Читаем без скачивания Русские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отзываются Объедало да Опивало: «Мы, батюшка! Наше дело ребячье!» — «А ну, принимайтесь за работу!»
Подбежал один старик, начал хлеб поедать: разом в рот кидает не то что караваями, а целыми возами. Все приел и ну кричать: «Мало хлеба, давайте еще!» Подбежал другой старик, начал пиво-вино пить, все выпил и бочки проглотил. «Мало, — кричит. — Подавайте еще!»
Засуетилась прислуга, бросилась к царице с докладом, что ни хлеба, ни вина недостало. А царица — золотые кудри приказала вести Ивана Быковича в баню париться: та баня топилась три месяца и так накалена была, что за пять верст нельзя было подойти к ней. Стали Ивана Быковича в баню звать париться; он увидел, что от бани огнем пышет, и говорит: «Что вы, с ума сошли? Да я сгорю там!»
Тут ему опять вспомнилось: «Ведь со мной товарищи есть! Эй вы, старички-молодцы! Кто из вас умеет в бане париться?»
Подбежал старик: «Я, батюшка! Мое дело ребячье!»
Живо вскочил в баню, в угол дунул, в другой плюнул — вся баня остыла, а в углах снег лежит. «Ох, батюшки, замерз, топите еще три года!» — кричит старик что есть мочи.
Бросилась прислуга с докладом, что баня совсем замерзла; а Иван Быкович стал требовать, чтоб ему царицу — золотые кудри выдали. Что делать? Царица сама к нему вышла, подала свою белую руку, села на корабль и поехала.
Вот плывут они день и другой; вдруг ей сделалось грустно, тяжко — ударила она себя в грудь, оборотилась звездой и улетела на небо. «Ну, — говорит Иван Быкович, — совсем пропала!» Потом вспомнил: «Ах, ведь у меня есть товарищи! Эй, старички-молодцы! Кто из вас звездочет?» — «Я, батюшка! Мое дело ребячье», — отвечал старик, ударился оземь, сделался сам звездою, полетел на небо и стал считать звезды; одну нашел лишнюю и ну толкать ее!
Сорвалась звездочка со своего места, быстро покатилась по небу, упала на корабль и обернулась царицею — золотые кудри.
Опять едут они день, едут другой; нашла на царицу грусть-тоска, ударила она себя в грудь, оборотилась щукою и поплыла в море. «Ну, теперь пропала!» — думает Иван Быкович, да вспомнил про последнего старичка и стал его спрашивать: «Ты, что ль, горазд ершом плавать?» — «Я, батюшка! Мое дело ребячье!» Ударился оземь, оборотился ершом, поплыл в море за щукою и давай ее под бока колоть. Щука выскочила на корабль и опять сделалась царицею — золотые кудри.
Тут старички с Иваном Быковичем распростились, по своим домам пустились, а он поехал к Чудо-юдову отцу.
Приехал к нему с царицею — золотые кудри, тот позвал двенадцать могучих богатырей, велел принести вилы железные и поднять ему брови и ресницы черные. Глянул на царицу и говорит: «Ай да Ванюша! Молодец! Теперь я тебя прощу, на белый свет отпущу!» — «Нет, погоди, — отвечает Иван Быкович, — не подумавши сказал!» — «А что?» — «Да у меня приготовлена яма глубокая, через яму лежит жердочка: кто по жердочке пройдет, тот за себя и царицу возьмет!» — «Ладно, Ванюша! Ступай ты наперед!»
Иван Быкович пошел по жердочке, а царица — золотые кудри про себя говорит: «Легче пуху лебединого пройди!»
Иван Быкович прошел — и жердочка не погнулась, а старый старик пошел — только на середину ступил, так и полетел в яму!
Иван Быкович взял царицу — золотые кудри и воротился домой: скоро они обвенчались и задали пир на весь мир. Иван Быкович сидит за столом да своим братьям похваляется: «Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, сидите-ка на печи да гложите кирпичи!»
На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали — отняли лоханку[46] от быка да налили молока… Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак — стали в шею толкать!
27. Подземные царства
В то давнее время, когда мир наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича.
И вдруг сотряслась беда немалая — утащил царицу нечистый дух. Говорит царю старший сын: «Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку!» Поехал и пропал; три года про него ни вести, ни слуху не было. Стал второй сын проситься: «Батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось мне посчастливится найти и брата, и матушку!» Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал — словно в воду канул.
Приходит к царю младший сын, Иван-царевич: «Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось разыщу и братьев, и матушку!» — «Поезжай, сынок!»
Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал-ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: «Куда теперь путь держать?» Вдруг прилетели на море тридцать три ко́лпицы, ударились оземь и стали красными девицами — все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду. Много ли, мало ли они купались — Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху.
Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться — одного кушачка нет. «Ах, Иван-царевич, — говорит красавица, — отдай мне кушачок!» — «Скажи прежде, где моя матушка?» — «Твоя матушка у моего отца живет — у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадется тебе серебряная птичка — золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди!»
Иван-царевич отдал ей кушачок и пошел вверх по морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собой.
Идут они вместе берегом, увидели серебряную птичку — золотой хохолок и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную. «Ну, братцы, — говорит Иван-царевич, — благословите меня вместо отца, вместо матери: опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка!» Братья
