Читаем без скачивания Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира - Андрэ Нортон

К утру ветер ослабел. Ко входу моей норы нанесло целый сугроб снега, так что снаружи почти ничего не было видно, но всё-таки было ясно, что буря прекратилась.

Я вылезла из своего гнезда и достала немного сушёного мяса, растолчённого и спресованного с ягодами. Набив рот этой плотной массой, я надела заплечный мешок и вышла.

Линию старой дороги отмечали только верхушки кустарника, торчавшие из снега. Пробираться к дороге по сугробам было крайне утомительно. Я запыхалась и устала, но, к счастью, вскоре мне удалось всё-таки выбраться на дорогу. Несмотря на усталость, я хорошо представляла себе в какую сторону я должна идти, и я пошла, если можно назвать ходьбой то, что я проделывала — я скользила, спотыкалась и падала, еле продвигаясь вперёд.

И тут я чуть не погибла. Хорошо ещё, что лёд и снег, измучившие меня, помешали и моему врагу. Айлия, намеревавшаяся вонзить мне охотничий нож в спину, поскользнулась, и мы обе скатились в сугроб. Я выбралась из него как раз вовремя, чтобы встретить её нападение и суметь выбить нож из её руки, а в следующий миг — и вообще сбить её с ног. Нож пропал в глубоком снегу, но Айлия бросилась на меня с голыми руками, царапаясь и кусаясь, и я защищалась как могла.

Хороший удар по голове снова уложил её, и на этот раз я упала на неё коленями и держала, а она плевалась, визжала и скалила зубы, словно бешеный дикий зверь.

Я собрала остатки своей воли и все познания и направила их на неё, и она в конце концов успокоилась и лежала тихо, но в глазах её горела неукротимая ненависть.

— Он умер! — сказала она, и слова её прозвучали обвинением. — Ты убила его!

Неужели Айфинг так много для неё значил? Я была даже удивлена. Видимо, я всю жизнь полагалась на мысленную речь и не научилась судить о людях по другим признакам, как судят те, кто не имеет способностей к мысленному общению. Я-то думала, что Айлии нравится её место второй жены, даже можно сказать — почти первой, а не сам вождь. Значит, я ошибалась в Айлии, и настоящая скорбь погнала её выследить ту, которая, по её мнению, была виновата в смерти её мужа в большей степени, чем воин, метнувший в него топор.

Ненависть глуха ко всему, и если Айлия перешла границу, где её разума могла достичь моя логика, то я оказывалась в весьма затруднительном положении. Я не могла ни убить девушку, ни оставить её здесь. Возвращаться в племя я тоже не собиралась. Оставалось единственное, очень неприятное решение — идти дальше с нежелательной пленницей…

— Я не убивала Айфинга, — сказала я, стараясь подействовать на её сознание.

— Ты виновата. Утта была щитом, она правильно предсказывала. Он думал, что и ты будешь делать так же. Он надеялся на тебя.

— Я никогда не говорила, что у меня власть Утты, — сказала я. — Мне не оставили выбора…

— Ну да! — воскликнула она. — Ты хотела уйти от нас, вот ты и вызвала рейдеров, чтобы скрыться самой, пока они пускают в ход мечи! Ты — чёрное существо Тьмы!

Её слова резали меня, словно острый кинжал. Я всего лишь хотела убежать из племени. Неужели я бессознательно предала их? Ведь я действительно советовалась с рунами только про себя одну, и пренебрегла интересами племени? Динзиль служил Тьме, и, наверное, под его влиянием я слишком близко подошла к таким поступкам, из-за которых могла бы стать проклятой навечно. Неужто на мне осталось пятно, и оно подтолкнуло меня к такому решению, в каком обвиняет меня Айлия? Я была так счастлива, обретая вновь свою Силу — для собственной выгоды, как я теперь выяснила. А в этих делах существует равновесие. Дар, употреблённый во зло, становится злом сам и растёт как снежный ком, так что в конце концов нельзя уже призвать добро — приходит только нечто, искажённое Тьмой. Неужели я до сих так искалечена, что все мои поступки всегда будут вредить другим?

Но ведь имеющий Силу вынужден пользоваться ею. Это естественно, как дыхание. Когда я была лишена Дара, я была призраком, оболочкой, идущей по жизни, не чувствуя и не касаясь её. Чтобы жить, я должна была стать собой, должна была иметь то, что дано мне от рождения. Но что, если это делает меня чудовищем, несущим с собой осколки Тьмы?

— Я хотела быть свободной, — сказала я ей. Я как бы искала ответ и для себя, и для Айлии. — И я могу поклясться Тремя Именами, что не замышляла вреда ни себе, ни твоему народу. Утта держала меня в плену даже после своей смерти, благодаря своим заклинаниям, и только недавно я сумела разбить её чары. Ты сама подумай: если бы тебя захватили рейдеры и держали в Лагере как рабыню, разве ты не воспользовалась бы случаем, попавшим тебе в руки? Я не призывала на вас врагов и никогда не имела ясного предвидения, как Утта. Она не научила меня этому. Перед самым нападением я спрашивала руны и предупредила его.

— Слишком поздно! — выкрикнула Айлия.

— Да, но это не моя вина, я не вашей крови, и я не клялась служить вам. Я нуждалась только в свободе.

Поняла она меня или нет — не знаю, только в эту минуту до нас донёсся неприятный металлический звук. Айлия напряглась под моими руками, её голова дёрнулась на снегу, утоптанному нашей дракой, она пыталась оглянуться на дорогу.

— Что это? — спросила я.

— Морские собаки! — Она знаком призвала к молчанию, и мы прислушались. Справа, с запада, пришёл пронзительный ответ. Значит, здесь было два отряда, и нас могли взять в кольцо. Я встала и поглядела вперёд. Было уже достаточно светло, хотя день и был пасмурный, невдалеке виднелся мыс с развалинами, где, по моим представлениям, можно было укрыться. Чтобы найти нас там, понадобится целая армия. Я схватила Айлию за руку и поставила её рядом с собой.

— Пошли!

Она вроде бы согласилась, но, сделав несколько шагов, поняла, что мы идём к тем строениям, против которых предупреждала их Утта. Вероятно, она убежала бы, если бы звук рога с запада не прозвучал ещё раз и гораздо ближе. А путь на восток преграждал колючий кустарник, через который проложить для нас тропу мог бы только огонь.

— Ты хочешь убить нас…

Она попыталась вырвать руку, но ей это не удалось, несмотря на её варварское происхождение и привычку жить в постоянных войнах. Я удержала её и потянула вперёд. Звук рога раздался ещё ближе.

Погоня за человеком порождает в нём страх. Как только мы начали своё отступление, страх возрос и поглотил все остальные мелкие страхи. Айлия больше не протестовала, не вырывалась, а наоборот торопилась, потому что тёмные развалины обещали укрытие.

По дороге я постаралась разъяснить ей, что такие развалины обыскивать нелегко, так что преследователи в конце концов оставят нас в покое. И я добавила, что хотя моя Сила много меньше Дара Утты, она всё-таки достаточно сильна, чтобы уберечь нас от каких-нибудь проявлений Тьмы.