Читаем без скачивания Смесь бульдога с носорогом - Маша Стрельцова

— Извините, — ошеломленно пролепетала я, однако трубку уже бросили. Видимо, цена не устроила.

Кстати, интересно — а и правда, однополая приворожка сработает? Если еще и привораживаемый — стопроцентный натурал? Надо будет как — нибудь поэкспериментировать. Вопрос — где взять гея или лесбиянку? И к тому же в порядке эксперимента придется работать бесплатно. Эта мысль мне сильно не понравилась, я тут же выкинула ее из головы и двинулась в кабинет — посмотреть, как там Маруська, скоро клофелин должен подействовать.

Снова зазвонил телефон. Если это мальчик — гей, то я его все же возьму в работу, просто результатов гарантировать не буду, и заплатит он мне, только если все получится.

Это был не гей, а Максим, мой старый клиент, один из первых.

— Маняша, — после обязательных приветствий добрался он до сути дела, выручай.

— Выручу, — пообещала я, — если смогу, конечно. В чем дело?

— Да у меня брательник сегодня откинулся, двадцать пять лет всего парню.

— И в чем проблема?

— Да понимаешь, я и сам по молодости чудил, тоже пару ходок за спиной имею. Но теперь — то не то время, теперь деньги делать надо, а не на нарах париться. А брательник как залетел в четырнадцать лет, так и из тюрьмы не вылазит. Только откинется — месяц — два на свободе — и опять по этапу. Не нравится мне это, можешь помочь?

Я подумала и нехотя кивнула:

— Могу сделать только что б он тюрьмы как огня боялся, а вот чтобы он туда не попал не могу. В жизни — то всякое бывает, я его сегодня заговорю, а он завтра случайно собьет в пьяном виде пешехода, и никакого ему условного с такой биографией. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Я понял. Если честно, я думал ты какой оберег ему сделаешь, чтобы он от тюрьмы отвертелся в случае чего, но так получается даже лучше. Раз будет бояться тюрьмы как огня — значит чудить да нарываться перестанет.

— Но мне нужна его рубашка, в которой он из тюрьмы явился. Нестиранная, — уточнила я.

— Погоди, — он положил трубку около телефона и понесся вглубь дома, на ходу крича, — Галька!!!

— Чего тебе? — донесся до меня голос его жены.

— Олежкины обноски ты часом не стирала ?

— А там чего стирать — то? Выкинула я их.

— Куда? — завопил Максимка.

— Как куда? Ты сам недавно ведро вынес.

Слышно было, как Макс заматерился, жена за словом в карман не полезла, и я недолго думая повесила трубку. Разберутся — перезвонит.

Через пять минут телефон снова зазвонил.

— Маняша, — это был конечно же, Макс. — А без рубашки никак? Платок его носовой есть.

— Никак, — твердо сказала я.

— Да понимаешь тут какое дело, жена его вещи на помойку выкинула, где я их теперь возьму.

— Выкидывал когда?

— Да пару часов назад, — настороженно ответил Макс.

— Вот там и возьми, — спокойно сказала я. — До утра мусорный бачок точно не вытряхнут.

— Мне — ковыряться в помойном бачке, как бомжу? — не поверил Максим.

— Ну не мне же, — пожала я плечами, — твой брат.

— По — другому никак, еще ведь светло, люди ходят? — несчастным голосом спросил он.

— Никак, — равнодушно ответила я. — Вытащишь рубашку — приезжай с ней ко мне.

— Ладно, — уныло сказал он и мы попрощались.

Я нарезала Баксу телятинки, налила молочка и с удовольствием посмотрела, как он все с аппетитом слопал. Бакса я в зоомагазине купила за пять рублей, скучно чего — то стало, решила хоть котенка завести. А котеночек за полгода вон в какого слона вымахал.

— Маня, я спать пойду, чего — то глаза слипаются, — крикнула мне сверху Маруська.

— Поняла, приятных снов, — крикнула я ей, подхватила Бакса, сунула ноги в тапочки и пошла вниз — я почему — то решила что коту требовался моцион и единение с природой. Чуть поодаль от моего домика была роскошная березовая роща, настоящая, не оскверненная ландшафтными архитекторами. Тропинки там были просто протоптаны, березы росли как попало и давали густую тень в жаркий день, трава там была до колен, и слава богу никто ее стричь и не помышлял.

Бакса я высадила в траву, и он тут же, прижавшись к земле, пополз на разведку. Сама же я присела на самодельную лавочку и принялась листать захваченный из дома Космополитен.

— Мяу! — жалобно завопил мой бравый дома кот, глядя на меня полными отчаяния глазами из травы.

— Гулять, Бакс, — наставительно приказала я. — А то сидишь дома, света белого не видишь.

— Мяу! — еще более душераздирающе вякнул он.

— Никто тебя тут не съест, — уверила я его и продолжила чтение о том, как правильно уводить чужих мужей.

