Читаем без скачивания Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

Так как бой продолжался, британские крейсеры не могли оказать помощь команде "Шарнхорста". К тому же вода была настолько холодна, что едва ли немецким морякам можно было чем-либо помочь, даже если бы рядом не было "Гнейзенау". Таков закон морской войны — сначала уничтожить противника и только после этого спасать людей.

Конец "Гнейзенау" был не менее трагичен. Англичане уже вели спокойную размеренную стрельбу, напоминавшую прицельный огонь по мишеням. Вскоре одним из попаданий был поврежден рулевой привод и "Гнейзенау" начал описывать циркуляции. Его сопротивляемость ужасающему огню была поразительна. Особенно надо отметить, что ни на одном из германских крейсеров не произошло взрыва боеприпасов, какие случились на кораблях Крэддока. Около 17.30 он еще держался на воде в виде разбитого остова, большая часть его кочегарок была затоплена, все пушки, кроме одной, приведены в негодность, боезапас почти иссяк, на палубе бушевали пожары. Около 600 человек из команды "Гнейзенау" были перебиты[644].

Англичане прекратили огонь и начали подходить к "Гнейзенау" медленно и осторожно, поскольку на нем все еще развивался германский военный флаг. В 17.40 оставшиеся в живых собрались на груде железного лома — все, что осталось от надстроек и палубы германского крейсера. В тишине, наступившей после грохота боя, прозвучало троекратное "ура" и корпус "Гнейзенау" стал опрокидываться на правый борт. Командир Меркер отдал приказ открыть кингстоны и взорвать корабль. "Гнейзенау" еще некоторое время лежал вверх килем, а затем исчез, погружаясь кормой вперед[645].

Хотя в южном полушарии стояло лето, вода в том районе Атлантики сильно охлаждается айсбергами и холодными течениями, идущими от Антарктиды. Ее температура не превышала 6° выше нуля. Немногие оставшиеся в живых из команды "Гнейзенау", которых удалось подобрать из воды, вскоре скончались от полученного шока. В числе погибших были фон Шпее и один из его сыновей (другой погиб на "Нюрнберге") и оба командира германских броненосных крейсеров. Незадолго перед тем, как "Гнейзенау" начал тонуть, погода изменилась — пошел мелкий дождь. Если бы он начался 2–3 часами раньше, возможно германским крейсерам удалось бы ускользнуть. Данный факт показывает опасность с промедлением нанесения решительного удара, которое допустил английский адмирал. Как известно, Стэрди, начав погоню рано утром, примерно около 11.00 отдал приказ замедлить ход и команде приступить к завтраку[646].

Что касается легких крейсеров, то англичане после погони, длившейся несколько часов, настигли и потопили "Лейпциг" и "Нюрнберг". "Дрездену" удалось ускользнуть. В конце концов, он был застигнут двумя английскими крейсерами в уединенной бухте чилийского побережья и уничтожен. Но случилось это только 14 марта 1915 г.

Легкий крейсер "Бристоль" и вооруженный пароход "Македония" получили от Стэрди приказ потопить транспорты, сопровождавшие эскадру фон Шпее. Английские корабли довольно быстро обнаружили 2 германских вспомогательных судна — "Баден" и "Санта-Изабель" — с грузом нефти, угля и различных припасов. Все это отлично пригодилось бы Стэрди, но старший из британских командиров ничего не доложил флагману и пустил ко дну оба этих ценных приза. Так неудачно кончился день, отмеченный крупным успехом англичан.

Сражение, разыгравшееся между главными силами, было боем кораблей неравноценных по классу, и потому не представляет большого интереса с точки зрения тактики. Англичане имели подавляющее превосходство в скорости, артиллерии и водоизмещении. Своим успехом они в значительной степени были обязаны Фишеру, который приготовил такой потрясающий сюрприз для германского командования и сумел смело использовать свои ресурсы. Отправка линейных крейсеров была, без сомнения, одним из самых выдающихся маневров за всю войну и она принесла британскому флоту единственную решительную победу в эскадренном бою.

15 лет спустя после окончания первой мировой войны адмирал Марк Керр, будущий биограф и большой почитатель Луи Баттенбергского, пытался приписать себе идею посылки "Инвинсибла" и "Инфлексибла" в Южную Атлантику. Обоснованию этих претензий Керр посвятил несколько страниц своих мемуаров, увидевших свет в 1933 г.[647]

Незадолго до начала первой мировой войны вице-адмирал Марк Керр во главе довольно большого контингента офицеров и старшин был направлен в Грецию для организации ее военно-морских сил. Греческое правительство назначило его командующим флотом. Когда началось война, Керр получил приказ оставаться на своем посту. Адмирал поддерживал активную переписку с Луи Баттенбергом. В своих мемуарах Керр пишет, что как только в Афины пришло сообщение из Берлина о разгроме кораблей Крэддока, он немедленно направил своему патрону письмо, в котором говорилось о необходимости отправки в Южную Атлантику "Инвинсибла" и "Инфлексибла". В мемуарах приводится текст письма, не помеченный никакой датой.

Далее бравый адмирал пишет: "Принц Луи покинул Адмиралтейство как раз перед тем, как письмо было получено, и, следовательно, его преемник покойный лорд Фишер Килверстон наверняка вскрыл его, и указанные корабли были посланы…"[648].

Претензии Марка Керра на авторство или даже соавторство в разработке Фолклендской операции нам представляются необоснованными. В связи с этим письмом возникает масса неувязок. Как известно, Фишер официально вступил в должность, сменив на посту первого морского лорда Луи Баттенберга 30 октября 1914 г. Сражение у мыса Коронель закончилось вечером 1 ноября, а победную реляцию фон Шпее отправил только на следующий день. Надо думать, что "известия из Берлина" в Афинах были получены и того позже. Таким образом, Луи Баттенберг ушел из Адмиралтейства не "как раз перед тем, как письмо было получено", а как минимум за неделю до того, как Марк Керр сел его писать. И командующий греческим флотом не мог не знать о столь кардинальных переменах в британском Адмиралтействе. К тому времени, как письмо было получено (если оно вообще когда-либо было отправлено), даже если допустить, что Фишер вскрыл и прочел его, решение о посылке двух линейных крейсеров уже было принято.

Когда донесение Стэрди о полной победе у Фолклендских островов достигло Лондона, в Англии оно вызвало бурю ликования. Больше всех, наверное, радовался Черчилль. Щедрый на похвалы, когда дела шли хорошо, он от души поздравил Фишера — события в Южной Атлантике явились яркой демонстрацией его счастливой звезды. Последняя германская эскадра за пределами Северного моря была уничтожена. Впоследствии многие военно-морские историки будут утверждать, что бой у Фолклендских островов явился крупнейшей победой британского флота со времен Трафальгарского сражения. Наверное, оно стало последним сражением надводных кораблей XX века, больше всего напоминавшим времена Нельсона: его исход от начала и до конца решила корабельная артиллерия, без использования торпед, морских мин, авиации или подводных лодок.