Читаем без скачивания Проданная монстру - Ева Мелоди

Давид наклоняется и снова дергает меня за ноги, подтягивая к краю кровати.

Проводит костяшками пальцев по груди, внимательным, даже скорее зачарованным взглядом скользя по моему телу. Мне безумно неловко быть перед ним обнаженной, в одних лишь хлопковых трусиках. Я давно не стесняюсь своей угловатой фигуры, которая, конечно, сильно изменилась со времен моей юности. Формы стали более округлыми. И все равно мне далеко до самоуверенности.

Давид разглядывает меня так внимательно, что вдруг начинает казаться, что его зрачки светятся. Они походят на черные бриллианты, если только такие существуют на свете. Бахрамов проводит ладонями по моим ребрам, по животу, и дальше вниз, под резинку трусиков, ныряет так неожиданно, что задыхаюсь от страха, смешанного со стыдом. Но более всего ужасает, что к ним примешивается и острая нотка удовольствия.

Пальцы едва касаются моих набухших болезненных складок, а я уже кричать готова от остроты чувств. Это невероятно…

Оглушающе порочно. Но мне так хорошо…

Ловя ртом воздух, не в силах сделать вдох полной грудью, с трудом давлю стоны возбуждения…

Резко дернув, Давид разрывает на мне белье и отшвыривает в сторону.

От неожиданности вскрикиваю, дергаюсь, пытаюсь отползти назад, но реакция Бахрамова мгновенна. Стискивает щиколотки и притягивает еще ближе. Опускается на колени передо мной. Забрасывает мои ноги себе на плечи, раздвигает мои бедра. Изучающе разглядывает меня там, заставляя отчаянно краснеть, дергаться, ерзать.

– Успокойся, или придется тебя отшлепать. Мне этого очень хочется, Эрика. Останавливает только то, что ты пока не готова.

И в противоречие слов его ладонь бьет меня по ягодице сильным шлепком. Обжигающе болезненным.

Смотрю на Давида ошеломленно, открывая и закрывая рот, не в состоянии что-то сказать.

Он из тех, кто любит причинять боль в постели? Извращенец? Я конечно слышала про всякие там садо-мазо, но никогда не думала, что сама столкнусь с таким…

Еще один шлепок, на этот раз более сильный, все тело выгибается вверх, вздрагивает… Но самое шокирующее – жар и влага меж моих ног усиливаются. Я уже буквально тону в собственных соках. И Давиду ничего не стоит в этом убедиться. Он проводит пальцами по моей промежности. Ласкает, гладит, раздвигает донельзя болезненно чувствительные складки и проникает в меня пальцем, легко скользя внутрь, растягивая…

У меня не было мужчины год…

Да и опыт мой, если и можно охарактеризовать, так разве что жалким. Очень редкий секс с Игорем. Совершенно не впечатляющий. Не было так мокро и так больно, даже близко не было.

Почему? Ну почему? Что в этом мужчине особенного? Что за дьявольское умение выкручивать внутренности, выбивать дух одним взглядом?

За гранью понимания…

Пока я занята этими мыслями, безнадежно пытаясь вернуть себе контроль, Давид добавляет к одному пальцу второй. Растягивает, двигает ими, взад-вперед, имитируя движения члена. Мне даже представить страшно, что будет, если он войдет в меня своим…

Ох, нет, сразу даже дышать трудно, легкие словно огнем обжигает…

Откуда эта чертова реакция и почему не получается сопротивляться?

Для меня близость – нечто особенное. Я не из тех, кто может бездумно отдаваться.

Надо оттолкнуть… Пусть лучше изобьет меня.

Делаю новую попытку отодвинуться, но тут же получаю новый шлепок, и при этом Давид не убирает пальцы из меня. От удара ладонью, проникновение, напор, выходит еще более глубоким и жестким.

Ощущение распирания, заполненности… Болезненно-сладкое, неописуемо волнующее. Кажется, что схожу с ума, потому что единственное желание – податься вперед и насадиться на пальцы, так волшебно истязающие мою плоть.

Еще одно жесткое движение вперед – низ живота заполняет сладкая истома.

– Прекрати… Я больше не могу, – шепчу, задыхаясь.

– Я только начал, детка. Ты будешь орать на весь дом, – теперь насмешку едва можно разобрать в низком гортанном хрипе.

Давид вынимает пальцы и снова проникает ими на полную, одновременно, большим пальцем делая круговое движение, надавливая на чувствительный бугорок, который взрывается импульсами, разносящимися по телу острыми стрелами.

– Чего ты хочешь от меня? – удается просипеть искусанными губами.

Непроизвольно сжимаю бедра, когда Бахрамов склоняет голову и медленно проводит языком по влажным складкам. Меня подбрасывает вверх, пальцы ища опору зарываются в короткие волосы Давида. Язык еще неумолимее и жестче начинает бить по клитору, все мое тело охватывает пьянящая истома. Я так сильно извиваюсь, что Бахрамов кладет руку мне на живот, крепко прижав к постели. Снова и снова проводит языком по моему лону, уводя за грань реальности. Втягивает в рот, посасывает, заставляя терять голову, кричать, плакать под его безумными ласками. Во всем теле чувствуется онемение от сотен маленьких иголочек под кожей, я как будто попадаю в невесомость, на грани жизни и смерти. И вдруг мощная судорога пронзает до кончиков пальцев ног, лишает равновесия, бросает сначала высоко вверх, а потом – падение в пропасть. Последняя прошившая тело волна, настолько острая, что перед глазами появляется густая тьма, а потом ослепительная вспышка света. Мышцы еще долго сжимаются конвульсивно, по щекам текут слезы. Глаза зажмурены, стыд убивает. Я стала игрушкой, куклой в руках человека, который, возможно, убил мою мать…

Эта мысль превращает меня в ледышку, я замираю. Впервые по-настоящему жалею, что в тот день меня не было дома и я избежала участи своей матери…

Глава 8

– Ненавижу тебя, – вырывается непроизвольно, и тут же прикусываю губу. Прозвучало фальшиво и глупо. Только что содрогалась от оргазма, промолчать было бы честнее…

Глаза Бахрамова темнеют от ярости, он встает на ноги и отходит от меня, не переставая прожигать взглядом. Я же обхватываю себя руками, съеживаюсь, тяну к себе покрывало, чтобы хоть чем-то прикрыться. Давид практически полностью одет, не считая расстегнутой рубашки. Но я конечно поздно спохватилась. Стыд разъедает внутренности, словно кислота.

– Ненависть – сильное чувство, детка, – задумчиво произносит Бахрамов. – Если все так, пожалуй, мне еще приятнее, что ты смогла кончить, от прикосновений того, кого ненавидишь.

– Ты чудовище! Чего еще тебе нужно? – вырывается у меня.

– А ты считаешь, я получил все, что мог получить? Все что хотел? – иронично усмехается Бахрамов. Нет, малыш, я только начал. Я ведь еще даже не был в тебе. Оставил на десерт, хотя сдержаться непросто. Не порть мои благородные порывы, Эрика, не провоцируй. Я тебя трахну после… После свадьбы.

– Что? Ты окончательно сошел с ума или издеваешься? – восклицаю в полном недоумении.

– Ни то, ни другое. Мы поженимся. После сегодняшнего я просто обязан это сделать. Знаешь, избитое выражение «как честный человек». С моим криминальным прошлым звучит конечно