Читаем без скачивания Цветок Тенгри. Хроники затомиса - Александр Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но почему? – удивился Андрей, – что мог сделать обычный мальчик, каким я был до сегодняшнего утра? Да ничего, я и в магистральное измерение попал только благодаря тебе! Сейчас же, когда я превратился в сверхчеловека, я только и могу исполнить какую-то метафизическую миссию.
– Не все так просто, – сказала Аня, задумчиво глядя под ноги, если объяснение твоего преображения действительно такое, как я тебе изложила, то, как раз, обретение тобой паранормальных способностей таким немыслимым образом исключает исполнение нашей миссии.
– А это еще почему?
– Неужели не понимаешь? Его знающая душа находится сейчас в твоем теле, его же необходимо разбудить в том, магистральном потоке, на котором сошлись лучи всех остальных альтернативных отражений, причем – в определенное время, необходимое для созревания всех кармических предпосылок к сроку. Но теперь твоего двойника нельзя разбудить, пока душа его находится здесь.
– Конечно, возможно я заблуждаюсь, но потому-то я хочу встретиться и поговорить с Варфушей.
– Да, интересный поворот событий, – сказал Андрей после долгого молчания, даже и не знаю, что сказать… но почему его душа переместилась в меня?
– Не знаю, – развела Аня руками, – для меня это такая же загадка, как и для тебя, я ни о чем подобном не слышала, и, скорее всего, если мы и получим ответ, то придет он именно к тебе, он должен быть где-то глубоко в твоей трансформированной душе.
Какое-то время ребята шли молча под мягкий шорох клевера и стрекотание кузнечиков. Андрею почему-то вспомнилось о том, что раньше он любил ловить огромных зеленых кобылок, а затем стравливал их таким образом, чтобы более крупная убивала своими мощными клешнями другую, при этом совсем уже ни к селу ни к городу возникла почти зримая картинка, что кузнечики превращаются в его двойников и гигантскими челюстями начинают кромсать друг друга.
«Тьфу ты, мерзость, какая, – подумал Андрей, мысленно передернувшись, – придет же такое в голову! Никогда больше несчастных насекомых стравливать не буду!» – Он подумал о том, что теперь никакие детские игры не будут ему интересны, и не будет больше в его жизни ни пятнашек, ни пряток, ни казаков-разбойников. Честно говоря, ему теперь было вообще не понятно, как жить дальше, чем заниматься и как общаться со своими приятелями во дворе и в школе, ведь в одночасье все в его жизни переменилось, и говорить с ними после всего, что произошло теперь уже совершенно не о чем. Он мысленно перебрал темы и проблемы, которые прежде обсуждал со своими сверстниками в Ленинграде и понял, что весь этот детский лепет для него теперь смехотворен. Кстати, со взрослыми ему так же будет неинтересно, как и с детьми тем более, они и не возьмут его в свой круг общения, поскольку внешне он продолжал оставаться ребенком. А внутренне? Разумеется, нет, хотя сказать, что он превратился внутренне в кого-то наподобие своего папы, тоже нельзя сказать, он совсем другой. Инопланетянин. Да, это, пожалуй единственное адекватное сравнение, и как все инородное, теперь он должен будет либо притворяться, но насколько его хватит? Либо показать себя таким, какой он есть, и быть отвергнутым этим обществом, возможно даже посаженным в дурдом! А, собственно, почему отвергнутым, и почему в дурдом? Конечно, старых друзей и возможно даже родителей он потеряет, но ведь теперь он – уникальный феномен, которым наверняка заинтересуются ученые, а значит, новый круг его знакомых будут ученые… или комитетчики. Скорее всего, и те, и другие, наверняка под патронажем КГБ трудится немало ученых самых разных направлений, ведь то же самое было когда-то с Аней. Скорее всего, его заставят делать не очень хорошие вещи. Готов ли он к этому? Правда теперь у него будет все, что он пожелает, но нужно ли ему все это? Да, выходит так, что неожиданно открывшийся чудесный дар, размеров которого он и сам пока током не знает, несет ему в перспективе очень серьезные развороты судьбы, которые и не знаешь толком, как оценить – как высочайший дар или как проклятье. Не исключено, что как только он попадет в руки ученых и КГБистов, то отношение к нему будет не как к высшему существу или к коллеге, а как к опасному подопытному животному! А впрочем, все это досужие домыслы, сейчас очевидно только одно: с одной стороны он приобрел нечто невообразимое, что может принести ему и величайшие блага и величайшие бедствия, но с другой стороны – и он пронзительно почувствовал это в свете сожаления – он потерял свое детство…
Мысли о друзьях и возможном грядущем одиночестве снова привели его к образу девочки, которая шла рядом с ним, и тоже молчала, очевидно, погрузившись в свои мысли. Выходит так, что полноценно общаться он сможет теперь только с ней. Но ведь через две недели он уедет в Ленинград и, скорее всего никогда больше ее не увидит! При мысли об этом Андрею сделалось тоскливо. А может все же есть на свете еще люди, а еще лучше – дети, подобные ему и ей? Если бы удалось найти подобных собратьев-инопланетян, проблема одиночества была бы решена.
