Читаем без скачивания Цветущий сад - Маргарет Пембертон

Нэнси сидела за туалетным столиком, тщательно пудрясь и подводя губы.

— Извини, дорогая. Я вела себя бестактно.

Нэнси опустила пуховку, рука ее дрожала.

— Мой зять — нацист. Я не могу поверить, что он может быть таким, если Гитлер не заслуживает уважения.

— В таком случае будем надеяться, что Чарльз ошибается, — сказала Джорджиана, хотя вовсе не была убеждена в этом.

— Ты не веришь, что он такой? — Темно-фиалковые глаза Нэнси смотрели тревожно.

— Нет, — откровенно призналась Джорджиана и решила сменить тему. — У причала стоит «Иль де Франс», и я умираю от желания побывать на ее борту. Бобо плавала на этом корабле в девичестве и говорит, что интерьеры судна выдержаны в футуристическом стиле и там все очень, очень по-французски. Обшивка из светлого дерева, скрытое освещение.

— О Господи! — воскликнула Нэнси. — Там, на борту, мой отец.

— Я думала, ваши отношения с отцом настолько тесны, что граничат с кровосмешением. Почему же теперь они стали прохладней?

— Мои отношения с отцом всегда были отношениями послушной маленькой девочки с нежным родителем, — сухо сказала Нэнси. — А когда маленькая девочка перестала быть послушной, родитель перестал быть нежным.

Джорджиана отвела глаза и сказала:

— Пойду к Чарльзу. Эта бедная Гизон пишет уже с половины восьмого утра. Встретимся в холле через десять минут.

Рамон стоял у балконных дверей, расставив ноги и уперев в бока руки. Солнце освещало его сзади, и она не видела его лица, только контуры мускулистого тела и непокорную темную шевелюру.

— Я не хочу идти на пристань, — сказала она. — Не хочу видеть его. Давай уедем куда-нибудь вдвоем.

Это было немного похоже на его мольбу тогда в Хайяннисе.

— Мы не можем сделать это, любовь моя. «Кезия» на пути в Опорто.

— Мы смогли бы, если бы очень захотели!

Он обнял ее, и она прижалась к нему.

— Обещай, что не позволишь испортить все, что сложилось между нами.

Рамон глухо рассмеялся:

— Это я должен просить тебя об этом. Поцелуй меня.

Нэнси послушно подняла лицо, и время словно остановилось.

Джорджиана беспокойно шагала взад-вперед по мраморному полу холла в ожидании Нэнси. А в это время Чипс О'Шогнесси сошел по трапу на землю Фанчэла с видом человека, привыкшего первым покидать корабль. Невероятно, но его никто не встречал.

— Где моя дочь? — спросил Чипс, когда наконец «бентли» Монткалма спустился по мощеным улицам и Джорджиана Монткалм пробралась сквозь толпу, чтобы пожать ему руку.

— Она задержалась. — Джорджиана не сказала, с кем и почему, хотя хорошо знала, кто мог быть виновником задержки, и у нее закрались мрачные подозрения, почему это произошло. Но она не смогла придумать подходящих объяснений для отца Нэнси.

Симас остался, чтобы заняться багажом, а Чипс, который не видел Монткалмов почти двадцать лет, сел в их «бентли», не переставая удивляться, насколько ложными были представления многих его соотечественников об англичанах. Когда они хотят, то могут быть самыми дружелюбными людьми в мире. Затем вспомнил свою первую жену и ее семью и вернулся к своему прежнему мнению. Вероятно, Монткалмы были исключением из правил.

— Рад видеть вас снова после стольких лет, — сказал Чипс Чарльзу Монткалму и опять подумал, где, черт побери, Нэнси и… Зия. В своем воображении он представлял, что она должна быть здесь, на набережной, и ждать его в своем шифоновом платье, развевающемся на ветру, с золотисто-каштановыми волосами, сверкающими в лучах горячего солнца Мадейры.

Чипс вежливо отвечал на вопросы, но мысли его были заняты совсем другим. Он думал о дочери, о женщине, которую все еще считал единственной любовью в своей жизни, и о своем глупом зяте. Камерон по крайней мере должен был встретить его на пристани. Однако поведение Нэнси в Нью-Йорке было странным, и сейчас важно, чтобы она и Джек держались вместе перед такими людьми, как Монткалмы, и остальными болтунами и сплетниками, которые нашли убежище в «Санфорде», уехав из беспокойного Лондона, Парижа и Рима.

Когда они вошли в холл, их встретила Нэнси. Лицо ее пылало, как после бега. Волосы были взъерошены, как будто она только что вскочила с постели, и своенравный локон выбился на лоб. На ней было простое платье из белого шелка. На голых ногах — босоножки.

— Рада видеть тебя, — сказала она и крепко обняла его, несмотря на присутствующих при этом портье, посыльных, Монткалмов и Минни Пеквин-Пик, вылезшую из своего «роллс-ройса» рука об руку с безропотным Люком Голдингом.

— Нэнси! — В горле Чипса застрял ком. Она выглядела вполне здоровой и счастливой. Только сейчас он понял, как боялся увидеть ее снова бледной, подобно призраку, какой она была, когда прощалась с ним в Бостоне. Отдых, солнце, общение с Зией явно пошли ей на пользу. Они вместе вернутся домой. Он никогда не был так зол, узнав о том, что Джек Камерон отправился на Мадейру, не сообщив ему о своих планах. Ради Нэнси он не станет устраивать сцены своему зятю. Его дочь и ее муж вернутся в Бостон, и все глупости, о которых болтали последнее время, вскоре забудутся.

— Зия, — сказал он. — Где же Зия?

— Она больна, дорогой.

Чипс почувствовал, как замерло его сердце.

— Доктор говорит, что это усталость. Она отдыхает уже несколько дней.

— Но она знает, что я должен приехать? Она ждет меня?

Нэнси успокаивающе похлопала его по руке:

— Она наблюдала, как причаливал лайнер, из своего сада. Она уже ждет тебя.

Чипс жизнерадостно просиял и не заметил признаков волнения на лице Нэнси, когда она сказала:

— Прежде чем встретиться с ней, я хотела бы поговорить с тобой.

— Потом, — нетерпеливо сказал Чипс.

— Но это очень важно.

— Зия важнее.

Нэнси знала, что разговор в присутствии Рамона может одним махом разрушить его счастье. Однако ей казалось, что так, пожалуй, будет лучше, чем с болью в сердце видеть, как он продолжает самозабвенно радоваться, полагая, что все в порядке.

— Папа…

— Сюда, пожалуйста, мистер О'Шогнесси, — сказал Вильерс и, несмотря на возражения Нэнси, указал Чипсу на бронзовую дверь в покои Зии.

Нэнси резко остановилась. Бесцеремонная выходка Вильерса лишила ее последней надежды осторожно сообщить отцу новости. Мимо проходил официант с бокалами хереса для Майклджонов и Мидов, которые играли в бридж. Нэнси рассеянно взяла у него бокал и села, выпив глоток вина.

Возможно, Зия не станет говорить о Рамоие. Они вспомнят прежние времена: Норс-Энд, Бостон, новую жизнь Чипса в качестве мэра. Нэнси поставила пустой бокал и позвонила в апартаменты Рамона.

— Мистер Санфорд вышел, мадам, — сообщил ей его камердинер.