Читаем без скачивания Во главе кошмаров - Лия Арден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сильнее, – простонала я, недовольная размеренным темпом.
– Не хочу, чтобы тебе было больно, – признался Кай, второй рукой обняв меня за плечи, чтобы я не двигалась.
Мои ноги дрожали. Я не хотела его руки, я хотела его самого. И если это не более чем сон под препаратами, то лучше так, чем никак. По своей воле Кай не прикасался ко мне столь откровенно со времён жизни в Санкт-Данаме, когда мы ещё не знали, кто я на самом деле. Его последующие попытки соблазнения были продуманной игрой, но сейчас всё казалось почти настоящим.
– Пожалуйста, – захныкала я, и Кай тяжело задышал. Его бёдра прижались ко мне, и я задохнулась от желания почувствовать его внутри.
Как я и просила, рука Кая задвигалась быстрее. Удовольствие заполнило каждую клеточку, а в голове не утихал фейерверк, сильная волна дрожи прокатилась по телу. Кай прижал меня к себе, пока я пыталась справиться с нахлынувшим головокружением после оргазма. Он медленно убрал руку, а я обмякла в его объятиях, словно разом лишившись всех костей, а вместе с ними и боли.
– Кассия, – севшим завораживающим голосом позвал Кай, и по спине прошла последняя волна мурашек. Не открывая глаз, я уткнулась лицом ему в грудь. – Хочешь чего-нибудь?
– Хочу. Тебя, – растеряв остатки стыда, призналась я.
Кай ответил тихим смехом. Последующий поцелуй в макушку был актом абсолютно открытой, безвозмездной любви.
– Я имел в виду воды. Или еды.
Я мотнула головой, чувствуя, как начала медленно проваливаться в дрёму. Боль отступила, и пока удовольствие не успело полностью покинуть тело, я наконец вновь очутилась на краю лечебного сна.
* * *
Следующее пробуждение стало приятнее, чем прошлое. Голова оставалась ватной, мышцы ныли, но движения не приносили особой боли. Я ощупала замотанное бинтом плечо и бок, а затем проверила наличие нижнего белья. Всё было на мне, и теперь прикосновения Кая точно казались очень приятным сном с горьким послевкусием. Я неуклюже выбралась из постели, ощущая себя удивительно отдохнувший, несмотря на произошедшее. Внимательно посмотрела в зеркало. Разбитый в драке нос выглядел целым, без припухлостей, и следы после пощёчины прошли. Меня помыли, переодели и обработали раны.
– Вы так часто ошиваетесь в моей спальне, что это действительно начинает выглядеть подозрительно, – буркнула я, поняв, что Кай и Элион в очередной раз используют мою гостиную в качестве личной столовой.
В поместье дедушки две столовые. Семейная и для гостей, но они почему-то опять здесь.
– Кажется, малышка наконец приходит в себя, – улыбнулся Эль, откладывая вилку в сторону. – Ты просто не видела, какой здесь был проходной двор в последние дни.
– В последние дни?
– Садись, поешь, – предложил Кай, заметив, как мой голодный взгляд скользнул по фруктовому салату и выпечке, хотя пропустил, что сперва с неменьшим желанием я посмотрела на него самого. Судя по всему, сейчас утро. – А ты, Элион, позови Весту.
Эль, кажется, хотел что-то сказать, но поднялся и вышел. Я нашла халат, накинула поверх ночной сорочки и лишь потом села на диван к Каю.
– Ты отключилась в седле, – пояснил он. – В первые дни у тебя был бред, целители вкалывали максимальную дозу обезболивающего. В последующие ночи не прекращались проблемы со сном. Он был обрывочный, ты часто ворочалась из-за болей в спине.
Тон оставался будничным, ничто в позе или взгляде Кая не говорило о близости. Скорее всего, ничего и правда не было, и я напридумывала.
– Что со спиной? – я немного подвигала плечами, но к своему удивлению, не ощутила неудобств, кроме повязки.
– Обошлось без переломов, но есть небольшая трещина в ребре и многочисленные ушибы. Со скопившейся кровью помогли пиявки.
Я скривилась, едва не потеряв аппетит. На пиявок даже смотреть не могу без приступов тошноты. Кая моё расшалившееся воображение и выражение лица повеселили, и он коротко улыбнулся. Я замерла, вспомнив, что он уже это говорил, но в ответ на моё изумление Кай вопросительно поднял брови, и я торопливо перевела внимание на еду.
– Тебя регулярно поили снотворным, поэтому воспоминания могут быть смазанными, но ничего особенного не происходило. Ты просто ела, бессвязно говорила и помогала, пока служанки пытались позаботиться о тебе.
Смазанные воспоминания?
Стало немного обидно, что всё приятное мне чудится только в бреду.
– Конфликт с Иолаем. Всё закончилось? – с надеждой уточнила я.
Кай повременил с ответом. Я шумно вздохнула, прежде чем затолкать кусок булочки в рот.
– Элион был прав, ты нажила себе врага. И я говорю не про Иолая, а про архонта. Мы догадались, что ты решила не втягивать его, чтобы не ставить Дом Элиона в совсем неудобное положение, но Тобиас в целом ненавидит, когда в его планы кто-то вмешивается. Особенно если план удачный. Майрон сейчас ищет варианты, как сгладить напряжённость между вашими Домами.
Размеренный тон Кая успокаивал, я ела неспешна, прислушиваясь к рассказу. Поблагодарила, когда он налил для меня чай.
– Позже зайди к дедушке. Он расскажет подробнее, да и будет рад увидеть, что тебе стало лучше.
Я кивнула без особого воодушевления: немного раздражало, что удалось вырулить из одних проблем с Домом Чревоугодия, чтобы тут же вляпаться в другие. Продолжу в таком темпе – и не продержусь в Палагеде и года, не говоря уже о четырёх, необходимых Майрону.
– Иво и Мейв признались, что контрабандой пронесли для тебя «Глок». Почему ты не рассказала мне о своём плане? – после минуты напряжённой тишины спросил Кай.
– Не была уверена, что он сработает. Слишком много деталей. Созданный пистолет могло заклинить, или он вовсе взорвался бы в руке.
– Пули настоящие?
– Иллюзия. Пока пистолет был в моей руке, магазин с патронами продолжал существовать, но после выстрела пуля отделялась от «Глока» и исчезала. Благодаря Иво я узнала, что иллюзия без меня существует около трёх секунд.
– Этого достаточно, – согласился Кай.
Он оставался серьёзным, но в серых глазах появился намёк на интерес или даже гордость. Вся еда тут же застряла в горле, щёки обожгло румянцем, и я торопливо опустила взгляд.
– Я не сказала, потому что не хотела давать надежду, что у меня получится. Поэтому оттягивала использование иллюзии до самого конца. Это была крайняя мера.
– Ты молодец, – внезапная похвала и ласковое
