Читаем без скачивания Армадэль, или Проклятие имени - Уилки Коллинз

быть счастливой с ученицей, привязанность которой я заслужить не могла, когда в одно утро, к моему несказанному удивлению, майор Мильрой показал мне переписку между ним и мистером Армадэлем. Он говорил со мною в присутствии своей жены. Бедная женщина, я на нее не обижаюсь, такая болезнь, какою она страдает, извиняет все. Я желала бы составить вам понятие о содержании переписки между майором Мильроем и мистером Армадэлем, но у меня в голове все смешалось, я была так сконфужена и расстроена в то время! Могу только сказать вам, что мистер Армадэль хранит молчание о своих действиях в Лондоне, и, конечно, это молчание бросает тень на мою репутацию. Майор был очень добр; его доверие ко мне было непоколебимо, но разве это доверие могло защитить меня от предубеждений его жены и недоброжелательства дочери? О! Как женщины жестоки друг к другу! О! Какой позор, если бы мужчины узнали, каковы мы на самом деле! Что могла я сделать? Я не могла защитить себя от обвинений, не основанных ни на чем, и не могла оставаться в доме майора, будучи под подозрением. Моя гордость (помоги мне, Боже! Я была воспитана как благородная женщина, и чувство собственного достоинства не оставляет меня), моя гордость не позволила мне остаться на прежнем месте. Не огорчайтесь, мистер Мидуинтер, в моем рассказе есть и светлая сторона. Здешние дамы были необыкновенно добры ко мне: я имею надежду получить учениц; я избавлена от необходимости снова быть в тягость моим друзьям. Одно, на что я могу пожаловаться, мне кажется справедливо. Мистер Армадэль возвратился сюда уже несколько дней назад. Я в письме умоляла позволить увидеться с ним, чтобы узнать, какие подозрения имеются у него, и позволить мне оправдаться в его глазах. Поверите ли вы этому, он не захотел увидеться со мною, под влиянием других, не по своей собственной воле, я уверена в том! Это жестоко, не правда ли? Но он поступил со мною еще более жестоким образом: он все еще подозревает меня; это он велел подсматривать за мною. О, мистер Мидуинтер! Не возненавидьте меня за то, что я рассказываю вам вещи, о которых вы должны знать! Человек, который, как вы сами видели, преследовал и напугал меня сегодня, шпион, нанятый мистером Армадэлем.

Мидуинтер опять вскочил и на этот раз заговорил.

– Я не могу этому поверить, я не хочу этому верить! – воскликнул он с негодованием. – Если этот человек сказал вам это, он солгал. Я прошу у вас извинения, мисс Гуилт, я прошу у вас извинения от всего сердца. Пожалуйста, не думайте, что я сомневаюсь в вас, я только думаю, что тут есть какая-то ужасная ошибка. Я не уверен, что понимаю как следует все, что вы рассказали мне, но эту последнюю гнусную низость, в которой вы считаете виновным Аллана, я понимаю. Клянусь вам, он на это не способен! Какие-нибудь мошенники воспользовались им, какие-нибудь мошенники употребили во зло его имя. Я докажу это вам, если вы только дадите мне время. Позвольте мне уйти и тотчас выяснить все. Я не могу оставаться спокойным; я не могу переносить мысли об этом, я не могу даже наслаждаться возможностью быть здесь. О! – вскричал он с отчаянием. – Я уверен, что вы понимаете мои чувства, так же как я понимаю вас!

Он остановился в замешательстве. Мисс Гуилт опять посмотрела на него, и руки мисс Гуилт опять нашли путь к его руке.

– Вы самый великодушный человек на свете, – сказала она нежно. – Я поверю всему, чему вы велите мне поверить. Ступайте, – прибавила она шепотом, вдруг выдернув свою руку и отвернувшись от него. – И для вас, и для меня вам лучше уйти.

Его сердце сильно забилось; он посмотрел на мисс Гуилт, когда она опустилась на стул и приложила к глазам носовой платок. Мидуинтер с минуту колебался, а потом схватил с пола свой дорожный мешок и поспешно ушел, не оглянувшись на мисс Гуилт, не бросив на нее даже прощального взгляда.

Она встала, когда за ним затворилась дверь.

Как только мисс Гуилт осталась одна, с нею тотчас произошла разительная перемена. Румянец с щек пропал, блеск исчез из глаз, лицо страшно побледнело, оно выражало безмолвное отчаяние.

– Это еще подлее, чем то, за что я взялась сначала, – сказала она. – Подло обманывать его…

Несколько минут она металась по комнате взад и вперед, затем уныло остановилась пред зеркалом, висевшим над камином.

– Ты странное существо! – прошептала мисс Гуилт, облокотись на камин и томно рассматривая собственное отражение в зеркале. – Осталась ли у тебя совесть и не пробудил ли ее этот человек?

Ее лицо, отраженное в зеркале, медленно менялось. Румянец вновь выступил на ее щеках, восхитительно заблестели глаза. Губы томно раздвинулись, и от прерывистого дыхания начала запотевать поверхность стекла. После минутного раздумья она отступила от зеркала, вздрогнув от ужаса.

– Что я делаю? – спросила она себя с удивлением. – Разве я с ума сошла, что думаю о нем таким образом?

Она саркастически захохотала и с шумом открыла свою письменную шкатулку, стоявшую на столе.

– Давно пора поговорить с матушкой Иезавелью, – сказала мисс Гуилт и села писать к миссис Ольдершо.

«Я встретилась с Мидуинтером, –   писала она, –   при самых счастливых обстоятельствах и извлекла из этой встречи большую выгоду. Он только что ушел от меня к своему другу, мистеру Армадэлю, и завтра случится одно из двух. Если они не поссорятся, двери Торп-Эмброза опять откроются для меня по ходатайству Мидуинтера. Если они поссорятся, я буду несчастной причиной этой ссоры и проберусь в Торп-Эмброз сама из чисто христианского желания помирить их».

Она заколебалась над следующей фразой, написала несколько слов, вычеркнула их, а потом вдруг разорвала письмо на клочки, а перо швырнула на другой конец стола. Быстро повернувшись, бросила взгляд на стул, на котором только что сидел Мидуинтер; нога ее тревожно притоптывала по полу, а носовой платок она засунула в рот, как кляп, сжав его зубами.

«Как ты ни молод, – думала мисс Гуилт, обращаясь мысленно к тому, кто только что сидел на этом, теперь пустом стуле, – в твоей жизни было что-то необыкновенное, и я должна это узнать. И узнаю!»

Часы в доме пробили полночь, и этот звук отвлек ее от тревожных дум. Мисс Гуилт вздохнула и, вернувшись к зеркалу, не спеша стала расстегивать платье, лениво сняла зажимы с блузки и положила их на каминную полку. Беззаботно посмотрела она на отражавшиеся в зеркале красивые грудь и