Читаем без скачивания Мастер-арфист - Энн Маккефри

Обороты шли, размеченные обычными праздниками Солнцестояний и Равноденствий, Встречами и выполнением рутинных обязанностей мастера-арфиста. Робинтона часто навещал К'ган, и арфист всегда принимал его с радостью. Синий всадник обычно приносил какой-нибудь гостинец для Камо: игрушку или угощение, изготовленное в кухнях Вейра. Он даже пытался правильно расположить пальцы мальчика на ладах флейты и заставить дуть в нее, как надо.

— Какое все-таки утешение — потолковать с тобой! — говаривал К'ган. — Похоже, ты — единственный, кому не наплевать, что станет с Вейром.

Он частенько вспоминал «старые добрые времена», когда предводителем Вейра был Ф'лон, а Вейр пользовался всеобщим уважением и не сидел сложа руки. Р'гул же заставил Вейр замкнуться в себе и не позволял всадникам бывать на Встречах, кроме как в Бендене и Нерате.

— Он всего боится! — К'ган сделал паузу, чтобы показать Робинтону, как ему это неприятно. — Боится задеть лордов-холдеров. В особенности — Нератского и Бенденского, которые присылают Вейру десятину, как полагается. Битра тоже присылает — когда лорд Сайфер о ней вспоминает. Райд просто в восторге от нового предводителя!

Он закатил глаза.

— А как там мальчики?

Робинтон жалел, что не может чаще встречаться с Ф'ларом и Ф'нором. И не только потому, что это были сыновья Ф'лона. Он и сам хотел бы, чтобы у него были такие сыновья. Когда-то он мечтал, чтобы Камо не пережил своего первого Оборота — ведь многие дети умирают во младенчестве… Временами Робинтону было тяжело спрашивать других о том, как поживают их дети. Ему приходилось заставлять себя делать это — все равно что прикасаться к незажившей ране. Но на этот раз он твердо решил, что отправится на следующую Встречу в Нерат. Он надеялся уговорить отца оставить Полукруглый и тоже приехать. Если К'ган скажет об этом мальчикам, возможно, получится встретиться и с ними…

— Славные парни. И Ф'лар уже сейчас соображает куда лучше, чем покойный Ф'лон, — гордо ответил К'ган. — И они верят! Действительно верят! Я это вижу. Хотя они, конечно, в любом случае не посмели бы опозорить память отца, забыв обо всем, — добавил он. Потом вздохнул. — Мы несем все новые потери. Я никогда еще не видел столько опустевших вейров, а эта ленивая… — он прикусил язык и не решился произнести вслух то слово, которым хотел назвать Йору, госпожу Вейра. — Не понимаю, почему С'лонер думал, что она справится. Она, разумеется, и пальцем не желает пошевелить! Нити вот-вот появятся, а Вейр не готов к атаке.

И он грустно покачал головой.

Робинтон думал о том же. К концу последнего Прохождения на Перне было шесть Вейров, в которых жили более трех тысяч всадников. А теперь и трех сотен не наберется. К тому же не все они способны бороться с Нитями. Даже К'ган быстро приближался к тому возрасту, когда они с его Тагат'ом не смогут летать в боевом крыле. На ум ему пришла строка из Баллады Вопросов: «Ушли далеко, ушли без возврата…» Что же делать?

Однако Робинтону хватало забот и помимо того, чтобы отыскивать ответы на вопросы из старой песни. Больше всего радовало его то, как быстро развивался Сибелл. В будущем Обороте он, скорее всего, поменяет стол…

До Робинтона регулярно доходили слухи о новых зверствах Фэкса. Увы, теперь спастись удавалось немногим. Робинтон по-прежнему пытался заставить лордов-холдеров что-нибудь предпринять. Но ведь играть имеет смысл только тогда, пока тебя хоть кто-то слушает…

Шнырок без устали доставлял вести. Однажды Робинтон даже получил записочку от Баргена. Он снова обещал, что заявит свои права на Плоскогорье как законный наследник рода.

Но как-то Шнырок появился поздно ночью. Он был совершенно измучен — вернулся из Набола и весь путь преодолел бегом.

— Он… что-то… задумал! — выдохнул гонец, сползая по косяку покоев Робинтона.

Арфист поднял его, усадил в ближайшее кресло и налил ему вина.

— Вот же хитрая бестия! — сказал Шнырок, оторвавшись наконец от стакана. — Я не заметил, как они ушли, а когда заметил, не мог понять, куда они делись. Но половина казарм в Наболе пусты. И даже оставшиеся стражники не знают, куда делись их товарищи.

— А в какую сторону они двинулись? Шнырок потряс головой.

— Не знаю. Похоже, я искал не в том направлении, это точно. Прости. Прости, пожалуйста. Я-то думал, что наизусть знаю все его обычаи…

— Какие обычаи?