– Скажи, – решил поднять Андрей эту тему, – а ты не встречала в своей жизни кого-нибудь вроде себя… ну, теперь и вроде меня – добавил он без ложной скромности.
Аня задумчиво покачала головой:
– Нет, я уже говорила тебе об этом, моим основным кругом общения были всякие потусторонние существа, которых теперь видишь и ты. Но если говорить о других необычных контактах, то около двух месяцев меня обследовали в лаборатории парапсихологии, давали всякие задания, ставили эксперименты… очень скоро я потеряла свою знающую половинку и больше двух лет была самой обычной девочкой…
– Ну и как тебе, было, – заинтересовался Андрей, – все же что лучше – быть как все или белой вороной? Я только что думал об этом, и у меня создалось впечатление, что еще неизвестно, радоваться тому, что я приобрел или проклинать этот миг?
– Я не знаю, что лучше, – вздохнула Аня, – когда я утратила память, мои школьные друзья были по-прежнему очень насторожены со мной, думали, что я притворяюсь. Я имела глупость продемонстрировать им раньше несколько феноменов, поэтому они так и продолжали относиться ко мне, как к инопланетянке. С другой стороны, утратив память «живого мира», я все время чувствовала, что забыла что-то очень важное, и это чувство не давало покоя ни днем, ни ночью. Вернее во сне я возвращалась к своему утерянному я, а утром ничего не помнила, но чувство «забытого» усиливалось день ото дня. Нет, я не могу сказать, что стала счастливее оттого, что превратилась в обычную девочку. Великий зов, однажды прозвучавший в твоем сердце, уже никогда не дает себя забыть.
– Но почему ты не искала подобных тебе?
– Я искала… – усмехнулась Аня, – и вот нашла тебя.
– А других?
– Про других я ничего не знаю, а Варфуша мне не рассказывал, возможно, специально. Он говорил, что и у меня и у тебя – совместная миссия на этой Земле, и кто-то третий нам не нужен, кто-то третий может только нарушить провиденциальный план.
– Но неужели люди, подобные нам, должны обязательно оставаться в одиночестве или, в лучшем случае объединившись со своей парой, либо общаясь со всякими духами и привидениями? Неужели нельзя, допустим, даже пользуясь поисковым видением (я чувствую, что в принципе это бы смог), найти таких же, как мы, пусть даже и в других странах, если в Советском союзе таких больше нет, и объединиться?
Аня развела руками:
– Возможно у других так и происходит, но наша с тобой миссия – миссия одиночек, я это точно знаю, кто-то третий обязательно, даже сам того не желая, нарушит Провиденциальный план. Нет, конечно, общаться можно с кем угодно, но миссия у нас своя, хотя, разумеется, бывают и групповые миссии, а так же миссии одиночки, где даже второй может нарушить Равновесие.
– И откуда ты это знаешь? – поглядел на нее Андрей с сомнением, – я, например этого не чувствую, хотя, начиная с моме6нта сегодняшнего пробуждения, постоянно получаю информацию, о которой раньше даже не догадывался.
– Наверное, – пожала плечами Аня, – потому, что мы – диада, предназначенная для некой миссии, и моя монада ведущая, а твоя – ведомая, но это не значит, что она менее значима.
– Это еще надо посмотреть, чья ведомая, а чья ведущая, – пробормотал невнятно Андрей так, чтобы Аня не услышала. А впрочем, если бы то же самое Аня сказала вчера, это нисколько не показалось бы ему обидным.
Возможно, Аня уловила эти его мысли, потому что сразу как-то оценивающе поглядела на Андрея, однако никак это не прокомментировала.
Вслух же Андрей сказал:
– Я помню наш разговор: наши двойники должны встретиться в магистральном пространственно-временном потоке и у них должна родиться… ладно, не буду, – прервался он, видя странный Анин протест на продолжение его версии по поводу их совместной миссии. – Кстати, я так и не понял, почему я не должен произносить это имя и свое понимание…