Читаем без скачивания Во главе кошмаров - Лия Арден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только его неспешная речь завершилась, архонты очнулись и вновь принялись перебивать друг друга. Дедушка сидел расслабленно, вскинув подбородок, всем видом показывая, что он выше этих склок. Он коротко мне кивнул с полуулыбкой.
– Я не стану его убивать, – резко оборвала я их споры. – Но Иолай оскорбил меня и мой Дом. Взамен я требую плату.
– Она заслужила, Тобиас, – согласился Неолай, когда архонт Чревоугодия собрался возразить. – И вправе требовать плату за сохранение жизни твоего сына. Если та будет слишком высока, мы выступим против, подойдёт?
Тобиас нехотя вернулся на место, наградив меня ненавидящим взглядом. Присутствующие умолкли и сосредоточили внимание на мне. Я наклонилась к Иолаю и, не отнимая дула ото лба, содрала с его шеи обещанную Элин артемзию.
– Это – плата за оскорбление моего Дома, – объявила я, пряча украшение за пазухой.
Брови многих архонтов поползли вверх: в деньгах я не нуждалась, но это ожерелье было делом принципа.
– Плата за оскорбление лично меня ещё более простая. Наследник Дома Чревоугодия сможет заплатить её сам, даже не вставая с колен, – заверила я и едва не хмыкнула, когда архонты начали переглядываться, гадая.
Я присела на корточки перед Иолаем. Это простое движение отозвалось болью во всём теле. Он по-прежнему мог меня атаковать, я следила за его лихорадочно бегающим взглядом – вероятно, Иолай просчитывал, как много у него шансов выжить при малейшей попытке что-то сделать. Я сказала, что не намерена убивать его, но не раздумывая пристрелю, если он нападёт.
– Что тебе нужно? – выплюнул Иолай.
– Правда, – с наслаждением растянув слово, оскалилась я. – Сейчас ты расскажешь всем правду про Элиона и изнасилование.
Я специально говорила тихо, чтобы разговор остался только между нами. Лицо Иолая сперва вытянулось, а затем он презрительно рассмеялся. Я с демонстративным недоумением вскинула брови и наклонила голову. Кровь вновь побежала из носа, и я слизала несколько капель с верхней губы. Терпеливо выждала, и Иолай унял своё нервное веселье.
– Нет, – отрезал он.
– Что «нет»?
– Я не стану лгать. Элион насильник, а будь ты его настоящим другом, не стала бы заставлять меня поднимать эту тему. Все уже почти забыли, не стоит ворошить прошлое, – с показной надменностью отчитал меня Иолай, вероятно справившись со страхом, потому что дуло я немного опустила, перестав целиться ему в лицо.
Я чинно кивнула, сдула в сторону упавшую на лицо прядь и демонстративно призадумалась над его словами.
– Открой-ка рот, – сухо велела я, немного пододвинувшись.
– Зачем?
Я направила на него дуло, Иолай поморщился, но открыл. Я тут же сунула пистолет ублюдку в глотку, наследник протестующе замычал, в панике дёрнулся назад, но я схватила его за плечо и приказала замереть. Со стороны архонтов послышались возгласы возмущения, но мне было плевать. Иолай опять протестующе замычал, пока его зубы клацали о металл. Я не ощущала и капли сожаления, отстранённо раздумывая, что ему ещё повезло. Созданный мной металл его не травил и не оставлял химических ожогов.
– Не двигайся, а то у меня палец может дёрнуться, – с наигранным беспокойством заверила я, округлив глаза. – А теперь слушай. После того как я вытащу пистолет из твоего поганого рта, ты всем расскажешь правду про Элиона и про себя. Расскажешь, что двоюродного брата ты оболгал, чтобы защитить свою шкуру. Осмелишься на это сейчас, и я разрешу тебе солгать, что твой отец ничего не знал. Сделаем вид, что он не помогал подтирать за тобой всё дерьмо. Честь вашего архонта останется незапятнанной, а ты просто возьмёшь на себя ту ответственность, которую и должен был понести с самого начала. Потом передашь отцу, что я буду держать информацию о его причастности в тайне, если он даст Камилле полную свободу выбора. Ты понял или мой палагейский недостаточно разборчив для тебя?
Иолай попытался кивнуть, но сильнее ударился зубами о металл, потому что никак не мог сдержать испуганную дрожь в теле. Я какое-то время смотрела ему в глаза, сражаясь с головокружением.
– Объясню, что будет, если не примешь мои условия или за пределами круга попытаешься взять свои слова назад, – со сладкой улыбкой продолжила я, начав самой себе казаться немного безумной. Но лучше, если Иолай будет и впредь опасаться моих выходок. – Во-первых, этим самым пистолетом я переломаю тебе все зубы, отстрелю большие пальцы на руках и пущу по пуле в коленные чашечки. Ты останешься жив, но в седло вряд ли когда-нибудь вновь сядешь. Ты не сможешь держать в руках даже ложку, не то что меч, поэтому до конца своих дней будешь лакать кашу из миски. Если же тебе вставят новые зубы, я вернусь и выбью их тоже. И в довесок ко всему всё равно докажу твою причастность к изнасилованию. Не вынуждай меня копаться в твоём грязном белье, кто знает, что ещё я там разыщу. Ясно я выражаюсь?
Я описала его будущее скучающим тоном, тем самым, которым Кай обычно запугивал других. Чем больше я говорила, тем бледнее становился наследник. Его взгляд метался от моего лица к стоящим за барьером Каю, Гипносу и остальным. Возможно, искал глазами Элиона. Я вытащила дуло, Иолай ахнул и сплюнул на плиту, стараясь избавиться от неприятного привкуса.
– Мы с наследником обсудили плату, и он согласился её предоставить, – объявила я для всех, встав на ноги.
– Да катись ты в Тартар, истеричная шлю… – дальше Иолай завизжал.
Несмотря на оглушающий звук выстрела, я не изменилась в лице. Иолай дёрнулся от меня в сторону, пряча раненую ладонь. Архонты повскакивали со своих мест.
– Я предупреждала, а с терпением у меня проблемы. В следующий раз будет палец целиком или сразу зубы.
Я лишь снесла ему ноготь и часть фаланги. Вообще собиралась отстрелить палец, но подвело размытое зрение. Иолаю об этом знать не нужно.
– Хорошо! Хорошо, я признаюсь, проклятье! – закричал наследник, я примирительно отступила на пару шагов.
Нехотя, запинаясь через слово, он начал рассказывать. Я смотрела на членов Совета и опустила пистолет, чтобы архонты видели, что я в него не целюсь. Исповедь заняла у Иолая всего пять минут, всё время я следила только за архонтами и их реакцией. Тобиас прекратил бледнеть и краснеть от злости, услышав ложь Иолая о том, что архонт ничего не знал. Он натянул маску сосредоточенности, подыграв сыну. Лицо Аспида исказилось от гнева: всегда томный взгляд архонта Соблазна стал жёстким, щёки запылали, а руки
