Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коридор закончился тупиком – железной дверью с табличкой «Блок управления реактором». Максим ударил по задвижкам, но они не поддались: прикипели намертво.
- Мы умрем? – Кузьма едва не плакал. В который уже раз.
- В фильмах спасение всегда приходит в самый последний момент, - обреченно ответил Максим, глядя на несущуюся на него черную стену. Вот-вот она его расплющит, разорвет на куски – и все. Это не больно.
Дверь в блок управления с грохотом распахнулась. За ней горел и переливался свет, от которого тут же заболели глаза. Максим схватил Кузьму за шиворот, втолкнул внутрь и тут же прыгнул сам. Он приземлился прямо в неглубокий ручей с бетонным дном, кое-как поднялся и вытащил из воды упавшую двустволку. Сияющая трещина над головой вспыхнула всеми цветами радуги и погасла.
Максим точно знал, где находится: прозрачный поток воды, светящиеся зеленым наросты на стенах, даже выбоины на потолке – все было знакомым и до ужаса привычным. Тоннель под холмом в большой Зоне не узнать невозможно. И почему-то Максим совершенно не удивлялся тому, куда забросила его аномалия. Он просто молчал, пожимая плечами. Зато Кузьма, что называется, зачирикал воробьем.
- Мы живы? Живы? – полицейский едва только не целовал бетонный пол. – Где мы?
- Лучше тебе этого не знать.
- Это почему еще?
Максим почесал затылок стволом ружья:
- Слушай, а у тебя патроны к пистолету есть еще?
- Да. Запасная обойма. А что?
- Во-первых, не обойма, а магазин. Во-вторых, давай его сюда. Проведем важный эксперимент. И не трусь: тебе не меня надо бояться. Если бы я хотел тебя убить, давно убил бы. Причем ствол мне для этого ни к чему.
Кузьма неуверенно отдал пистолет. Максим невольно залюбовался оружием: почти не пользованное, складского хранения. Полированная рама поблескивала иссиня-черным воронением. На рукоятке был выбит год выпуска: 1972.
- Ты что на него так смотришь… странно? – спросил Кузьма.
- Влюбился, - Максим вставил обойму, дослал патрон в ствол и нажал на спуск.
Грохнул выстрел. Затвор дернулся назад-вперед. Как и положено, вылетела гильза. Максим выпустил весь магазин и не удержался от шутки:
- Пистолет Макарова настолько суров, что работает даже в аномалии. Слушай, Кузьма. Подари мне пушку, а?
- Да ты что? – полицейский аж затрясся. – Этот ствол на меня записан! Меня же уволят!
- Скажи, что в аномалии потерял, да и все. Вот только тебя все равно уволят. Но, скорее убьют: ты слишком много знаешь. Так что если не желаешь познакомиться с перевозчиком Харитоном – езжай в свою Пензу, поступай в универ и не отсвечивай.
Максим зашагал по тоннелю. Кузьма догнал его и на ходу снял с пояса кобуру:
- Тогда уж и это забирай. В пару к твоему Нагану. Все равно погибать. Мне же нельзя возвращаться: мама болеет. А с пензенскими зарплатами только в гроб ложиться. Москва же отдельное государство.
- Это твой выбор. Если ты считаешь, что твоей маме будет лучше, когда ты приедешь в цинковом гробу, то можешь оставаться. Это звучит цинично, но это так.
- Откуда ты все это знаешь? – вырвалось у Кузьмы.
- Богатый жизненный опыт, - Максим сказал это совершенно серьезно.
Тоннель закончился. В глаза ударил вишневый, точно венозная кровь, вечерний свет. Кузьма раскрыл рот, глядя на солнце в форме клочковатой малиновой подушки. Максим потащил его за рукав:
- Давай дуй вперед! Как только солнце зайдет, нам кранты! То есть, тебе кранты. Я-то знаю, что делать.
Васильковое поле за тоннелем Максим пересек за пятнадцать минут. Он влетел цех, в диспетчерской бросил пистолет Макарова и кобуру в ящик, взял запасную лестницу и бросился к периметру.
Олеся – маленькая, хрупкая, как девочка и вместе с тем милая, родная, развешивала на бельевой веревке детские вещи. Увидев Максима, она медленно подошла к нему и смешно потыкала в грудь пальцем.
- Ты же вроде должен быть там… в Подмосковье. Но ты здесь. И ты не призрак. Я не понимаю.
- Все потом. У тебя супчика не найдется? Или борща? А то я и мой новый друг Кузьма готовы съесть даже дохлую собаку.
- Супчика… - тихо повторила жена. – Ну, пойдем. Налью вам супчика. Коли вы не призраки. Заодно и проверю.
Кузьма проглотил порцию за несколько минут. Максим долго хлебал картофельную похлебку, причмокивая и вполне искренне расхваливая нехитрое блюдо на все лады. Олеся зарделась, точно девица перед женихом:
- Ты меня совсем смутил. Ведь еда-то самая простая.
- Как раз то, что я люблю. Чем проще, тем лучше. И с майонезиком! - Максим отставил пустую тарелку.
Кузьма уже клевал носом – для его молодого организма впечатлений хватило с лихвой. Олеся постелила ему на кровати в маленькой комнате и едва уговорила принять ванну.
***
Рано утром Максима разбудил крик маленького Антошки. Ребенок капризничал, игрушки над кроватью прыгали сами по себе. Бутылочка с молочной смесью каталась вперед и назад. Максим кое-как продрал глаза. Олеся тихо посапывала: очевидно, она не слышала призывов малыша – настолько утомилась за день. Максим поднялся и взял Антошку на руки.
- Ну что, друг? Пообщаться захотелось?
Ребенок тут же успокоился, прижался к груди отца и принялся сосать палец.
- Э, дружище! Да ты голодный!
Максим взял бутылочку и осторожно поднес соску к губам малыша. Антошка зачмокал, срыгнул и снова взял соску в рот.
- Мне так нравится, когда ты возишься с маленьким. Настоящий отец. Не то, что другие, - Олеся уже проснулась и теперь, протирая глаза, стояла за спиной.
- Прими ванну, пока гость не проснулся, - Максим не обернулся. – А я пока наполню этот молочный бочонок.
Олеся управилась за двадцать минут. Максим передал ей ребенка и распахнул дверь в маленькую комнату. Кузьма вытянулся под одеялом и сопел. Его форма была аккуратно сложена на стуле.
- Подъем! – крикнул Максим, сложив руки рупором. – Боевая тревога! Туууу! Туууу!
Кузьму словно смел ураган. Спичка не успела бы сгореть, как он уже стоял по стойке смирно возле заправленной постели. Понятно, почему он никуда не подорвался бежать: у него же нет
