Читаем без скачивания Марина Цветаева. Письма 1937-1941 - Марина Ивановна Цветаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Печ. впервые. Письмо хранится в фонде Комитета по улучшению быта русских писателей и журналистов, проживающих в Чехословакии (РГАЛИ, ф. 1568, оп. 1, ед. хр. 265, л. 1).
2-24. М.Л. Заблоцкому
Вшеноры, 19-го декабря 1924 г.
Многоуважаемый Михаил Лазаревич,
Говорила о деле О<льги> Е<лисеевны> Кобасиной-Черновой с Евгением Александровичем Ляцким[909]. Прилагаю его ответ, из которого ясно, что министерство осведомлено о местопребывании Черновой и тем не менее ссуду ей выдает[910].
Сообщите, как мне (или моему мужу) получить у Вас причитающуюся Ольге Елисеевне сумму. Возможно, что Вам удобнее переслать ее Черновой непосредственно[911].
Ее адрес:
Paris Rue Delambre, 15
Hôtel des Ecoles
Madame Olga Černova
(на чешской орфографии настаиваю, ибо паспорт чешский<).>
Буду Вам благодарна, если не задержите ответа.
С уважением
М. Цветаева-Эфрон
Мой адр<ес>:
P.S. Všenory, č<islo> 23 (p.p. Dobřichovice)
Печ. впервые. Письмо хранится в фонде Комитета по улучшению быта русских писателей и журналистов, проживающих в Чехословакии (РГАЛИ, ф. 1568, оп. 1, ед. хр. 265, л. 3-3об).
1927
Неизвестному (1)[912]
<Февраль 1927 г.>[913]
На будущее
Как только я увидела Вас, увидела этот резко очерченный профиль, я сразу поняла: он, нет, это — мое.
«Мое» — не физически, мое душевно.
_____
Я беру Вас в свою мечту о жизни, не в свою жизнь. Не в свою жизнь беру я Вас — у меня, думаю, ее и нет, а если бы и была — не моя! — я Вас все равно беру не в свою жизнь, а в свою мечту о жизни.
Знаете ли, друг, что есть немецкий потусторонний мир, придуманный по-немецки? То есть мой.
_____
Когда я вырасту, то есть когда умру… Так я представляю себе смерть. Вот что для меня смерть.
_____
Дорогое дитя, чем ты занимаешься в Париже (в жизни, потому что Париж и есть жизнь).
_____
Одно я знаю точно: если бы ты знал дорогу к Р<ильке>, ты меня прямо сегодня, и через год также, Н., отвел бы к нему — до ворот или (даже) до самого порога.
Одно знай и ты, друг, что ты никогда не будешь по-настоящему страдать из-за меня.
Думаю ли я о тебе? (14 февраля). Да, думаю — ровно столько, сколько ты обо мне.
Да! Еще одно! Мы с тобой два заговорщика, мы по малейшим приметам — без примет! — узнали друг друга. Заговор того мира против этого, протест против настоящего.
_____
Дорогое дитя, если бы завтра мне умирать, я позвала бы тебя, еще позавчера мною невиденного, неслучившегося.
16 февраля
На другого человека нужно не только <нрзб.>, но и мужество. А оно у тебя есть, потому что ты чувствуешь, что легко быть не может — по крайней мере, впечатление такое[914].
_____
Удивительно, что латинские буквы у тебя выглядят готически — заостренные, угловатые, зубчатые <вариант: что ты пишешь латинским шрифтом, а выглядит он как готический.>
Удивительно: нет. Очень по-германски.
_____
Дитя, что я привношу в твою жизнь — я знаю. Что ты в мою — знаешь ты, но не знаю я. Потому что очень легко привнести в мою огромную тяжесть.
Хватит ли тебе мужества на меня? Это большой вопрос.
_____
19 февраля, суббота
Если бы я не назвала пятницу, ты сегодня был бы у меня — это было бы сегодня. Если бы я не выбрала (не предпочла) вчерашний день сегодняшнему, то сегодня (глядя из вчерашнего) было бы уже завтра, а сегодня — сейчас (10 часов вечера).
Тут нет измены Р<ильке>, нет этого — «на могилах цветут розы», потому что Р<ильке> — не могила, а ты — не роза.
Со-бытие́ в Раю.
Трудная доля, мучительная доля <нрзб.> — что же дает <вариант: давала> эта доля, если все груды и муки <нрзб.> — ради нее.
_____
Сегодня прекрасный день, пятница, и именно в этот первый прекрасный (условленный) день ты не можешь, а я так и знала, что ты не придешь, не сможешь, и я пойду сама, без Вас, но с Вами в условленный парк.
Почему? (Надо ли рассказывать? Надо ли спрашивать? — Любимый ряд вопросов у Р<ильке>.)
Слишком быстро? Все еще? Но не ради быстроты (нетерпения, частоты, краткости)? Что такое завтра и сегодня.
Н., вот мой ответ на твой вопрос: Мы давно не виделись.
_____
Холод и скупость в человеческих отношениях.
Заметила это вчера.
Все истлевает, перегорает (ведьмы и т. п.)
_____
Как бывает слишком поздно, так бывает и слишком рано. И для меня тоже, хотя я никогда ничего не рассчитываю. Последний тихий отзвук деликатности — нежелание слишком сильно ранить время. Детям (как и времени) нужно иногда уступать.
Но вы должны знать, что все приходящее в <зачеркнуто: последний> первый же момент уже было здесь, стояло здесь целиком и, как Вы убедитесь, выстояло.
_____
Сегодня прекрасный день, пятница, не первый подвернувшийся — первый прекрасный (условленный) день — и Вы не пришли — а я точно знала, что Вы не придете, так что, не дождавшись Вас, пошла без Вас, но с Вами в условленный парк, на с Вами условленную прогулку.
Зачем (она сближает и прочее).
Все еще слишком быстро? Но не ради быстроты (новизны, прыткости, частоты)?
Что такое вчера и сегодня. И — мы так долго не виделись!
_____
Итак, четверг 6 часов <зачеркнуто: 14> 25 <сверху: вокзал Монпарнас> там, где Вы сошли, — помните еще? Если нет, просто спросите: место прибытия пригородных поездов (Кламар, Бельвю и т. д.). <Зачеркнуто: Внизу> Там, где кончается лестница — остановитесь, прямого выхода там нет. И как заметите меня <зачеркнуто: смотрите внимательно, чтобы меня узнать> — окликнете, потому что я близорука и хожу быстро, могу легко пройти мимо.
22 февраля
Раз от разу я Вас забываю — полностью — а когда думаю о Вас, то это лишь (думаю лишь) мое воспоминание о Вас.
Каждый раз я узнаю Вас заново, а значит каждый раз забываю.
Узнавание, воспоминание, все это свидетели — слуги забвения!
_____
Вы должны превратиться в силу — вы сами целиком.
Из почему в поэтому: (по эту сторону!)
Вам не кажется странным, что я с Вами не на «ты».
_____
Меня в этих отношениях Вы совсем не замечаете, а в отношениях (которые — единство) не может быть двух
