Читаем без скачивания Тревожная весна 1918 (СИ) - Дорнбург Александр

В результате восстания Тайпинов против них, Китай все же успешно разделился на бунтующие провинции, во главе которых стояли местные бандиты. Восстание тайпинов является самой жестокой гражданской войной в истории (от 20 до 40 млн. убитых) и второй по кровопролитности из всех войн, уступая в этом лишь Второй мировой с ее шестьюдесятью миллионами жертв. Тогда делу сохранения единой страны помогли европейцы, подготовившую "вестернизированную" армию, разбившую Тайпинов. Но потом, в 1912 году, после революции все же свергнувшей чужеземную маньчжурскую императорскую династию, Китай успешно развалился. Любопытно, что "номинального президента" — Доктора Сунь Ятсена, основателя Китайской Республики, можно рассматривать как связующее звено между Тайпинским Государством Небесного Благоденствия и современным Китаем: он был племянником мятежника-тайпина и в начале своей карьеры описывал себя как «нового Хун Сюцюаня», который изгонит маньчжуров прочь. То есть бандит из семьи потомственных бандитов!

Вот уже 7 лет Китай представляет собой скопище воюющих провинций, во главе которых стоят самозваные генералы (китайцы называют их "рыба-мясо") контролирующие вооруженные банды. Естественно, что всю свою территорию они давно разорили. Принцип налогообложения у революционных "генералов" очень прост: "отбирай все, что видишь!" И когда в России произошла революция, то эти банды просто сменили свои "охотничьи угодья" на более богатые, где дичь пока непуганая.

За красных "китайцев жестокие роты" воют тупо за деньги и за долю в трофеях. И естественно, что эти китайцы подчиняются только своим "полевым командирам" и рассматривают приставленных к ним большевиками декоративных главарей, типа Якира, только в качестве местных проводников. А так золото, старательно конфискуемое в каждой области из банков большевиками, идет не на строительство мифических "золотых сортиров" для трудящихся, а на оплату трехсоттысячной наемной китайской армии. Сам же Китай снова объединится только при огромной поддержке Советского Союза через тридцать лет, в 1949 году.

Как известно из истории: "Осел нагруженный золотом возьмет любой город". Поэтому я связался с главой местного китайского отряда хитроумным Шэн Сю-Ченом, называющего себя пышным титулом "Кань-Ван" (Защищающий князь) и тупо перекупил его услуги. Полтора килограмма золота в месяц за тридцать бойцов "Всегда побеждающей армии" я как-нибудь потяну. А мне нужна победа. И плевать на мнение окружающих, я себе в кровь лоб разбивать, чтобы заслужить одобрение случайных людей, не намерен! Так что Шэн Сю-Чен уже получил у меня аванс в полкило драгоценного металла и мечтает получить еще.

Сам красный командир, Шэн Сю-Чен, дерзкий желтый дьявол, внешне выглядел как типичный маньчжур (всю жизнь он старательно копировал виденного им в юности маньчжурского принца) — невысокий, плотный человек со свисающими усами и выпяченной нижней губой, без предписанной цинскими законами косички — "поросячьего хвостика". Как и другие китайцы, на отдыхе, сменив военную форму, он любил носить длинный синий халат, украшенные алыми драконами, поверх панталон и круглую синюю шапку. По-русски он говорил плохо, а писать и вовсе не умел. Все русские, как и другие народы, для него, мечтающего о расовой чистоте, эталоном которой был народ "хань", были варвары, не заслуживающие жизни. Шэн Сю-Чен мечтал о правах азиатского деспота: хлестать, бить, пытать, калечить или убивать по своему усмотрению. "Побежденный не заслуживает снисхождения".

