Читаем без скачивания Дыши - Кристен Эшли

Из множества шуток, которые жизнь должна была сыграть с ним, она сочла нужным сделать его похожим на своего отца. Тот же рост. Та же фигура. Те же волосы. Те же глаза. В Чейзе почти не было ничего от матери, хотя она была голубоглазой блондинкой. Внешность ему полностью досталась от отца. Сколько себя помнил, он слышал это от друзей отца.

Вылитый Трейн.

Итак, Чейз знал, что через тридцать лет он будет похож на отца.

Высокий рост, подтянутая фигура, волевые черты лица и привлекательная внешность, которыми ему посчастливилось обладать, почти не померкли. Он принадлежал к тому типу мужчин, чья внешность с годами улучшалась, а с возрастом становилась интересной, сохраняя при этом красоту и жизненную силу.

Если бы Трейн Китон был другим мужчиной, Чейз с нетерпением ждал бы это и ценил, что его отец передал ему хорошие гены.

Вместо этого он боялся всю жизнь смотреть в зеркало и вспоминать своего отца.

— Ты не отвечаешь на мои звонки, — обвинил Трейн жестким голосом, сердито глядя на сына.

Он был зол, что ему пришлось проделать путь из Аспена. Зол, что его сын не выполнял его приказы. Зол, увидев, как Чейз в джинсах, рубашке, свитере, куртке и ботинках, со значком на ремне забирается в «Юкон», тогда как у него должен быть костюм за пять тысяч долларов и «БМВ».

— Да, не отвечаю, — согласился Чейз, а затем холодно приказал: — Отойди.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине и немедленно.

— Этому не бывать, папа.

— Этого не произойдет.

Господи, Чейзу было тридцать пять, а этот человек исправлял его гребаный английский.

— Отойди, — огрызнулся Чейз.

— Ты живешь среди деревенщин, Чейз, но не обязательно говорить как они, — надменно возразил Трейн, Чейз это ненавидел, а Трейн говорил так все время.

— У меня дела, отойди.

— Лично я виню Джейкоба Декера. Мне следовало положить конец вашему общению во время учебы в школе. Твоя мать и слышать об этом не хотела. До меня дошли слухи, что он вернулся.

Чейз напрягся.

Он сказал это не просто так.

Дек ненавидел отца Чейза. Трейн Китон отвечал ему тем же.

Дек получил полную стипендию в частной школе, которую посещал Чейз, но не благодаря деньгам. Его отец работал электриком. Хорошая профессия, но неприемлемая в жизни аспенских Китонов. Не важно, что IQ Дека был сто пятьдесят, — признанный гребаный гений. Для Чейза он не являлся хорошей компанией. Когда Дек не отправился изучать способы лечения рака или помогать правительству создавать оружие космической эры, а использовал свою превосходную логику и более высокий интеллект, чтобы творить чертовски пугающее дерьмо, Трейн решил, что это доказательство того, что все это время он был прав.

Но сейчас цель Трейна состояла не в этом.

Он сообщал Чейзу, что за ним следят.

Это не удивляло, а раздражало. Дек определенно мог постоять за себя. Когда вы в мгновение ока могли рассчитать свой рост, вес, мышечную массу, силу замаха, прицелиться и нанести удар, точно зная, какой урон нанесете, любому, кто с вами свяжется, не поздоровится. И это была не теория. Когда они вместе учились в старших классах и колледже, Чейз видел это на практике. Джейкоба Декера никогда не побеждали не только потому, что он был чертовски высоким и очень сильным, но и потому, что он был чертовски умным.

Но если Трейну и его шайке придурков не хватит терпения, они могут нацелиться на кого угодно, чтобы донести свою точку зрения до Чейза.

Дек был на линии огня.

Он сделал мысленную пометку позвонить Деку по пути в больницу и повторил:

— Отойди.

Взгляд Трейна не отрывался от сына.

— И если продолжишь встречаться с Фэй Гуднайт, твоя мать захочет с ней познакомиться.

Трейн отступил назад, потому что у него не было выбора, так как Чейз выскочил из машины.

Но Трейн не отступил далеко, просто дал сыну место, так что Чейз, к сожалению, оказался с ним нос к носу.

— Даже не смей дышать с ней одним воздухом, — прошипел он.

— Ты так и не усвоил, что показывать свои чувства — невыгодно, — ответил Трейн, в голосе которого звучало раздражение от того, что Чейз не выучил один из многих бесполезных уроков, которые он пытался вдолбить ему, когда Чейз был ребенком.

— Этому научила меня мама. Любой, кто захочет сблизиться со мной, будет знать, что я за человек. Мне нечего скрывать. Чего ты не понимаешь, так это того, что настоящий мужчина — тот мужчина, которым я хочу быть — ничего не скрывает.

— Это глупо, — сказал Трейн с ехидством.

— Это забота, — твердо возразил Чейз.

— Ты не позаботишься о себе, Чейз, отдаваясь кому-то полностью.

— Я не говорю о заботе о себе.

— В этом твоя ошибка.

— Нет, видишь ли, такой человек, как ты, тратит свою энергию на то, чтобы спасти свою задницу. Такому человеку, как я, на это насрать, и вместо этого он изо всех сил старается заботиться о тех, кто стоит его усилий. Итак, моя мысль такова: мне не насрать на людей, свяжешься с ними — свяжешься со мной.

— И Фэй Гуднайт стоит этих усилий?

Чейз не ответил.

Трейн какое-то время не сводил с сына глаз, а потом пробормотал:

— По крайней мере, у нее есть степень магистра.

Они проверили Фэй.

Не совсем неожиданно. Это произошло раньше, чем он мог предположить. Что тоже раздражало.

— Для тебя Фэй не существует, и я познакомлю ее с ма, когда сам решу, — отрезал Чейз.

— Тогда мне жаль расстраивать тебя еще больше, Чейз, поскольку сегодня утром за завтраком я поделился с твоей матерью, что ты кое с кем встречаешься. Подумал, это разумно, после того как узнал, что вчера вечером ты ужинал с ее родителями у Розалинды.

Чейз почувствовал, как на щеке дернулся мускул.

— Дела развиваются быстро, — тихо заметил Трейн.

Чейз выдержал взгляд отца и стиснул зубы.

— Валери даст тебе время. Она не захочет давить. Полагаю, у тебя есть около пятнадцати минут, прежде чем она позвонит и пригласит вас с Фэй на ужин.

Бл*ть.

Бл*ть.

— Она очень взволнована, — продолжил Трейн, но его губы скривились, и у куска дерьма хватило смелости закончить: — Мисти ей никогда особо не нравилась.

С Чейза было довольно.

— Ты отойдешь или мне придется тебя переехать?

— Мы еще не поговорили.

— Никакого разговора не будет. Две секунды. Отойди, или я перееду тебя.

Трейн выдержал взгляд сына.

Затем его голос слегка изменился, и он прошептал:

— Ты же знаешь, мне не по