Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков - Тамим Ансари

бога вместе с собой в передвижном вместилище, которое называлось ковчегом. Однако, в отличие от других месопотамских богов, Яхве был невидим – он не имел физической формы.

Подобно городским жителям Месопотамии, иудеи считали, что бог сотворил их для служения ему. В тяжелые времена они явились в Египет в поисках работы, но, как это было в истории со многими другими группами бедных иммигрантов, иудеи в итоге превратились в рабов. Они явились в Египет, когда еще и столетия не прошло со времени потрясения, вызванного насаждением культа Атона. Весьма вероятно, что идея единого бога все еще витала в культурном пространстве. Однако, согласно историям потомков народа Авраама, во время их бегства из Египта пророк Моисей, подобно Заратустре, взошел на гору для встречи с богом. Яхве тогда объявил себя единственным богом и сказал, что хочет от своего народа не кровавых жертвоприношений и не чувственных удовольствий – этого хотят другие, ложные боги. А он хочет от своего народа нравственного поведения. Моисей спустился с горы с лаконичным перечнем правил – Десятью заповедями.

Вернувшись в Левант, иудеи основали два небольших, но сильных царства – Израиль и Иудею. В Иерусалиме, столице Иудеи, они наконец построили собственный храм. Но они оказались зажаты между более могущественными империями, и в 587 г. до н. э. вавилоняне завоевали Иудею, сровняли с землей храм в Иерусалиме и насильно переселили большинство жителей иудеи в Вавилон, где их пленение продолжалось около 50 лет.

Этот период стал определяющим для ключевого нарратива. В Вавилоне плененные иудеи сохранили свои традиции, воспоминания и свитки. Так место храма заняло слово. С этого момента можно говорить о разных иудейских племенах как о еврейском народе. Пророки, такие как Иезекииль и Исаия, сформулировали нарратив, который объяснил страдания их народа: евреи нарушили свой договор с Яхве.

Именно тогда в Вавилоне, городе с тысячей языческих храмов, этот маленький плененный народ породил первую в мире полностью сформировавшуюся устойчивую монотеистическую религию: евреи объявили, что их Бог не самый лучший, а вообще единственный. Бог был не в храме, Он был повсюду. Он не имел физической формы и не нуждался в том, чтобы его в чем-то воплощали, – создание Его изображений, да и вообще любых изображений, считалось кощунством.

На основе истории своего народа евреи выковали религиозный нарратив, который смог вобрать в себя не только исторические события прошлого, но также и текущие, и грядущие события. В этом нарративе Бог заключил соглашение с Авраамом: его народ обретет собственную землю в обмен на то, что не будет поклоняться никаким другим богам. Во время исхода из Египта Бог обновил условия соглашения теми десятью законами, которые он огласил Моисею. Вместе евреи признали, что обязуются выполнять свою часть соглашения, что требовало нравственного поведения. Правила такого поведения описывались в манускриптах, которые человечество получало через пророков. Знающие ученые люди, раввины, умеющие толковать этот закон, превратились в лидеров общества, соперничавших со жрецами и в конечном счете занявших их место.

Иудейский нарратив отлично ложится на линейное восприятие времени, характерное для этого региона, и отражает апокалиптическое видение зороастрийцев, которое было распространено в Вавилоне в период Вавилонского пленения. В иудейском нарративе мир начался в момент творения и закончится Судным днем. Заратустра постулировал существование двух богов, добродетельного и злого. Иудеи настаивали на единственности Бога. Принцип зла сохранился в форме Сатаны, но был понижен до одного из божественных созданий. При этом Сатана служил ключевой цели. Его роль состояла в искушении праведников. Человек мог стать достойным небес, сопротивляясь соблазнам. Без Сатаны путь на небеса был бы (как сказал Роберт Фрост о вольном стихе) подобен игре в теннис без сетки.

Греция

Греки происходили из причерноморских степей. Этот народ говорил на индоевропейском языке и поклонялся богам, похожим на богов иранской и ранней ведийской культур: у греков были боги бури и неба, богиня земли и все остальные. В Греции эти высшие сущности трансформировались в действующих героев сказаний, и каждый из них обрел характер. Однако греки не представляли себе единой истории, которая началась яркой вспышкой и закончится концом всего. Для них мир был подобен скорее сборнику бесчисленных сказаний, больших и малых.

