Читаем без скачивания Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

город, предоставив его собственным думам, пока еще его стены не поникли под грузом накопленного опыта, и он не перестал быть… Хотя, если брать в расчет абсолютное время, этот город всего-навсего город-«яйцо».

Майк хотел бы вернуться в Вашингтон столетие-другое спустя, мечтал пройти по его пустынным улицам и попробовать впитать в себя его бесконечную боль и прелесть, жадно грокк, пока он сам не станет Вашингтоном, а город им самим — Майком, если допустить, конечно, что к тому времени Смит станет достаточно вынослив.

Майк отложил эту мысль, поскольку ему еще предстояло расти и расти, для того чтобы приобрести умение возносить хвалу и пестовать могучую тоску этого города.

Пилот «Грейхаунда» круто свернул на восток, чтобы обойти зону нерегулируемого движения (она была без ведома Майка порождена известием о его прибытии), и тут Майк увидел МОРЕ!

Джилл сказала ему, что все это вода. Доркас добавила, что это Атлантический океан, и показала его береговую линию на карте. Майк еще в то время, когда принадлежал к малышне, узнал, что следующая ближайшая к Солнцу планета чуть ли не вся покрыта Водой Жизни, а позже выяснил, что люди воспринимают это изобилие как самую что ни на есть банальность. Ему пришлось преодолеть один из самых трудных барьеров марсианской ортодоксальности и грокк, что церемония водного братства не обязательно требует воды. Вода была символом бытия, символом чудесным, и в то же время без самой жидкости можно было и обойтись.

Майк понял, что абстрактное знание — это совсем не то, что реальность. Атлантический океан преисполнил его таким благоговейным трепетом, что Джилл пришлось одернуть его:

— Майк, сиди спокойно!

Майк приглушил свои эмоции и припрятал их на будущее. Он смотрел на воду, простиравшуюся до горизонта, и пытался измерить ее, пока голова у него не загудела от множества цифр, возведенных в степень, помноженных друг на друга и снова возведенных в степень.

Когда они приземлились во Дворце, Джубал скомандовал:

— Помните, девочки, вы должны окружить его и не стесняться в крайних случаях пускать в дело локти и каблуки. Анни, ты будешь в тоге, но это не причина, чтобы не наступить на любимую мозоль тому, кто будет толкаться. Или тебе нельзя?

— Перестаньте метать икру, босс. Никто и никогда не толкнет Свидетеля, а, кроме того, на мне туфли с каблуками-гвоздиками, и вешу я побольше вашего.

— О'кей. Дьюк, отошли Ларри обратно на аэробусе и как можно скорее.

— Я это грокк, босс. Не дергайтесь.

— Захочу и буду дергаться. Пошли!

Харшоу, четыре девушки с Майком и Какстоном вышли из «Грейхаунда». Аэробус поднялся и улетел. Посадочная площадка не была забита народом, но и пустой ее назвать было трудно.

Какой-то человек вышел вперед и сказал дружелюбно:

— Доктор Харшоу? Я Том Бредли — старший личный помощник Генерального секретаря. Вам надлежит пройти в кабинет мистера Дугласа. Он примет вас до начала конференции.

— Нет.

Бредли моргнул.

— Вы, вероятно, не поняли. Таково распоряжение Генерального секретаря. О да, он велел передать, что если мистер Смит, — я хочу сказать, «Человек с Марса» — пожелает идти с вами, то — пожалуйста…

— Нет. Мы пройдем прямо в конференц-зал. Поручите кому-нибудь показать нам дорогу. А пока у меня есть для вас поручение. Мириам, где письмо?

— Но, доктор Харшоу…

— Я сказал — нет. Вы должны передать это мистеру Дугласу немедленно и тут же принести мне его расписку. — Харшоу расписался поперек клапана конверта и приложил большой палец поверх подписи. — Скажите ему, чтобы он прочел сейчас же, до начала заседания.

— Но Генеральный секретарь желает…

— Секретарь желает увидеть это письмо. Молодой человек, у меня дар предвидения. Я предсказываю, что вы уже завтра вылетите отсюда, если будете терять время, вместо того чтобы доставить письмо по назначению.

Бредли сказал:

— Джимми, проводи. — И унес письмо.

Джубал перевел дух. На письмо он затратил уйму сил. Он и Анни бодрствовали почти всю ночь, исписывая один черновик за другим, — Джубал намеревался уладить дело в открытом заседании, но не хотел застать Генерального секретаря врасплох.

Вперед вышел человек, получивший распоряжение от Бредли. Джубал решил, что это один из тех прытких молодых людей, что всегда на подхвате и тянутся к тем, кто сейчас в силе, чтобы делать за них грязную работу.

Человек улыбнулся и сказал:

— Мое имя Джим Санфорт. Доктор, я секретарь шефа по вопросам прессы. Я буду опекать вас с этой минуты — организовывать интервью и тому подобное. К сожалению, должен сообщить, что конференц-зал еще не готов. В последнюю минуту пришлось перевести заседание в большее помещение. Я думаю…

— А я думаю, что мы сразу же отправимся в зал заседания.

— Доктор, вы не поняли. Там тянут проводку, всюду провода, зал набит репортерами и…

— Отлично, мы поболтаем с ними.

— Но, доктор, у меня инструкции…

— Мальчик, вы можете взять свои инструкции, смять их, чтоб было побольше острых уголков, и засунуть себе… Мы пришли сюда с одной целью — начать открытые переговоры. Если конференция не подготовлена, мы увидимся с прессой, но в конференц-зале.

— Но…

— Вы задерживаете «Человека с Марса» на крыше, где дует. — Харшоу повысил голос. — Нет ли тут кого-то с капелькой мозгов в голове, чтобы провести нас в конференц-зал?

Санфорт сглотнул слюну.

— Следуйте за мной, доктор.

Конференц-зал кишел репортерами и техникой; там же находился огромный овальный стол, кресла и несколько меньших столиков. Майка сейчас же заметили и, несмотря на протесты Санфорта, напор толпы удержать не удалось. Летучий отряд амазонок доставил Майка к большому столу. Джубал посадил его за стол, по сторонам сели Джилл и Доркас, а Честный Свидетель и Мириам сели за их спинами во втором ряду. После этого Джубал не отгонял ни камер, ни репортеров. Майка предупредили, что люди будут совершать странные поступки, и Джубал попросил его не предпринимать никаких неожиданных действий (вроде «исчезновения» или «остановки»), разве что его попросит об этом сам Джубал.

Майку суматоха была неприятна; Джубал держал его за руку, и от этого ему становилось немного легче.

Джубал считал, что чем больше нащелкают фотографий с Майка, тем лучше. Что касается вопросов, то он их не боялся. Недельное знакомство с Майком убедило его, что ни один репортер от Майка ничего не добьется без помощи эксперта. Обычай Майка понимать вопросы буквально и замолкать сводил к нулю всякие попытки выкачать из него информацию.

На большинство вопросов он отвечал: «Не знаю» и «Прошу прощения?».

Корреспондент агентства «Рейтер», предчувствуя вероятный спор о праве Майка на наследование, попытался провести собственное тестирование компетентности