Читаем без скачивания Том 1. Стихотворения 1898-1904 - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1 апреля 1902
«Странных и новых ищу на страницах…»
Странных и новых ищу на страницахСтарых испытанных книг,Грежу о белых исчезнувших птицах,Чую оторванный миг.
Жизнью шумящей нестройно взволнован,Шопотом, криком смущен,Белой мечтой неподвижно прикованК берегу поздних времен.
Белая Ты, в глубинах несмутима,В жизни — строга и гневна.Тайно тревожна и тайно любима,Дева, Заря, Купина.
Блёкнут ланиты у дев златокудрых,Зори не вечны, как сны.Терны венчают смиренных и мудрыхБелым огнем Купины.
4 апреля 1902
«Днем вершу я дела суеты…»
Днем вершу я дела суеты,Зажигаю огни ввечеру.Безысходно туманная — тыПредо мной затеваешь игру.
Я люблю эту ложь, этот блеск,Твой манящий девичий наряд.Вечный гомон и уличный треск,Фонарей убегающий ряд.
Я люблю, и любуюсь, и ждуПереливчатых красок и слов.Подойду и опять отойдуВ глубины протекающих снов.
Как ты лжива и как ты бела!Мне же по сердцу белая ложь…Завершая дневные дела,Знаю — вечером снова придешь.
5 апреля 1902
«Люблю высокие соборы…»
Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать,Входить на сумрачные хоры,В толпе поющих исчезать.Боюсь души моей двуликойИ осторожно хоронюСвой образ дьявольский и дикийВ сию священную броню.В своей молитве суевернойИщу защиты у Христа.Но из-под маски лицемернойСмеются лживые уста.И тихо, с измененным ликом,В мерцаньи мертвенном свечей,Бужу я память о ДвуликомВ сердцах молящихся людей.Вот — содрогнулись, смолкли хоры,В смятеньи бросились бежать.Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать
8 апреля 1902
«Я знаю день моих проклятий…»
Я знаю день моих проклятий,Бегу в мой довременный скит,Я вырываюсь из объятий,Но он — распутье сторожит.
Его докучливые крики —То близко, то издалека —И страх, и стыд, и ужас дикий,И обнаженная тоска.
И на распутьи — пленник жалкий —Я спотыкаюсь, я кричу…Он манит белою русалкой,Он теплит издали свечу…
И, весь измучен, в исступленьи,Я к миру возвращаюсь вновь —На безысходное мученье,На безысходную любовь.
13 апреля 1902
«Мы отошли и стали у кормила…»
Мы отошли и стали у кормила,Где мимо шли сребристые струи.И наблюдали вздутое ветрило,И вечер дня, и линии твои.
Теряясь в мгле, ты ветром управляла,Бесстрашная, на водной быстрине.Ты, как заря, невнятно догоралаВ его душе — и пела обо мне.
И каждый звук — короткий и протяжный —Я измерял, блаженный, у руля.А он смотрел, задумчивый и важный,Как вдалеке туманилась земля…
13 апреля 1902
«Я — тварь дрожащая. Лучами…»
Я — тварь дрожащая. ЛучамиОзарены, коснеют сны.Перед Твоими глубина́миМои ничтожны глубины́.Не знаешь Ты, какие целиТаишь в глубинах Роз Твоих,Какие ангелы слетели,Кто у преддверия затих…В Тебе таятся в ожиданьиВеликий свет и злая тьма —Разгадка всякого познаньяИ бред великого ума.
26 апреля 1902
«Слышу колокол. В поле весна…»
Слышу колокол. В поле весна.Ты открыла веселые окна.День смеялся и гас. Ты следила однаОблаков розоватых волокна.
Смех прошел по лицу, но замолк и исче:Что же мимо прошло и смутило?Ухожу в розовеющий лесТы забудешь меня, как простила.
Апрель 1902
«Там — в улице стоял какой-то дом…»
Там — в улице стоял какой-то дом,И лестница крутая в тьму водила.Там открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, — и снова тьма бродила.
Там в сумерках белел дверной навесПод вывеской «Цветы», прикреплен болтом.Там гул шагов терялся и исчезНа лестнице — при свете лампы жолтом.
Там наверху окно смотрело вниз,Завешанное неподвижной шторой,И, словно лоб наморщенный, карнизГримасу придавал стене — и взоры…
Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,И было пенье, музыка и танцы.А с улицы — ни слов, ни звуков нет, —И только стекол выступали глянцы.
По лестнице над сумрачным дворомМелькала тень, и лампа чуть светила.Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, и снова тьма бродила.
1 мая 1902
«Я и мир — снега, ручьи…»
Я и мир — снега, ручьи,Солнце, песни, звезды, птицы,Смутных мыслей вереницы —Все подвластны, все — Твои!
Нам не страшен вечный плен,Незаметна узость стен,И от грани и до граниНам довольно содроганий,Нам довольно перемен!
Возлюбить, возненавидетьМирозданья скрытый смысл,Чёт и нечет мертвых числ, —И вверху — Тебя увидеть!
10 мая 1902
«Мы встречались с тобой на закате…»
Мы встречались с тобой на закате.Ты веслом рассекала залив.Я любил твое белое платье,Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.Впереди — на песчаной косеЗагорались вечерние свечи.Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгоранииНе приемлет лазурная тишь…Мы встречались в вечернем тумане,Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,Всё померкло, прошло, отошло…Белый стан, голоса панихидыИ твое золотое весло.
13 мая 1902
«Тебя скрывали туманы…»
Тебя скрывали туманы,И самый голос был слаб.Я помню эти обманы,Я помню, покорный раб.
Тебя венчала коронаЕще рассветных причуд.Я помню ступени тронаИ первый твой строгий суд.
Какие бледные платья!Какая странная тишь!И лилий полны объятья,И ты без мысли глядишь.
Кто знает, где это было?Куда упала Звезда?Какие слова говорила,Говорила ли ты тогда?
Но разве мог не узнать яБелый речной цветок,И эти бледные платья,И странный, белый намек?
Май 1902
«Когда святого забвения…»
Когда святого забвенияКругом недвижная тишь, —Ты смотришь в тихом томлении,Речной раздвинув камыш.
Я эти травы зеленыеЛюблю и в сонные дни.Не в них ли мои потаенные,Мои золотые огни?
Ты смотришь тихая, строгая,В глаза прошедшей мечте.Избрал иную дорогу я, —Иду, — и песни не те…
Вот скоро вечер придвинется,И ночь — навстречу судьбе:Тогда мой путь опрокинется,И я возвращусь к Тебе.
Май 1902
«Ты не ушла. Но, может быть…»
Ты не ушла. Но, может быть,В своем непостижимом строеМогла исчерпать и избытьВсё мной любимое, земное..
И нет разлуки тяжелей:Тебе, как роза, безответной,Пою я, серый соловей,В моей темнице многоцветной!
28 мая 1902
