Читаем без скачивания Баоцан Золотой Цикады - Ольга Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому нужда в учителях боевых искусств была острой. Одни обучали приемам с пикой цзи, другие — караульному делу и использованию в бою флажков. В Гоцзысюэ юношам читали теорию боя на мечах дао и стрельбы из лука гун, и каждый месяц устраивался смотр, а раз в полгода проводился турнир.
При этом огромное значение придавалось моральной составляющей. Военные идеалы заключались в стремлении поддержания добра и изгнания страха зла.
Идеалы воина утрачиваются, когда он не может отличить добро от зла, использует силу, чтобы взять верх над слабым или помогает порочным людям в совершении дурных дел. Утративший идеалы теряет не только их — он полностью утрачивает в дальнейшем своё боевое мастерство. Без страха разум спокоен и дух сосредоточен. Непреклонная сила может предотвратить насилие и покончить с конфликтами. Если полководец ведёт себя в соответствие с традиционными ценностями преданности, терпения, сострадания, сыновней почтительности и скромности, он сможет достичь выдающегося боевого мастерства.
И потому было крайне важно, выходцем из какой семьи был воин, и соблюдались ли в его доме воинские идеалы. Ван Шанси был уверен, что эти ребята вышли из достойных семейств.
К его удивлению, прежде чем ответить, юнцы едва заметно переглянулись. Бяньфу, опустив голову, съёжился. Вопрос учителя просто выбил его из колеи: его родные, воины невысокого ранга, погибли, похвастать было нечем. Однако, что может сказать о своей семье Цзиньчан? Его братья были на несколько рангов выше его родных, но погибли, если разобраться, позорной смертью. И неважно, какую версию предпочесть: реальную смерть братьев Фэн от его руки и руки братца Цзиньчана, или ту, что инспирировал Золотая Цикада: смерть на охоте от стаи диких волков…
Тут, однако, заговорил Цзиньчан. В его голосе не было и тени замешательства.
— О, учитель! Моя семья Фэн из Учжоу по материнской линии восходит к знаменитому военачальнику эпохи Кайюань Пэй Мину, который участвовал в сражениях против сюнну, тибетцев и киданей. Он известен как Святой Меч, так как был очень искусен в фехтовании. Также говорят, что он был отличным лучником и убил тридцать одного тигра за один день. Тут я ничего не скажу, может, в эпоху Кайюань где-то и можно было найти почти три дюжины тигров за один день, но сейчас в наших лесах и за одним полдня пробегать придётся… Впрочем, я сбился. И недаром император Вэньцзун в своём указе включил Пэй Мина в «Три чуда династии», имея в виду фехтование Пэй Мина, поэзию Ли Бо и каллиграфию Чжан Сюя… Он был гением меча. Мы — потомки его дочери.
— Ты родня Пэй Мина? — изумился Ван Шанси.
— И не только я, учитель! Мы оба — его потомки. Дело в том, что мы с Бяньфу — родня! Братья в пятом колене: у нас одна прапрапрабабушка Фэн Ши Юн из Фубина. А Пэй Мин — её дед по матери!
Ван Шанли довольно кивнул. И чего он куксился? Отличные ребята ему попались, надо же, потомки самого Святого Меча!
Когда Ван Шанси отпустил учеников, Бяньфу долго молчал, потом всё же проронил.
— Ты здорово вывернулся! Это надо же такое придумать…
Цзиньчан пожал плечами.
— Ничего я не придумывал. Я просто немного сместил акценты на женскую линию рода и так ошеломил учителя громким именем предка, что он ничего не спросил о мужской.
— Что? Ты хочешь сказать, что мы действительно потомки Святого Меча?
Цзиньчан только хмыкнул.
— Пэй Мин не был особенно женолюбив, но имел жену и пять наложниц. И иногда, отдыхая от сражений, он навещал их, народив в итоге почти дюжину детей, сыновей и дочерей, одной из которых была Пэй Линьянь, которая вышла за Фэн Ши, крупного землевладельца. Её дочь Фэн Ши Юн — наша прародительница. Ты не знал, что ли?
Бяньфу потрясенно покачал головой. Он действительно этого не знал. После мятежа Ань Лушаня они потеряли не только дом, но и память предков, три главы рода тогда были убиты.
Однако Цзиньчан и тут не проявил ни малейшей сентиментальности.
— Не следует излишне часто вспоминать об этом. Только пни постоянно говорят о своих корнях. Глупо это. К тому же, излишне кичась предком, ты нарываешься на ненужные сравнения. Стоит тебе дать слабину — и тебе тут же припомнят это, скажут: «Надо же, а ещё потомок Святого Меча!» Если Святой Меч был символом доблести и чести, его потомки должны доказать свою ценность не родословной, а делами. Надо писать свою историю, не оглядываясь на тени прошлого.
Бяньфу с интересом спросил:
— Ну а что для тебя святое, Цзиньчан? Скрижали истории для тебя не святы. Вера? Ты знаешь даже буддийские дхарани, но исповедуешь принципы Болотной Гадюки. Ты вырос в семье с дурными принципами и невысоко ценишь родство и предков. Ты также крайне дурно отозвался о женщинах, когда говорил о Ян Гуйфэй…
Цзиньчан покачал головой, перебив его.
— Я говорил, что женщина не стоит империи, только и всего, а моя семья была просто стаей волков, грызущихся за падаль.
— Пусть так. Но что для тебя святое? Оно есть?
— Почему нет? Даже в темноте ночи проступают звезды, даже в сердце змеи теплится искра тепла.
— Но за что ты готов умереть?
Цзиньчан усмехнулся.
— А в том подземелье, если бы я не совладал с волками, ты бы ринулся мне на помощь?
— Разумеется, но ты справлялся лучше меня.
— А если бы пришлось погибнуть от волчьих зубов, спасая меня? Ты отдал бы жизнь за меня?
— Да.
— Но готов ли ты молиться на меня, братец? Отдать жизнь за того, кто тебе дорог — это нормально, а вот со святыней надо определиться в тишине и после долгих размышлений. Это разные вещи.
____________________________________________
[1] шесты больше двух метров длиной
[2] копьё разового шага и среднее горизонтальное копьё
[3] 95 кг.
Глава 8. Стратагема 偷梁換柱. Укради балки и замени их гнилыми подпорками
Скрытно изменить суть происходящего,
не касаясь внешних признаков.
Вывесить на витрину баранью голову,
а продавать собачатину.
Ван Шанси, отпустив учеников, погрузился в размышления. Как подготовить их для участия в турнире? Прежде всего, он собирался продолжать рассказывать всем, что
