Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— …лгали, — хрипло произнесла Сали.
Глядя на этих надменных стариков, роскошно одетых, разжиревших от невоздержанной жизни, с искаженными от праведного гнева лицами, Сали впервые все ясно поняла. Шаманы Незры были не великодушными мудрецами, а шарлатанами, корыстными пиявками, готовыми на что угодно ради сладкого куска.
И что-то в душе Сали оборвалось. Туго натянутая серебристая струна, состоявшая из чистого света, вспыхнула и лопнула. Стало тускло и холодно. Она молча смотрела на визжавших от гнева старых толстяков.
— Я не согласна, — сказала она тихо, но тут же ее голос обрел силу. — Ваши слова ничего не значат для меня!
Ближайший к ней шаман вскочил.
— Как ты смеешь!
— Я отвергаю несправедливое решение. Я отвергаю поучения святых людей, которые посылают собственный народ в оковы рабства. Я отвергаю власть Совета, который предает свой народ! — Сали уже почти кричала.
— Тихо! — Джамса ударил кулаком по столу. — Ты слишком далеко зашла. Знай свое место, Сальминдэ! Мы не станем терпеть твое святотатство, и наше решение не обсуждается. Святилище Вечной топи сказало свое слово, и ты подчинишься, Бросок Гадюки, или твое имя будет вычеркнуто из истории нашего народа вместе с именами тех, кого ты с собой привела.
— Вычеркивайте! — прорычала Сали. — Разите нас своими мелочными угрозами! Вы — ничто, вы — пустые оболочки плоти, гниющей в мутной воде. Я не стану слушать ваших обличений и повиноваться глупым приказам, причина которых — трусость и страх! Я не верю вам и не слушаю ваших выдумок!
— Схватить ее! — закричал кто-то.
К хору присоединились и другие:
— Уведите отсюда эту богохульницу!
Сали не забыла о том, что прямо у нее за спиной стояли четверо вооруженных стражников. Она увернулась от копий и бросилась к шаманам. Двое ближайших испуганно вскинули руки, но Сали пробежала мимо. Достигнув отверстия в полу, она одной рукой схватилась за перила, перемахнула через них и полетела в темноту.
Ловко приземлиться не вышло — хорошо еще, что она не сломала шею. Что-то смягчило ее падение — огромный согнутый стебель, а может быть, ветка дерева, — прежде чем Сали рухнула в колючие кусты.
Сали посмотрела вверх, на освещенное отверстие, медленно проплывающее мимо. Она поднялась на ноги и огляделась. Со всех сторон двигались гусеницы. Сообразив, куда идти, Сали устремилась прочь — наполовину бегом, наполовину ползком — против хода города.
Ей приходилось огибать огромные гусеницы и балансиры, которые свисали с кокона. Под городом стояла непроглядная темнота, а земля была неровная. К счастью, Шакра двигалась черепашьим шагом, и вскоре Сали из-под нее выбралась. Она увидела детей Незры на краю истоптанного поля, там, где они разбили лагерь на ночь.
Они заметила ее и громко закричали. Мали, Даэвон и еще несколько человек бросились навстречу Сали.
— Ты вернулась! — воскликнула Мали. — Что случилось?
— Шаманы помогут нам? — спросил Даэвон. — Они за нас?
Сали мрачно прошагала мимо.
— Не надейтесь на шаманов. Поднимайте людей. Рассчитывать мы можем только на себя.
Эпилог
Сайык сидел во дворе отцовского особняка и наблюдал за большой стаей карпов, плававших в пруду. Интересно, почему они все двигались в одну сторону? Время от времени один карп резко сворачивал, и остальные следовали за ним. Сайык часами мог любоваться этим умиротворяющим зрелищем. Он гадал, знает ли вожак стаи о том, что он вожак.
В середине пруда стояла группа статуй, вырезанная из цельного куска камня. Над всеми возвышался отец Сайыка; его лицо почти полностью закрывал церемониальный крылатый шлем с фиолетовым султаном, устремленным ввысь. Из-под шлема виднелись только глаза и рот, однако ошибиться было невозможно: скульптор дотошно изобразил густые отцовские брови, горбатый нос, длинную острую бородку. Сайык буквально чувствовал хмурый и неодобрительный взгляд отца.
Мать изобразили примерно в нынешнем возрасте Сайыка. Она скромно стояла справа от мужа, в традиционном головном уборе в форме тюльпана и парадном платье того фасона, который еще носили при гияньском дворе. Сайык сильно скучал по матери. Она умерла от отравления свинцом во время одной из отцовских кампаний. Сайык в то время был слишком мал, и его оставили дома — вероятно, это спасло ему жизнь.
Родителей окружали четверо детей. Двое теперь служили у Сунри, в знаменитом отряде «Лавина». Брат Лисиу пропал без вести еще до рождения Сайыка — скорее всего, его похитили и убили. Старший из сыновей, Сайянь, женился на дочери одного из влиятельнейших и знатнейших вельмож княжества Син. Тесть был стар и болен, лицо у него напоминало гнилую картофелину, а значит, Сайяню скоро предстояло повышение при дворе.
С краю скульптурной группы виднелась вырезанная из отдельного камня статуя Сайыка, изображенного маленьким ребенком. Сайык подумал: сразу видно, с какой радостью семья ожидала его появления на свет.
Появился слуга.
— Молодой господин, ваш отец желает вас видеть.
У Сайыка что-то перевернулось в животе, горло пересохло. Он не боялся отца… просто еще ни одна встреча с ним не заканчивалась благополучно.
Сайык, шагая вслед за слугой, миновал внутренний двор, сад и оранжерею. Отец частенько повторял, что он всего лишь простой земледелец, которому посчастливилось стать генералом.
Двое других слуг открыли перед юношей неудобную высокую дверь, когда Сайык приблизился к главному дому. Он вошел в просторную комнату, которая больше походила на музей, чем на личные покои. Вдоль одной стены стояли пьедесталы. На них лежали странные вещицы — сплошь катуанские механизмы. У другой стены виднелась почти целая биси, не считая гусениц, а рядом — остов летного приспособления. В дальнем конце стояла половина корпуса лодки, якобы способной двигаться под водой, хотя Сайык и сомневался, что это правда, а не выдумки перепуганных солдат. Приблизившись к отцовскому кабинету, он вновь ощутил дрожь. Юноша закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Войдя в комнату, он первым делом заслонил глаза. Там было необычайно светло: горели все лампы и фонари, в камине пылал яркий огонь. Принесли даже несколько напольных канделябров. Отец сидел за столом на небольшом возвышении. Как ни странно, он зачем-то надел боевые доспехи. На стене висело желтое княжеское знамя Каобу, под ним — семейный флаг Цюань, а еще ниже — многочисленные изорванные флаги побежденных врагов.
С двух сторон стола стояли Немые. Отец обычно избегал их, предпочитая полагаться на собственные силы, но бывали времена, когда присутствие Молчаливой Смерти было необходимо. Сайык нахмурился; похоже, настало именно такое время. Он думал, что его ждет разговор с глазу на глаз с отцом, однако в комнате присутствовало трое незнакомцев
