Читаем без скачивания Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

Таким образом, крупная десантная операция против балтийского побережья Германии даже в теории выглядела весьма проблематично. Добавим, что германские военно-морские эксперты никогда не принимали всерьез такую возможность[668]. Рейнгард Шеер, которому довелось командовать Флотом Открытого моря в Ютландском сражении, заметит впоследствии в своих мемуарах: "Что Англия станет искать боя с германским флотом в Балтийском море, — это было невероятным, так как все выгоды были здесь на нашей стороне…"[669].

Стратегическая обстановка в декабре 1914 г. все больше повергала Черчилля в уныние. Фишер, все время твердивший о "Балтийском проекте", стойко отвергал его план по захвату острова Боркум, хотя морской министр настаивал, что захват этого острова должен стать необходимым предисловием к балтийской операции. Черчилль очень удивился, когда первый морской лорд отверг такую последовательность.

Бомбардировка Ярмута линейными крейсерами Хиппера и особенно короткое безрезультатное сражение между главными силами германского и английского флотов, когда первый предпринял бомбардировку Скарборо, заставили Фишера сосредоточить внимание на нуждах Гранд Флита. К середине декабря начали все явственнее проявляться симптомы его раздражения против Черчилля. Чтобы отвлечь морского министра от планов по захвату острова Боркум, Фишер начал настаивать на проведении более наступательной политики постановки минных полей. Здесь он полностью принял точку зрения Джеллико, что активное минирование вод в районе Гельголанда есть наилучший способ заблокировать германский флот. Черчилль же постоянно противился этой идее, полагая, что минные поля впоследствии помешают проведению десантных операций против германского побережья[670].

4 января 1915 г. Фишер подал прошение об отставке. Причиной послужил налет цеппелинов на Лондон. За несколько месяцев до этого Черчилль признал ответственность Адмиралтейства за защиту страны от нападений с воздуха. В дневнике Асквита имеется следующая запись, датированная 5 января 1915 г.: "Старик Фишер всерьез предложил в ответ на рейды цеппеллинов расстреливать всех немецких пленных, и когда Уинстон отказался воплотить в жизнь это по-государственному мудрое решение, он послал формальное прошение об отставке. Но мне кажется, что к этому времени он уже одумался"[671].

В 20-х числах января произошло событие, которое заставило морского министра и первого морского лорда на время забыть свои ссоры. Как известно, в самом начале войны германский крейсер "Магдебург" во время операции против русского побережья в Финском заливе ночью наскочил на мель. На следующий день его обнаружили русские крейсера "Богатырь" и "Паллада". Моряки русского Балтийского флота, тщательно обыскав мелководье поблизости от "Магдебурга", нашли шифровальные таблицы и книгу трехфлажного сигнального кода, выброшенные немцами за борт при подходе кораблей противника[672]. Русское командование снабдило ценной информацией союзников, и вскоре она начала приносить свои плоды.

В полдень 23 января Уилсон и Оливер вошли в кабинет Черчилля и доложили, что в комнате 40 (отдел военно-морской разведки) перехвачена и расшифрована немецкая радиограмма о готовящемся выходе в море линейных крейсеров Хиппера. У англичан было "впритык" времени послать им навстречу эскадру Битти в сопровождении легких сил Тируита. Перехват мог состояться предположительно в районе Доггер-банки недалеко от датского побережья[673].

Действительно, в тот же день около 18.00 соединение Хиппера начало вытягиваться из устья реки Яды. Главную ударную силу составляли "Зейдлиц" (флаг.), "Дерфлингер", "Мольтке" и "Блюхер". Отсутствовали "Лютцов" и "Фон дер Тан", проходившие текущий ремонт. Силы сопровождения состояли из легких крейсеров "Грауденц", "Росток", "Штральзунд" и "Кольберг", а также двух флотилий эскадренных миноносцев общим числом в 19 кораблей[674].

На рассвете 24 января Битти уже подходил к Доггер-банке. В его распоряжении была добрая половина всей "стратегической кавалерии" Гранд Флита — 5 линейных крейсеров — "Лайон" (флаг.), "Тайгер", "Принцесс Ройял", "Нью Зеланд" и "Индомитебл". Силы сопровождения под командованием Тируита состояли из 3 легких крейсеров и 35 эсминцев. К месту также подтягивалась 2-я эскадра легких крейсеров Уильяма Гуденафа[675]. Предположения комнаты 40 оправдались с поразительной точностью. Вскоре англичане узнали силуэты кораблей Хиппера.

Обнаружив превосходящие силы англичан, германские линейные крейсеры повернули обратно, В тот момент противников разделяло около 14 миль. На британском флагмане был поднят сигнал, увеличить ход до 29 узлов! Серые, хищно вытянутые корпуса "кошек адмирала Фишера", сомкнув интервалы в кильватерной колонне, мощно устремились вперед. Ветер буквально свистел в ушах офицеров, стоявших на мостиках. Скупая пометка в рапорте Битти: "Большая благодарность машинным командам "Нью Зеланд" и "Индомитебла" — эти корабли значительно превысили свою проектную скорость"[676].

Расстояние быстро сокращалось. В 8.52 "Лайон" дал одиночный пристрелочный выстрел по концевому "Блюхеру". Через 15 мин стрельба уже велась залпами и на поражение. По мере сокращения дистанции в артиллерийскую дуэль один за другим включались "Тайгер", "Принцесс Ройял", "Нью Зеланд" и, наконец, "Индомитебл". Противник отвечал незамедлительно. Первый залп по британскому флагману дал "Зейдлиц". Около 10.00 "Блюхер", шедший концевым в германской колонне и пострадавший больше всех, начал терять ход. Германские комендоры не оставались в долгу. Орудийные расчеты работали как заведенные, их огонь был быстрым, точным и убийственным. За каких-нибудь полчаса "Лайон" получил 15 попаданий тяжелыми снарядами. Вскоре британский флагман стал "подобен кромешному аду". В бортах и палубе зияют громадные пробоины, с грохотом рушатся надстройки, повсюду бушует пламя. С одной из башен главного калибра сорвана крыша — огромная броневая плита, в другой башне ствол 343 мм орудия сиротливо задран в небо, второй отсутствует вообще — сбит германским снарядом. В 11.55 "Лайон", потеряв управление, рыскнул с курса и начал описывать циркуляцию[677].

Тем временем в большом полутемном зале Адмиралтейства среди мягких ковров и массивной мебели громко тикали часы и несколько человек, разговаривая вполголоса, отмечали на карте движение кораблей у Доггер-банки по мере поступления донесений. Внесли очередную радиограмму и кто-то сказал: "Лайон" готов!". Черчилль мгновенно представил длинную похоронную процессию у Вестминстерского Аббатства, людей в морской форме и гроб, накрытый британским флагом. Затем он вспомнил мужественное лицо Битти и его, всегда сдвинутую набекрень, адмиральскую фуражку[678].