Бакс подумал и пополз куда — то на северо-восток, с шелестом раздвигая траву.

За десять минут он, следуя своей мужской породе и все время отклоняясь влево, сделал круг, приполз с другой стороны вцепился в мою лодыжку, ощутимо трясясь от беспокойства — не оставят ли его навечно в этой травке?

Тут откуда ни возьмись, появилась симпатичная серенькая кошечка и мой котяра мгновенно преобразился. Прижатые ушки встали торчком, хвост трубой, глаза загорелись! Бакс призывно мявкнул и пошел на сближение. На соседней лавочке сидела девушка с книжкой, мы с ней синхронно посмотрели на кошек, потом друг на друга и улыбнулись. Видимо, хозяйка серой кошки.

Время потекло дальше, медленно и тихо. Я листала журнал, набиралась ума, кошки резвились в густой траве, ветерок ласково обдувал меня. Идиллия! Через минут пятнадцать девушка встала, забрала свою кошку и ушла с ней домой. Бакс тут же снова приполз ко мне и вцепился в лодыжку.

Я тяжко вздохнула — одному коту прогулка явно не нравилась. Ну что ж, раз так, то я подхватила его под пузо, и пошла обратно.

Не успела я подойти к подъезду, как тут же во двор влетел шестисотый мерс, тормознул около меня и донельзя довольный Максим вылез ко мне навстречу.

— Марья, я нашел! — ликующе протянул он мне дурно воняющую тряпку. Из нее на наш мощеный дворик упала картофельная шелуха и обгрызенный хвостик селедки. Сидящие в двух шагах у подъезда пацаны на нас как — то странно посмотрели и дружно скривили носы. Надо же, неженки какие, вы бы гнойные раны полечили, вот где запашок с ног сбивает! Да, кстати — насчет дворика — завтра надо идти в управление, подопнуть работничков, чтобы нового на работу приняли. Старого, дядю Васю, забрали родственники в деревню, и за прошедшую неделю наш двор стал смахивать на филиал главной городской свалки, что за городом. А ко мне, между прочим, такие люди ездят!

— Пойдем, — кивнула я Максимке, взяв у него добытую рубашку.

Мы поднялись в квартиру, я налила ему чая, поставила пирожные, сама пошла на второй этаж в кабинет. Заклинание простенькое, никаких громов и молний, так что нечего мне разрушать имидж великой и ужасной.

В кабинетике после Маруськи на столе стояла батарея пивных бутылок, на рабочем столе компьютера висело с десяток аськиных мессаг с общим содержанием: « куда подевалась», а в тарелочке лежал кусочек торта. Пиво и торт? Странно…

Не долго думая я сдвинула бутылки в сторону, разложила рубашку на столе и провела по ней руками. Рубашку не стирали несколько лет по виду. Это было как раз то, что и требовалось — накрепко впитавшая за это время в себя пот, слезы, мысли и эмоции, рубашка была идеальным промежуточным звеном между моей магией и своим хозяином.

Я встряхнула ладошки и завязала рукава узлами, роняя на ткань капельки силы.

— Стоят амбары из осины, замки на них — сильны … — шептала я заклинание. Бакс сидел рядом и смотрел на меня настороженными глазами. Я нараспев читала слова, и старалась не думать о том, что моей толики силы, оставшихся после всех треволнений, может и не хватить. Слава Богу, я дотянула до конца, запечатала заклинание и, подхватив рубашку, пошла вниз. Максимка лопал пирожные, пил чай и пытался поболтать с купленным сегодня попугаем.

— Чего — эт он у тебя некачественный? — недовольно спросил он.

— А что такое? — подняла я бровь.

— Кроме «дурак» ничего не знает.

— Макс — дурррак! — подтвердил попугай.

— Познакомились? — изумилась я не на шутку.

— Да не, я его просто учил говорить — здравствуй, Макс, здравствуй, Маша.

— Машшка — дурра! — снова вякнул попугай.

— Убил бы! — сплюнул Макс.

«Он и так долго не проживет», — подумала я и протянула ему рубашку:

— Хранить дома, если с ней что случится — ко мне никаких претензий, умаялась я, всю себя грохнула. С тебя полторы тысячи.

— Не вопрос, — Макс вынул бумажник и отсчитал баксы. — Кстати, Марья, Галку — то и правда как подменили. Она у меня через три недели рожает, ты в курсе?

— Ну вот в следующий раз слушай меня, а то все считаете, что мне б с вас только баксы состричь, — проворчала я.

Галка, Максимкина жена, была самой сварливой женой, какую я только видела за свою жизнь. Она была отличной хозяйкой, дома у них все сияло и блестело, Максимка вкусно накормлен и ухожен, но ее скандалы из — за малейшего его опоздания парня чуть в гроб не свели. И боже сохрани было ему, бедному, посмотреть на какую — то девушку более двух секунд! Я давно предлагала Максу ее утихомирить, да только вот месяц назад уговорила.