Кроме того, греческие боги родились в разное время и в разных местах материального мира. Бог солнца Аполлон, например, появился в городе Дельфы. Боги были могущественными, но не всемогущими. Неясные грандиозные силы ограничивали даже их существование. Зевс считался верховным богом, однако это не освобождало его от власти трех таинственных богинь мойр.

История мира возвращается к началу. В этом греки были близки к персам: боги-прародители дали жизнь богам-детям, затем неблагоразумно попытались их убить, а те дали отпор. Но та история закончилась давным-давно: прародители проиграли войну. Победившие молодые божества воцарились на горе Олимп. Да, греки считали, что у богов имелась своя «штаб-квартира», расположенная в определенном месте того же самого мира, который населяют люди. Можно было подняться к подножию Олимпа, посмотреть вверх и увидеть, где обитают боги. Они настолько напоминали героев драмы, что греки получали удовольствие, представляя себе, как они выглядят. Точно так же, например, поклонник художественной книги может представлять, какие актеры лучше всего подошли бы на роли ее персонажей. Действительно, греки почти с маниакальной страстью изображали своих божеств, в том числе в скульптуре, и все они весьма походили на людей.

Очень скоро боги и богини стали восприниматься греками как параллельная раса существ, превосходящих людей, но населяющих тот же самый мир. Богам были свойственны те же мотивы и эмоции, что и нам: любовь, страсть, зависть, жадность, сострадание и все прочие. Они отличались от нас только бессмертием и несравнимо большей силой. Боги во многом были увлечены собственными драматическими отношениями друг с другом, но, поскольку они обитали в той же вселенной, что и мы, – на самом деле мир был битком набит богами, – они неизбежно сталкивались с людьми. Боги представлялись настолько могущественными, а люди настолько ничтожными, что первые могли топтать вторых, как муравьев. И хотя небожителям, по большому счету, не было до смертных никакого дела, они причудливым образом влияли на человеческие драмы, подобно тому как дети для развлечения разыгрывают с куклами воображаемые истории.

Боги не были ни хорошими, ни плохими. Они были сложными личностями, как и мы. Боги не предписывали людям определенного правильного поведения – на самом деле это их совсем не заботило. Человек мог строить отношения с богом точно так же, как и с другим человеком, однако превосходство бога не подлежало сомнению, и всегда в их отношениях должен был присутствовать элемент поклонения. Иногда, а по правде говоря, довольно часто боги вступали в сексуальные отношения с людьми, плодом которых становились полубоги. Задабривая определенных богов, люди увеличивали вероятность того, что они проявят благосклонность, но без каких-либо гарантий: боги были не машинами, а своевольными существами, как и мы. Кроме того, людям следовало крайне внимательно следить за тем, чтобы не отдавать предпочтения одному богу в ущерб остальным, поскольку те были крайне обидчивы. Опять же, как и мы. В таких условиях никак не мог сложиться монотеизм, даже наоборот – его бы восприняли как кощунство.

Постулируя мироустройство, включающее и богов, и людей, греческий ключевой нарратив подразумевал существование структуры, которая была больше богов, и независимого от них мира. Именно в этом заключена основа светского мировоззрения, которое встречается и в религиозных убеждениях других цивилизаций. Да, люди должны предпринимать некоторые действия, чтобы получить помощь от того или иного божества, но в целом мы существуем сами по себе, а боги живут своей жизнью. Цари обретают власть не благодаря мандату, данному свыше, а потому, что они сильны и умны, то есть благодаря своим внутренним качествам. Высшей человеческой добродетелью у греков считалось превосходство – в любом деле. Превосходство поэта отличалось, скажем, от превосходства воина. Люди вынуждены были хорошо знать характер обидчивых богов, но, если они хотели выжить и добиться процветания, им приходилось также уделять внимание окружающему миру, общему для людей и богов.

Мир для греков был не просто драматическим действом, мир был драмой вполне определенного жанра. Этот жанр называется трагедией. Хоть высшей добродетелью считалось превосходство, слишком высокая