Читаем без скачивания Дети, сотканные ветром. - Артём Ерёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага, Расколоченный, Разбросанный по закоулкам, – пояснил Задира и забросил в рот инжир. – Раф-фдолбанный, расколоф-фмаченный…
Чуди наперебой принялись подбирать новые слова, продолжая цепочку Задиры. Главарь же наблюдал за реакцией Льва и только, умяв лепёшку, вступил в беседу:
– У нашего дома много названий, но суть его одна. Осколки – это разрозненные земли, разбросанные среди скомканного пространства. Среди мёртвой пустоши, где мирам не отлепиться друг от друга. Края, наполненные остатками жизни, словно выпали из цельного мира и ограждены Пеленой. Вроде бы и ненароком эта Пелена придумана, так как явление она строго вселенское и никому не под силу её изменить, но с задачей не пускать к нам чужеродный мир и полых вполне справляется. Без фонаря бы каравану худо пришлось в твоей родной среде. Тем же существам, среди которых ты жил, как раз благодать. Мы их, как ты понял, зовём полыми. Чаровники с ними кровь от крови, за исключением крупиц мощи, доставшейся им от предков. Это… благословение, – на лице Главаря проскочила недобрая ухмылка, – даёт им право худо-бедно существовать в мире за Пеленой. Лишь существовать. Как записано древними мудрецами – чаровники не рождаются среди полых. И вот гляжу на тебя и меня раздирают сомнение.
– Тогда как же я могу оказаться тем самым? – спросил Лев. – Чаровником?
– Извиняй, младой, вопросы неоплаченные по договору мы пропускаем мимо ушей. Вряд ли я взялся бы искать на них ответ. Может статься, ты исключение, а может слухи о тебе враньё. Полагаю, наш пернатый друг испытает тебя. Ведь не пристало такому, как он привести на Осколки извечного недруга своих создателей.
Лев не смотрел на филина, ощущая, как два жёлтых глаза обследуют его самого. Мальчик обратил всё внимание на мирно мерцающий фонарь. Его свет будто покусывал теплом. В точности как настоящий костёр, только источником света не являлся огонь.
– Фонарь волшебный, – догадался Лев.
– Самый что ни на есть, – подтвердил Главарь. – В нём больше волшбы, чем сыщется ныне в городах чаровников. Переносной карманный Осколок. Никто из полых тебя не замечает под его светом.
– Ага, глядишь, он на чаровников подействует, – размечтался Задира. – Ему цены не будет при нашем ремесле.
Командир каравана поднялся и отряхнул ладони от воображаемых крошек лепешки. Остальные с неохотой последовали его примеру.
– Чем быстрее отправимся в путь, тем скорее мы выпустим вас с птичкой на свежий воздух, – сказал Главарь, не пояснив, для кого, это будет большим облегчением. Он подошёл к носилкам и вытащил рюкзак. – Для тебя припасли, младой. Платье да обувка под стать чаровникам. Свою же одежду выкинь.
Лев без пререканий и сожалений повиновался, свободная одежда из сукна лучше справилась с холодом подземелья. С тех же носилок каждый чудь вытащил себе по герметичному масляному фонарю и другому оснащению. Диковинные приборы они вешали на грудь, соединив каждый тонкой цепью. Так получилась единая связка каравана, и к звукам подземелья добавился тихий треск исходящей из медных коробов. Главарь в придачу подвесил на посох странный инструмент из десятка разноцветных металлических колец, вращающихся вокруг призмы. Как понял Лев, он помогал каравану в навигации.
Замыкающий цепь Добряк снарядился чем-то вроде ледоруба, вот только наконечник его слишком тонок для работы со льдом.
– Как велики дороги подземелья, так и много в них укромных мест, где может притаиться что-то злющее, – пояснил он мальчику.
Напоследок каждый чудь накинул на голову кольчужный капюшон. Их группа приобрела облик боевого отряда.
– В добрый путь, караван, – приказал командир.
Долгое время они шли вдоль туннелей метро. Лев слышал, как проносятся за каменной стеной поезда, напичканные ничего не подозревающими людьми. Потом путь пошёл вверх, и как бы ни старался Лев цепляться за знакомые с детства звуки, их напрочь перекрыло гудение подземного царства и шаркающий ход каравана.
Мальчик все глаза продрал, глубоко в темноте ему мерещились радужные переливы. Муть покрыло зрение и возвратилось головокружение. Добряк посоветовал Льву не озираться по сторонам:
– Пространство меж мирами насылает дурные видения в голову. Недаром мы прихватили с собой родной свет.
Мальчик теперь не отводил взгляд от фонаря и мечтал, чтобы у него выросли крылья. Пугач, по его мнению, был обделён участью спотыкания и перескакивания узких расщелин, попадавшихся на пути. Всё же нельзя не заметить, как прежняя лёгкость филина сошла. На зауженных участках он усиленно работал крыльями и на лапах перескакивал те места, где потолок нависал над головами. Ему много лет, решил Лев, возможно, даже по человеческим меркам. Наверное, гордость не позволила филину принять помощь Добряка и Задиры, которых настал черёд нести поклажу каравана.
Подземелье начало наполняться свежим воздухом. Где-то маленькие ручейки пробивались в камнях, в некоторых разветвлениях потустороннее стенал ветер, будто бестелесное существо оплакивало печали. На одной из развилок под такой вой караван остановился, и Лев ощутил, как недоброе чувство разрасталось в груди.
– Ну, младой, пора прощаться, – объявил Главарь. – Как прописано в договоре остальной путь вы одолеете сами.
– Разве вы не хотели выйти наружу? – Лев не думал остаться единственным попутчиком говорящей птицы. В противовес ей неказистые крепыши с тёмными тайнами казались понятливее.
– Выйдем, да только подальше от Края чаровников.
– Таких, как мы, не больно-то жалуют, – ответил Добряк. – Нам милы наши дороги под землёй.
Он всунул мальчику фляжку бодрящего бульона и куль инжира. Филин то ли кашлянул, то ли высморкался, тем самым остановив Главаря.
– Ах да, чудесный дар пора и вернуть, – отряхнул он пыль с фонаря. – Хотя признаться, он сослужил бы нам хорошую службу.
– Без них/сомнений, – согласился филин.
– Однако
