаем без скачивания Неправосудные приговоры к смертной казни - Николай Китаев

В. И. Паршиков проанализировал показания Фефилова по эпизоду изнасилования и убийства им девочки в конце апреля 1982 г. близ автобусной остановки «Контрольная». Подозреваемый воспроизвел на месте происшествия обстоятельства содеянного, что зафиксировали видеосъемкой. Место сокрытия трупа М. и его поза полностью соответствовали тем параметрам, что отражены в протоколе осмотра от 30 апреля 1982 г.

Если Хабаров не мог ответить на вопрос – куда он дел школьный портфель потерпевшей, называл различные версии исчезновения портфеля, то Фефилов после своего задержания четко объяснил: портфель потерпевшей им был брошен в туалет, расположенный на территории автобазы. Из портфеля Фефилов взял и принес домой для своих детей два учебника и пенал. Спустя 6 лет после гибели Лены М., 29 апреля 1988 г., при обыске на квартире Фефилова изъяли школьный пенал, внутри которого на подкладке обнаружили написанную фамилию потерпевшей М. – владелицы пенала.

Жена и дочь Фефилова подтвердили, что он принес этот пенал домой в 1982 г., отмывал его от имевшихся записей. Почерковедческая экспертиза установила, что фамилия М. на подкладке пенала исполнена рукой потерпевшей Лены М., а ее мать опознала пенал как принадлежавший ее погибшей дочери. Эксперты восстановили на нем и некоторые другие записи, сделанные Леной М. незадолго до ее убийства.

При осмотре туалета, указанного Фефиловым, был найден школьный портфель потерпевшей М. При обыске в квартире Фефилова были обнаружены вещи, принадлежавшие другим потерпевшим, похищенные им после совершения нападений. Это: фломастеры погибшей Лены М.; кулон с обрывком цепочки, кольцо и медицинский скальпель потерпевшей Д.; часы «Электроника-5» с металлическим браслетом и золотое кольцо с камнем, принадлежавшие потерпевшей Т. Вещи были опознаны близкими потерпевших. Родственники Фефилова дали показания, что он приносил названные предметы в периоды, соответствующие времени убийств данных потерпевших. Кроме того, спортивные брюки потерпевшей Т. были изъяты при обыске на рабочем месте Фефилова в типографии «Уральский рабочий».

Старший следователь по особо важным делам Прокуратуры РСФСР В. И. Пантелей, прежде чем допрашивать Фефилова, сам неоднократно изучал местность близ остановки «Контрольная» и другие места, где были обнаружены трупы, которые Фефилов называл «своими». Следователь сравнивал увиденное с содержанием протоколов уголовных дел, допрашивал свидетелей, и уже после этого проводил детальные допросы самого Фефилова по каждому эпизоду. Типографский рабочий демонстрировал хорошую память и явную виновную осведомленность. Он описывал внешность своих жертв, подробно рассказывал про обстоятельства совершенных преступлений, что совпадало с имевшимися доказательствами. При выходах на места происшествий Фефилов точно называл время и место содеянного. Его изобличали экспертизы биологических выделений, следов обуви на местах преступлений и другие улики. Однако предъявить Фефилову обвинение в окончательном варианте не удалось. 30 августа 1988 г. в камере № 232 следственного изолятора № 1 г. Свердловска он был задушен сокамерником Карпенко Н. П., 1963 г. р., «на почве неприязненных отношений».

Животновод совхоза «Первоуральский» Карпенко содержался в СИЗО с июня 1988 г. за совершение изнасилований, развратных действий, мошенничество, самовольное присвоение себе власти работника милиции, ношение холодного оружия. В камере, кроме него и Фефилова, находились еще трое человек. Показания Карпенко в судебном заседании по эпизоду убийства Фефилова изложены в приговоре следующим образом: «Содержась в одной камере с Фефиловым, который обвинялся в совершении убийств, сопряженных с изнасилованием молодых девушек, он (Карпенко. – Авт.) раздражался, когда последний рассказывал о своих жертвах. 30 августа 1988 г. у него с Фефиловым состоялся разговор, в ходе которого он рассказал, что его жена проживает с другим человеком, Фефилов посоветовал ему задушить жену. Тогда он развязал с ним драку, несколько раз ударил его, но сокамерники их растащили. Чтобы как-то объяснить телесные повреждения у Фефилова, он его заставил писать записку, что тот пытался повеситься, но Карпенко ему помешал и избил его за это. Фефилов написал записку, а Карпенко для правдоподобности ситуации привязал его руки к кровати и к батарее. Фефилов при этом не сопротивлялся. Затем он подсел к Фефилову на кровать, набросил ему на шею веревку, которую накануне Головин (сокамерник. – Авт.) ему сплел для вещмешка, и стал сдавливать шею Фефилова, пока последний не умер. Остальные сокамерники в преступление не вмешивались».