— Напасть и разгромить…

Внезапно Шнырок подался вперед, лицо его побелело.

— Руат! Надо было бежать туда! Предупредить их!

— Руат! — воскликнул Робинтон одновременно с ним.

— Добудь мне скакуна, самого резвого, какой найдется! — потребовал Шнырок.

— Я с тобой.

— Нет, Роб. Я могу скрыться в тени, а тебя слишком много.

— Я с тобой!

Арфист уже переодевался в свою старую одежду, темную и теплую. У него нашлась лишняя меховая куртка, и он отдал ее Шнырку — тот вспотел и теперь дрожал от ночного холода.

Робинтон забежал на кухню, чтобы взять еды на дорогу и оставить записку Сильвине, а затем они выскочили на улицу. Встревоженный страж порога заскулил и рванулся за ними, натянув цепь.

Они разбудили конюха и заставили его оседлать Робинтону Черныша, а Шнырку — резвого руатанского скакуна. Поначалу они ехали шагом, чтобы не разбудить цех и холд. Вскоре Шнырок указал на небольшую тропу, уходящую от главной дороги и ведущую напрямик. Робинтон мысленно извинился перед станционным смотрителем и от души понадеялся, что им сейчас никто не попадется навстречу. Оказавшись на тропе, они пришпорили скакунов и понеслись во весь опор. В другое время Робинтон счел бы опасным ехать с такой скоростью, но Черныш и скакун Шнырка были тверды на ногу, и дорога отчетливо виднелась впереди, как узкая бледная лента.

Они ехали всю ночь, время от времени переходя на шаг, чтобы дать скакунам отдохнуть, и к рассвету выехали к Красной реке. Погоняя усталых животных, они заставляли их двигаться со всей возможной быстротой. И наконец за поворотом открылся Руат-холд.

Робинтон в отчаянии созерцал жуткую сцену, озаренную первыми лучами утреннего солнца. С желобов все еще свисали веревки — по этим веревкам люди Фэкса забрались внутрь, миновав стража порога. Но куда же смотрел часовой? А может, его попросту подкупили? Посреди мощеного двора была свалена гора трупов. Судя по кровавым следам, тела сволокли сюда со всего холда. Из холда выносили одежду и красивую мебель, что привезла с собой леди Эдесса. Робинтон увидел толпу перепуганных людей, которых выгнали из жилищ и теперь заталкивали в хлев. Повсюду разъезжали солдаты на скакунах. Руатанские скакуны! Фэкс давно мечтал завладеть ими — и завладел. Но это было еще не самое худшее. Глядя на трупы, сваленные во дворе, Робинтон увидел среди тел взрослых несколько трупиков поменьше. Где же теперь веселая, неугомонная Лесса? Ей сейчас должно быть — сколько? Девять, самое большее — десять Оборотов. Голова у Робинтона пошла кругом от ужаса и усталости. Он пошатнулся в седле. Шнырок поспешно затащил его в тень.

Далекие крики и топот заставили Робинтона снова взглянуть на жуткое побоище. Скакунов собрали в табун и теперь собирались перегонять во владения Фэкса. Надо предупредить Грожа. И Ларада с Отерелом тоже. Здесь Робинтону и Шнырку делать больше нечего.

Они со всей скоростью, на какую были способны их измученные скакуны, поехали к ближайшему пограничному посту Грожа. Ввалились в караулку и приказали ошарашенным стражникам поднять тревогу. Взяли cвежих скакунов и понеслись в Форт-холд. Там Шнырок сразу помчался на барабанную вышку, а Робинтон принялся так стучаться в дверь Грожа, что разбудил не только лорда, но и всех обитателей соседних покоев.

— Фэкс захватил Руат-холд! — выдохнул Робинтон и привалился к дверному косяку, пытаясь отдышаться. Снаружи донесся грохот барабана, передающего ужасное известие. Шнырок еще не разучился держать в руках барабанные палочки…

— Как? — Грож, не веря своим ушам, уставился на мастера-арфиста. — Не может такого быть!

— И тем не менее это так. Захватил и перебил всех, даже детей. Я видел трупы. Вашу пограничную стражу я предупредил. Маяки зажжены.

— Ох, мастер Робинтон, да на вас лица нет! — воскликнула жена Грожа. Она проводила арфиста к ближайшему креслу и догадалась налить ему вина. — Но не хотите же вы сказать, что милая леди Эдесса тоже погибла? Разумеется…

Она осеклась, прочтя ужасный ответ на безжизненном лице арфиста.

— Какой ужас! Просто кошмар! Ты не напрасно боишься этого человека, Грож!

— Я его не боюсь, Бенория! Я его презираю.

Грож расстегнул пояс, подвесил к нему длинный кинжал и снова подпоясался.

— Не надо, Грож, не ходи! — взмолилась жена.

— Милая моя, я всегда знал, что такое Фэкс. Прятаться от него — не выход.