Спокойно, по-деловому подходим к красной заставе. Большевики хитры, да только есть и похитрее. Я расстегиваю пуговицы своей бекеши, там под полой, висит на кожаном ремешке через плечо мой усовершенствованный «Маузер». Новенький, китайцы достали. И тут же в поселке рабочие в Механических мастерских Фогеля нарезали резьбу на стволе под мой старый охотничий глушитель. Вот такой вот подарок красному командиру "Броневому" (это мой псевдоним у красных), который увлекается охотой в свои свободные минутки. А так к маузеру пристрой деревянную кобуру вместо приклада и стреляй себе спокойно разных зайчиков и лисичек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда мы приблизились, китайцы, завидев приближающихся своих "близнецов", стали кривить свои желтые морды в подобии улыбок. Трое из них подбежали к нам и начали брататься, как будто увидели своих лучших друзей или родственников. Командир красной заставы с большим сизым носом, похожим на сливу, с интересом наблюдал за нами. Этот тип явно из числа тех алкоголиков, что поднеси ему рюмку и он очнется только дней через десять. И при этом жена ходит с битой мордой, а дети не жрут две недели. Остальные "товарищи", черви навозные, выставив оружие напоказ, тоже уши развесили, не замечая, что оставшиеся китайцы занимают позиции у них за спиной.

"Какие странные ребята", — подумал я. — "Я просто зритель, и все это волнуют меня не более, чем плохой спектакль."

Китайцы, побратавшись с замаскированными калмыками, ведут четверых из них с собой, якобы чтобы познакомить с боевыми товарищами. Мы приближаемся, пришло время научить "красных" хорошим манерам. Внезапно, начинается кровавая суматоха. Китайские бойцы бьют штыками опешивших красногвардейцев в спины. Калмыки виртуозно хлещут большевиков шашками. Один слегка раненый красноармеец резко отпрянул в сторону, но тут уже я не сплоховал — подбил его в грудь из Маузера.

Глушитель сработал лучше, чем штатно. Я предварительно намешал гелеобразную массу из жидкого мыла, дегтя и машинного масла и только что смазал его. Так что звук еще более убавился. Прошло всего лишь полминуты, а все уже кончено, только неподвижные тела лежали на грязной земле. Мы с ходу снесли красную заставу, словно груженный щебнем КАМАЗ, переехавший мотоциклиста. Только один из наших противников успел выстрелить, да и то неприцельно, пуля ушла куда-то в сторону. Но одинокий выстрел все сочтут за случайный.

Как-то все это не спортивно, что ли. Это с одной стороны, а с другой — и хрен на нее, на спортивность эту самую! Класть вприсядку! Главное — результат. Все остальное — пустая болтовня, детские комплексы и деструктивная рефлексия

Теперь работаем очень быстро. Времени на посиделки и болтовню у нас не будет. Собираем винтовки убитых красноармейцев и боеприпасы. Даже чистить нормально оружие не способны, ублюдки! А в городке у повстанцев дела с вооружением обстоят совсем плохо. Каждую неделю большевики издают приказы с угрозами к населению сдать все оружие. Кто не сдаст, если найдут что при обыске — поставят к стенке без разговоров. Так что с оружием у сопротивления дело кисло. Подъезжает подхоружий Гульнов на своей тачанке, грузим туда трофейные винтовки. "Что еще не учтено? Как провести операцию с наименьшей опасностью?" — мелькали в моей голове отрывочные мысли. — "Господи, как я ждал этого момента. Два месяца только об этом и думал".

А вот прибыл представитель местных повстанцев — мальчишка лет пятнадцати. Пароль он знает и говорит, что проедет нас к центру так, чтобы забрать подмогу по дороге. (Осторожность, как всем известно, дополнительных монет не требует). Партизаны уже вооружились и собрались в одном из частных домов. Когда взорвется мой край, то даже дикий Афганистан станет походить на кружок кройки и шитья для престарелых!

В городке, я построил своих людей и те, организованной колонной «по двое», пошли за мной, как за командиром. "Местные" китайцы идут впереди нас — прикрывают от любопытных взглядов. Пасмурно, промозгло, небо тучами обложено от горизонта до горизонта, периодически мелкая мерзкая морось с небес сыплется, в сумерках толком и не разобрать, кто там идет. Китайцы и китайцы, они все на одно лицо. Уличного освещения здесь нет. Так — кое-какие отблески местами из окон. Люди вроде бы в форме идут, уверенно и открыто. Свои. Кто же еще себе такое позволит? Посему мы удостаивались лишь редких сонных взглядов, да и то — не всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})