Убийство серийного сексуального маньяка оказалось большой неожиданностью для следствия. В Свердловск из Москвы немедленно вылетел начальник следственной части Прокуратуры РСФСР Е. К. Лисов, прибыла комиссия МВД СССР. Были установлены серьезные упущения работников СИЗО, нарушения ими порядка надзора за арестованными лицами. Возникла версия о «заказном» характере убийства Фефилова, отчего Н. П. Карпенко этапировали в столичный следственный изолятор. Убийца упорно твердил о неприязни к сокамернику и о том, что ему никто не помогал в совершении расправы. Однако анализ материалов уголовного дела позволяет полагать, что Карпенко воспользовался помощью сокамерников при исполнении убийства, но «взял на себя» все его совершение. Вот как описан этот эпизод в приговоре народного суда г. Первоуральска:

«Что касается эпизода убийства Фефилова, то судом, кроме показаний Карпенко, исследованы следующие доказательства. Свидетель Тропин показал суду, что он, Тебеньков,

Головин, а также Карпенко и Фефилов содержались в одной камере № 232. 30 августа 1988 г. Карпенко с Фефиловым о чем-то разговаривали, а затем Карпенко стал бить Фефилова, они схватились, но Тебеньков и Головин их разняли. Фефилов лег на кровать, а Карпенко стал требовать от него записку, чтобы как-то оправдаться перед администрацией за драку, Фефилов под диктовку Карпенко написал записку, что он сам пытался повеситься, но Карпенко не дал ему этого сделать и побил его. Для того чтобы все выглядело правдоподобно, Головин порвал полотенца и дал Карпенко, чтобы он связал Фефилова. Карпенко привязал его к кровати, последний не сопротивлялся. Считая, что все успокоилось, он, Тропин, залез на верхнюю кровать. Карпенко попросил Головина постоять у смотрового отверстия, что он и сделал. Затем Головин стал ему показывать знаками, что Карпенко душит Фефилова… Сами они вмешиваться боялись, так как Карпенко был очень раздражен. Он слышал, как Фефилов захрипел. Потом Карпенко выпрямился и сказал, что задушил Фефилова. Задушил он его веревкой, которую накануне они помогли ему сплести для вещмешка. Испугавшись происшедшего, по просьбе Карпенко он бросил в унитаз веревку.

Аналогичные показания дал свидетель Тебеньков, пояснивший, кроме того, что в момент убийства он спал. Разбудил его Карпенко после убийства. Тебеньков также пояснил, что последнее время перед убийством Карпенко был раздражен тем, что его подозревают в убийстве, которое он не совершал, говорил об измене жены, злился на Фефилова за его рассказы о преступлениях.

Свидетель Валитов – старший контролер – показал, что 30 августа 1988 г. вся камера № 232 отказалась от ужина, но он не придал этому значения, так как такие факты бывают часто. Около 20 часов он проходил мимо этой камеры, услышал стук и открыл дверцу для раздачи пищи. Карпенко требовал вывести его из камеры, он его вывел, чтобы разобраться. В камере оставались еще трое мужчин, которые стояли, а четвертый лежал на нижней полке кровати. Затем Карпенко сказал, что он задушил Фефилова. После этого Назаров заходил в камеру и сказал, что там один мертвый, после этого был дан сигнал тревоги.

Свидетели Крылов и Шуталев показали, что после сигнала тревоги они вошли в камеру № 232, Шуталев осмотрел труп Фефилова и зафиксировал смерть. Труп был еще теплый, поэтому он пытался сделать искусственное дыхание, но было уже поздно, на шее у Фефилова были следы насилия, стали разбираться и выяснилось, что Фефилова убил Карпенко.

По заключению судебно-медицинского эксперта смерть Фефилова – насильственная, последовала от механической асфиксии вследствие сдавливания шеи петлей; на заднебоковых поверхностях шеи в средней ее части обнаружена одиночная, незамкнутая, горизонтально расположенная прижизненная странгуляционная борозда. На трупе также обнаружены ссадины и кровоподтеки на других частях тела. Все повреждения прижизненные и причинены незадолго до смерти. Расположение странгуляционной борозды свидетельствует о том, что в момент сдавливания шеи Фефилов находился лежа и был обращен передней поверхностью тела к человеку, затягивавшему петлю.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что в камере № 232, где находился труп Фефилова, в мусорном ведре обнаружены разорванные части от полотенца, а также часть наматрасника, из которого была изготовлена самодельная веревка.