Читаем без скачивания Внешняя агрессия - Макс Алексеевич Глебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не было никакого злого умысла и неспровоцированной агрессии с одной из сторон, — мрачно ответил Хаг. — Зато имел место целый ряд провокаций. У нас есть множество записей внезапных нападений иншеров на наши корабли, и на их основании мы до сих пор утверждаем, что лишь ответили ударом на удар. Понятно, что и у иншеров найдется немало доказательств совершенно обратной ситуации. Вероятно, нас атаковали корабли третьей силы, успешно мимикрировавшие под эсминцы и крейсеры иншеров, и наоборот, иншеры видели, что их атакуют корабли империи. При этом ни одна экспертиза сделанных тогда записей не смогла выявить подделку, и это неудивительно — при том качестве маскировочных полей, которое продемонстрировал нарушитель, создать достоверные фантомы кораблям третьей силы было не так уж сложно, особенно когда им противостояли наши технологии и конструкты иншеров полуторавековой давности.
— Это только одна из версий, полковник, но, увы, не единственная, — взяв небольшую паузу, ответил генерал Кург. — Она слишком очевидна, и, не скрою, в неё хочется верить. Тем не менее не стоит забывать, что оружие и защитные системы неизвестного корабля использовали темную энергию, что прямо указывает на его возможную связь с иншерами. Да, нарушитель стрелял по их кораблю, уничтожил его и убил немало кейров, но во время войны враг не раз демонстрировал нам свое изощренное коварство, да и наши предки, стоит признать, не оставались в долгу. Поэтому мы не можем исключать версию тщательно подготовленной провокации со стороны иншеров. Зачем им это понадобилось — вопрос отдельный, но вероятность такого варианта совсем не нулевая. Поэтому на предстоящих переговорах нам придется проявить известную осторожность. С иншерами в любом случае придется идти на сотрудничество, но до полного доверия между Державой и Республикой пока ещё очень далеко. Запомните это, полковник, и воспринимайте все слова наших оппонентов с учетом того, что сейчас услышали.
— Я запомню, господин генерал, — коротко кивнул Хаг. — Можете в этом не сомневаться.
* * *
На въезде в резиденцию графа Волжского нас встречают вежливо и доброжелательно, но все формальные процедуры протекают как-то уж слишком неторопливо. В какой-то момент у меня возникает ощущение, что люди графа целенаправленно тянут время. Нам выделяют специального провожатого, который пешком идет рядом с медленно едущим броневиком, ведя нас к месту, где, по заявлению старшего из встречающих, «господину барону будет наиболее удобно припарковать столь крупную и тяжелую машину».
Тем не менее совсем уж откровенных проволочек не возникает, и в итоге мы всё-таки попадаем в холл первого этажа главного здания резиденции. И вот тут я, кажется, начинаю понимать, в чем была причина задержки. Люди графа, похоже, пытались развести нас во времени и пространстве с появившимися здесь чуть раньше непростыми гостями. Непростыми и, судя по всему, не вполне адекватными. Правда, усилия слуг и охраны явно не увенчались успехом, и мы всё-таки встретились.
Обстановка в холле царит довольно напряженная, но персонал, ответственный за встречу гостей, свое дело знает и изо всех сил старается не замечать откровенно хамского поведения группы аристократов, состоящей из главы семейства, его жены, двух дочерей и сына.
— Граф Рындин с семьей, — шелестит в моем ухе подсказка Кана. Я совершенно не удивляюсь тому, что инженер смог так быстро найти и сообщить нам эту информацию. Мало ли что могли подсмотреть и подслушать дроны-разведчики, постоянно отслеживающие обстановку в резиденции. — Обратите внимание на его сына Бориса. Вычислитель провел анализ его поведения по сделанным дронами записям. Этот человек только изображает из себя неуравновешенного и импульсивного мажора дворянских кровей. На самом деле он гораздо лучше контролирует свои эмоции и окружающую обстановку, чем хочет продемонстрировать.
Пытаюсь прислушаться к своему чувству опасности, но оно пока себя почти не проявляет. Не то чтобы совсем молчит, но ворочается еле-еле где-то очень глубоко. Обычно я на такое даже внимания не обращаю. Недоброжелателей у меня хватает, но не все их негативные мысли в мой адрес способны вылиться в реальную угрозу.
Помогаю Ло снять пальто. На нас и так уже многие обратили внимание, но теперь, когда моя спутница предстала перед гостями в элегантном вечернем платье, грамотно подчеркивающем все достоинства её фигуры, количество скрестившихся на ней заинтересованных, а в некоторых случаях и завистливых взглядов увеличилось во много раз. Вскоре смещение фокуса внимания со своих персон на новый объект замечают и Рындины. Сын графа буквально впивается в Ло взглядом, в котором плещется столько похоти, что у меня возникает острое желание немедленно врезать ему с ноги по тому самому органу, которым он сейчас думает вместо мозга.
Впрочем, недавно услышанные от Кана слова о том, что Борис не так прост, как пытается показать, заставляют меня задуматься над тем, действительно ли он ведет себя таким образом лишь в силу привычки к полной безнаказанности и вседозволенности. Тем не менее мне не верится, что это просто игра. Вернее, что это только игра. Слишком уж натурально в глазах Рындина-младшего отражаются его истинные желания.
Ло чувствует мое состояние и аккуратно берет меня под руку, одновременно демонстративно отворачиваясь от семейки Рындиных. Она делает шаг к парадной лестнице и аккуратно, но настойчиво тянет меня за собой. Я не сопротивляюсь, и мы неторопливо идем через холл. На верхней площадке лестницы у входа в главный гостевой зал нас ждет граф Волжский. Мы уже даже пересеклись взглядами.
Периферийным зрением замечаю, что Рындины тоже направляются к лестнице.
— Давай пропустим этих небожителей, — негромко предлагает Ло.
Я молча замедляю шаг. Мы сюда не для мелких разборок с заезжими аристократами прибыли, так что старое правило «уступи дорогу дураку» в данном случае очень даже применимо. Рындины проходят мимо нас, буквально излучая в окружающее пространство ауру самодовольства и превосходства. На нас они не смотрят, если не считать Бориса, который опять раздевает взглядом Ло, причем делает это настолько откровенно, что десантнице, несмотря на всё её умение держать себя в руках, становится противно, и она слегка передергивает плечами, а на её лице на какое-то мгновение появляется выражение презрительного отвращения.
Естественно, виконт Рындин эту реакцию замечает, но ведет себя при этом несколько странно. Похоже, произведенным эффектом он полностью удовлетворен. Во всяком случае, на его лице появляется довольная ухмылка, а потом, бросив на меня презрительный
