Читаем без скачивания Проданная монстру - Ева Мелоди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошла почти неделя, в течении которой не было никаких известий от Бахрамова. Это должно было успокоить меня, дать веру в то, что он отступил. Но я твердо была убеждена, что он никогда не откажется от своих планов на Николь. В конце концов, он ее родной отец. Он действительно имеет право на общение с ребенком.
Меня это не просто беспокоило, а по-настоящему сводило с ума. Николь – очень впечатлительная, хрупкая. Мы всегда очень осторожно обходили с ней тему родителей. Она редко спрашивала о них. Мой отец рассказывал внучке, что оба ее родителя погибли, когда путешествовали. Ужасно… но в те моменты это казалось единственным выходом. Теперь придется объяснять, что оказывается все было не так. Что мы обманывали. Меня мучила бессонница, я металась в постели, проваливаясь в небытие на какие-то минуты. Потом просыпалась в холодном поту, или наоборот, с температурой. Это конечно не помогало искать выход, но успокоиться не было в моих силах.
Приближался день благотворительной вечеринки, моя нервозность усиливалась. Я совсем перестала спать, не могла есть. Чем больше я думала о хрупком душевном состоянии Николь, тем отчетливее понимала, что не могу пожертвовать ею ради своего спокойствия. Я слишком люблю эту девочку. А она любит меня. Если судьба уготовила мне роль буфера между ребенком и суровой реальностью, в виде вернувшегося из тюрьмы родного отца, я должна принять это чудовищное предложение.
Я хочу свою дочь, Эрика. Хочу узнать ее, сблизиться. Отсюда такое ярое желание жениться на тебе.
Снова и снова проигрываю в голове эти слова Давида. Звучит почти как «просто бизнес, ничего личного.
Собираясь на встречу с Бахрамовым, долго не могу определиться с нарядом. В конце концов, выбираю полностью закрытое строгое платье бежевого цвета. Мне хочется спрятать как можно больше. Да что там, под землю провалиться хочется. Чувствую себя отвратительно, абсолютной жертвой, бесправной. И самое паршивое – то, что меня не заставили силой, а подвели к тому, чтобы я сама приняла решение продать себя.
Давид – хитрое чудовище, не появлялся больше, не делал никаких попыток позвонить мне, или увидеться. Подобно пауку, сплел паутину и наблюдал со стороны, как бьюсь в ней, пытаюсь выбраться, и в конце концов смиряюсь с неизбежным.
Все произошло именно так.
Решив связаться с ним, понимаю, что у меня нет даже номера его телефона. Приходится поднять старые связи через модельное агентство. В конце концов, записываюсь на прием к Давиду у его секретарши. В пятницу вечером мне приходит ответ – адрес и время встречи.
* * *
Выхожу из такси, отмечая, что здание, где находится квартира Бахрамова – возмутительно роскошно. Небоскреб в элитном районе столицы, стеклянные двери, огромный просторный холл, как в гостинице. Мне приходится предъявить паспорт, а затем зайти в сопровождении охранника в специальный лифт.
Я никогда не бывала здесь прежде, но слышала про эту дорогущую жилплощадь. Тут селились политики высшего эшелона, звезды шоу-бизнеса. На первом этаже располагались ресторан, фитнес клуб с бассейном, салон красоты и даже казино.
Охрана такова, что и муха не пролетит. Мой сопровождающий, высокий азиат в черном костюме, ни разу не взглянул на меня, пока мы поднимались наверх в огромной, сияющей зеркалами и позолотой кабине лифта. Взгляд его был устремлен в двери лифта, и был словно неживой, зловещий. Я интуитивно чувствовала, что мимо его внимания не прошла ни одна мелочь, не говоря уже о моем возбужденном состоянии.
Впрочем, меня полностью устраивало то, что мы притворяемся, что не замечаем друг друга. Мне сейчас меньше всего хотелось внимания. Я могла думать лишь о том, что мое лицо пылает, а ладони потеют. Это ужасно раздражало. Но бесполезно приказывать себя успокоиться.
Все чувства обострены, и преобладающее среди них – опасность.
Лифт замедлил ход и остановился настолько плавно, что я даже не сразу поняла, что мы уже приехали. Когда охранник набрал нужную комбинацию цифр и двери открылись, мне вдруг на секунду показалось что отнялись ноги. Что не могу сделать и шага. Мой спутник терпеливо ждет, не выдав даже вздоха.
Возможно, я сбежала бы… Я уже готова умолять охранника снова нажать кнопки и вернуть меня в холл первого этажа.
И тут перед нами появляется Бахрамов.
Он видимо только что закончил тренировку – должно быть на другом лифте поднялся из фитнесс–центра, потому что одет в спортивные штаны и влажную футболку, которая облегает каждую линию его тела.
Мощный, мускулистый, жилистый. Бицепсы натягивают рукава майки. Волосы промокли от пота. Смуглая кожа переливается, мерцает от влаги.
Огромный, потный самец, мгновенно заполнившей собой все пространство холла, в котором сама не понимаю, как очутилась. Я не помню, как вышла из лифта. Который уезжает с тихим звяканьем.
Почти ощущаю запах пота Бахрамова, его горячей кожи. Меня охватывают совершенно дикие, противоречивые приступы, одновременно отвращения и желания.
Жажды ощутить его вкус. Прижаться губами к любой части его тела.
Но сильнее всего хочется убежать так быстро, как только возможно…
Поздно, – говорю себе твердо и делаю шаг навстречу Бахрамову. Своей судьбе. Остро ощущая, что стою на пороге абсолютно новой жизни. Словно делаю шаг в окно с этого небоскреба, чувствуя сильнейший ветер, который приходит с этими переменами.
– Привет, Эрика, – наши взгляды сцепляются.
– Привет….
– Иди за мной.
Ощущение, что время замедляется, словно коридор становится конвейерной лентой, двигающейся в противоположном направлении. И все же я двигаюсь. Вот и дверь в квартиру. Тяжело сглатываю. Давид толкает дверь, проводя пластиковой картой по замку.
– Заходи.
Прохожу внутрь квартиры, разумеется, очень дорого обставленной, хотя на мой вкус – неуютной. Слишком много хрома. Преобладает черно-белая гамма. Холостяцкая берлога, самый эксклюзивный ее вариант. Много пространства. Прихожая соединена с гостиной, тут же строгий кухонный гарнитур под серую сталь, длинная сверкающая глянцем барная стойка. К ней и направляется Давид.
– Выпьешь что-нибудь? – голос звучит равнодушно, словно мой визит его не обрадовал. Нет, я не то чтобы придаю большое значение своей персоне. Но моя капитуляция – то чего добивался Бахрамов… Или он понял, что все, я в его руках, и стало не интересно?
От этой мысли меня передергивает.
Может он передумал, составил другой план?
Может он больше не хочет меня?
Странно, но эта мысль не приносит воодушевления… Я теряюсь,
